Бетси уехала с острова вместе с отцом и позже приехала к нему в Австралию. Впоследствии она вышла замуж за мистера Абеля и опубликовала в 1844 году свои воспоминания. Книжка приобрела большую популярность и выдержала четыре издания.
Ее знакомство с бывшим императором странным образом сказалось на ней в зрелом возрасте. О ней благосклонно вспомнил Наполеон III и подарил ей полоску земли в Алжире, который недавно стал колонией Франции.
Французские ссыльные называли остров Святой Елены тропической Сибирью, где место страшного холода занимала невыносимая жара, а вместо бескрайней и безлюдной пустоты наблюдалась сводящая с ума теснота и скованность движений. За время шестилетнего пребывания там французы не переставали выступать против суровых условий жизни.
Беря пример с Наполеона (который рассматривал эту контратаку в качестве последней кампании в пользу признания своей династии), ссыльные боролись против своих тюремщиков с отвагой и настойчивостью, достойными лучшего применения.
В действительности их положение, хотя и докучало им при негибком режиме узколобого губернатора, не отличалось особыми неудобствами или неоправданными ограничениями. Климат не нравился, и система надзора Лоу, несомненно, раздражала, но при определенных ограничениях были разрешены мелкие судебные разбирательства, и целый ряд жалоб основывался на реальных лишениях.
Именно из-за такой обстановки непрерывной борьбы невозможно с большой достоверностью определить, что произошло на острове Святой Елены. Ни один отдельный отчет, а их существуют десятки, не дает непредвзятой картины, но каждый напичкан слухами, обвинениями, контробвинениями, а иногда и явным вымыслом.
За те шесть лет, что Наполеон прожил на этом острове, никто не покинул его, не испортив свою репутацию.
Сплетни и скандалы вылетали с этого скалистого острова как клубы отравленного пара. Говорят, что более смертельная враждебность, чем возникает на поле сражения, подобно бактериям появлялась в затхлой атмосфере двора, в резиденции губернатора и в комнатах барака.
Трудно оценить связь Наполеона с несколькими женщинами на острове, и особенно с двумя француженками, которые сопровождали своих мужей в добровольной ссылке. Наблюдателей там было достаточно, но, к несчастью, ни одному из них доверять нельзя.
Последние любовные связи Наполеона, если их действительно можно назвать любовными связями, смутны из-за противоречий.
Группа придворных, которая последовала за своим господином на остров Святой Елены, не включала известных деятелей, чьи имена звучали во времена империи по всему Парижу. Среди них было пять офицеров — трое в звании генералов — и две придворные дамы. Были также три камердинера и другие слуги в дополнение к штатному врачу.
Наибольшей известностью из них пользовался генерал Бертран, который служил Наполеону всю сознательную жизнь и после Дюрока стал главным церемониймейстером двора.
Следующим за ним в порядке очередности был граф Монтолон. Оба эти преданных человека взяли с собой своих жен.
Жена Бертрана, высокая, стройная представительная женщина, была дочерью ирландского ссыльного. Она обладала очарованием ирландской женщины и обычно сопутствующей живостью темперамента. Она разделила высылку Наполеона на Эльбу, и двойная лояльность ее мужа представляла для нее наибольшую проблему в их семейной жизни, действительно столь большую, что, услышав об их общем переезде на остров Святой Елены, она попыталась (хотя и не очень серьезно) выброситься через иллюминатор в Плимутском проливе! «Спас» ее супруг, крепко ухватив за ногу. Савари, ставший свидетелем этого события, не отплывал на остров Святой Елены и мог позволить себе рассматривать все как большой розыгрыш, но опасения, подтолкнувшие графиню к прыжку, остались у нее во время длительного плавания на «Нортумберленде». Капитан судна Мейтленд хлебнул с ней немало хлопот.
Похоже, что по прибытии она акклиматизировалась гораздо легче, чем другие, и оставалась с Наполеоном до конца, показав пример верности и преданности, которому не было равного среди людей этой отчаявшейся общины.
Понятно, что ходили обычные в таких ситуациях слухи о ее репутации. И после того как ее соперница графиня Монторон уехала с острова, Наполеон, как полагают, проникся безумной страстью к мадам Бертран и гневно поссорился со своим врачом Антоммарчи, ибо не мог склонить его к тому, чтобы тот уломал мадам Бертран заменить мадам Монтолон в качестве его сожительницы.
Страсть Наполеона к мадам Бертран почти наверняка преувеличена. Она ему нравилась, а слепая преданность графа Бертрана своему кумиру устранила бы любые препятствия для открытой связи. Но к тому времени физическое состояние Наполеона сильно ухудшилось и произошла соответствующая перемена в его отношении к женщинам. Яростная стычка с врачом из-за мадам Бертран действительно случилась, но она, возможно, имела другую, более глубокую подоплеку.
Меньше сомнений относительно его связи с Альбиной Монтолон, потому что ее репутация дает повод для подобных предположений.
Альбине исполнилось тридцать пять лет, когда она высадилась на Святой Елене. Это была здоровая чувственная женщина с огромным жизненным опытом, дважды разведенная за прелюбодеяния. В третий раз она вышла замуж за графа Монтолона, столкнувшись с общественным порицанием.
Предполагают, что Альбина Монтолон стала регулярной любовницей Наполеона, а ее муж, безумно преданный граф, не видел в этой связи ничего зазорного или смущающего. Утверждается также, что графиня родила девочку, отцом которой, несомненно, был Наполеон, и что в результате возникшего скандала она уехала с острова в июле 1819 года.
Однако относительно этой связи существуют гораздо большие сомнения, чем в других случаях наполеоновских увлечений дамами из домашнего окружения. Некоторые из рассказчиков о ссылке, внушающих доверие, не говорят об этой связи и не упоминают дитя любви. Это позволяет думать о том, что связь получила бы гораздо большее документальное освещение, если бы она имела приписываемые ей пропорции. Если она вообще имела место, то носила случайный, вялый характер, как его увлечение Элеонор или некоторыми менее знаменитыми женщинами театра.
Конечно, это не была большая страсть, подобная той, что когда-то вспыхнула у него к Дюшатель или Валевски.
Самым сильным аргументом, который подтверждает такую связь и подлинную личность отца и ребенка женского пола (записанного в справочнике острова «Кто есть кто» как «ребенок Монтолона»), является то, что Наполеон завещал мужу этой дамы два миллиона франков «как доказательство моего удовлетворения исключительной заботой обо мне, проявленной за шесть лет… и как вознаграждение за потери, которые он понес в своей резиденции на острове Святая Елена».
Невольно приходится гадать об истинном характере «потерь» Монтолона. Они, должно быть, значительно превосходили ущерб верного Бертрана. Он получил всего пятьсот тысяч франков!
Природная доброжелательность Наполеона к случайным знакомым во время ссылки сослужила ему хорошую службу. До того времени, когда ограничили его передвижение и он стал уныло бродить возле Лонгвуда, он установил дружеские отношения с целым рядом островитян.
Но для этого им сначала надо было побороть ужас перед ним. В течение многих лет их пичкали страшными историями и нелепыми карикатурами, в которых он представлялся ужасным чудовищем. И они удивились, когда увидели пухленького, любезного и часто шутливого собеседника.
Одна сверстница Бетси Балкомб просто застыла от ужаса при виде знаменитого заключенного, и ее просто пришлось заставить познакомиться с ним. Бетси воспользовалась этой замечательной возможностью и подговорила Наполеона оправдать страхи своей подруги. Она посоветовала ему приветствовать свою подругу целой серией его знаменитых гримас.
Такая выходка вполне соответствовала его диковинному чувству юмора, и он с радостью согласился и, строя самые страшные рожи, чуть не до смерти напугал бедного ребенка. Бетси стояла рядом и умирала от хохота.
Никто из других взрослых так не угождал молодым людям, как «старина Бони».
На острове были две молодые женщины, которых он не собирался пугать. Вместо этого он придумал для них прозвища. Симпатичная мисс Робинсон стала Нимфой, и новости об их дружбе скоро разнеслись по всему острову, угрожая ее репутации. Наполеон с презрением воспринял слухи об этом. «Бог мой! — воскликнул он. — Я ни разу не сошел с лошади, когда разговаривал с ней».
Другую молодую женщину, которая ему понравилась, при крещении назвали Почка розы. Она была дочерью фермера. Они часто встречались и разговаривали во время его прогулок по полям. Она сохранила приятные воспоминания о бывшем императоре, когда вышла замуж и покинула остров примерно за год до его смерти.
Нимфа тоже вышла замуж и привезла своего мужа в Лонгвуд для встречи с Наполеоном, когда тоже собиралась уезжать с острова в 1817 году.
Совершенно неосновательны слухи о том, что эти молодые женщины совершили непозволительное даже в том смысле, как поступала миловидная Бетси, которая отбрасывала в сторону всякое достоинство, когда пленник поощрял ее сделать это.
Когда Балкомбы уехали с острова, Наполеон в качестве прощального подарка послал Бетси коробку конфет. Оставаясь верным себе, сэр Хадсон Лоу конфисковал ее. Он, вероятно, подозревал, что в каждой конфете содержится закодированное послание для отчаявшихся бонапартистов в Париже.
Время текло, и Европа постепенно приходила в себя после почти двадцатидвухлетней войны.
В основном семья Наполеона и его друзья сделали все возможное, чтобы плыть по течению. Если время от времени отзвуки его последней кампании на Святой Елене доходили до них, то они ничего не делали или едва шевелились, чтобы способствовать его успеху на континенте.
Сестра Каролина, веселая вдовушка с тех пор, как ее муж Мюрат был убит в бессмысленной попытке имитировать бегство Наполеона с Эльбы, вскоре снова вышла замуж и выбрала для церемонии бракосочетания не какое-нибудь другое место, а именно Вену. Мюрат был глупцом, щеголем и в последние дни империи презренным предателем, Наполеон чуть ли не задохнулся в ярости, услышав о бесчувственном поведении сестры.