– Звонил, они после восьми не работают, – хмуро бросил Дима. – Банковские карты остались в квартире, налички толком нет.
– А я в квартире на плите суп оставила, – проговорила Лиза и поспешно юркнула от Димы за спину Сергея.
Как выяснилось, суп варился на среднем огне уже часа полтора. В ближайшие часы он выкипит, и кастрюля начнёт гореть. И ладно, если только кастрюля. Огонь ведь может на что-нибудь перекинуться, и тогда придётся вызывать пожарных.
– С четвёртого этажа с балкона спуститься не пробовал? – хмуро спросил у соседа Сергей.
– Я тебе что, альпинист? – Дима мрачно посмотрел на Лизу. – Даже если спуститься, там балкон застекленный. Пока разобью и залезу, порежу себе все, что можно.
В следующие пятнадцать минут мы звонили из дома по всем подходящим объявлениям, какие видели в интернете. С трудом нашёлся человек, который согласился приехать в это время, причем за тройную цену.
– Может, проще было бы сразу звонить в МЧС? – спросила я.
– А если у них вызовов много? Если просто пришлют пока газовиков и отрубят газ по всему дому? – возразила Лиза.
Я не слишком верила в такую возможность, но и квартира, в конце концов, не моя, пусть решают сами. В итоге вместо романтического вечера мы хмуро пили чай в компании соседа и Мироненко, продолжавших переругиваться теперь уже по поводу супа на плите.
Минут через сорок появился мужичок неопределённого возраста со стойким запахом перегара. Лицо, как говорят, «типическое», рост средний, кепка, футболка, джинсы. В общем, самый обычный, не привлекающий внимания. Специалист по замкам открыл чемоданчик, чем-то поковырял в замочной скважине, немного повозился, а затем сказал:
– Замок открыт, а дверь не открывается.
– Это как? – скептически поинтересовался Сергей.
– На двери какая-нибудь защелка или щеколда с той стороны есть? – спросил он. – Изнутри заперто.
– Есть, но внутри запираться некому, – ответил Дима и метнул на Лизу подозрительный взгляд. – Или есть кому?
– Нет, конечно, я же тебе говорю, мусор вышла выбросить, – заныла та.
После возни мужичка с ломом и ещё какими-то железяками дверь всё же открылась. Спец по замка продемонстрировал сломанную внутреннюю щеколду.
– Когда дверь захлопнулась, язычок на несколько миллиметров вылез, такое иногда бывает, – объяснил он. – Ненадёжная вещь. Ну всё, расплачивайтесь, и я пойду.
Лиза бегом ринулась на кухню, оттуда доносился запах варёной курицы.
– А вы мои документы на квартиру не хотите посмотреть? – с интересом спросил Дима. – Или прописку?
– Нужны мне твои документы, – мужичок дыхнул перегаром. – И так видно, что хозяин, вон, и сосед тебе помогает, – он кивнул на Сергея.
Железная логика! Получается, этот спец за пару минут откроет кому угодно замок любой квартиры, лишь бы заплатили за работу. Дима, конечно, заплатил, но теперь смотрел на мужичка в кепке с большим подозрением.
– Воды долила, сейчас закипит и выключу, – радостно сообщила Лиза. – Правда, это будет суп-пюре, но очень наваристый.
И тут Диму сорвало. По-моему, весь подъезд услышал, куда Мироненко должна залить свой суп, и куда ей самой стоит пойти. «Безмозглая» и «безрукая» были самыми мягкими определениями. Из квартиры Сергей меня вытащил за руку под ответные визги Лизы.
– Подожди, – я попыталась вырвать руку. – А вдруг он её ударит?
– Я скорее поверю, что твоя Мироненко прибьет его утюгом или сковородкой, – парень усмехнулся. – Тебя сейчас о помощи просили? Нет. Все, пошли, сами разберутся.
Глава 16
Сергей
Целоваться начали, как только вошли в квартиру. С ума сойти! Я что, действительно говорил Миле, что она не в моем вкусе? Как я вообще мог её не разглядеть? Хорошо хоть, нашёл и привёл назад. Единственная девушка, с которой хочется не только спать, но и просыпаться по утрам. Я был даже готов поблагодарить соседа и Лизу: встретились мы с Милой только благодаря им.
Я провел ладонью по её щеке. Наконец-то могу обнять девушку нормально, не играя на публику. Нежные губы, помутневший взгляд… Что-то подсказывает, что долго Мила и сама не продержится.
В дверь позвонили – долго, требовательно. Я скрипнул зубами. Мила глубоко вздохнула. Мы оба прекрасно понимали, кто это. Хотел бы я ошибаться…
– Если это твоя подруга, я её отправлю назад к Димке, – сказал я.
– Серёж, она мне очень помогла, – Мила просительно уставилась на меня. – Я бы на вокзале ночевала, если бы не Лиза.
С этим не поспоришь. Благодарить Мироненко мне в тот момент расхотелось, но придётся куда-то устроить её на эту ночь. Я полностью уверен, что к утру оба успокоятся, и парочка помирится.
Всё оказалось интереснее, чем я предполагал. Лиза не просто ушла от Димы, хлопнув дверью, она ещё и вещи собрала. Очень трогательная картинка – маленькая хрупкая девушка с большой сумкой в руках и с глазами голодного котёнка. Милая девочка, которую злая мачеха выгнала тёмной ночью в лес за подснежниками. Если не слышать до этого, как умеет орать Лиза, можно было бы и поверить.
– Я ушла, – она показательно всхлипнула, хотя глаза были совершенно сухие. – Я не могу позволить, чтобы со мной так обращались. На меня никто никогда так не кричал.
Я чуть не рассмеялся. Мироненко сейчас до невероятия напоминала «обиженную» Жанну. Такие же надутые губы, хлопающие ресницы, да и текст примерно одинаковый.
– Всё бывает, – сказал я. – Слушай, уже поздно, давай я вызову такси, отправлю тебя в гостиницу, а завтра поговорите с Димой нормально.
– У меня денег нет, – Лиза скромно опустила глазки.
Ей бы сироток из сказок на сцене играть!
– У меня есть, – отрезал я. – Дам тебе на оплату номера.
– Ой, я вас наверное отвлекаю, – заныла Мироненко. – Но мне сейчас так грустно, совсем не могу быть одна. Мне надо с кем-то поговорить.
– Лиза, сейчас надо спать, а не разговаривать, – в моём голосе всё же проскользнуло раздражение. – Двенадцатый час, всем завтра рано вставать.
– И мне неудобно брать у тебя деньги, – продолжала спектакль Лиза. – Меня и раскладушка на кухне устроит, если что.
– У меня нет раскладушки, – сообщил я.
– У Димы есть, можешь попросить у него, – тут же отреагировала девушка.
– Сама и проси, – меня все больше раздражала ситуация.
Мало того, что подружка Милы заявилась к нам в самый неподходящий момент, так ещё и упорно хочет остаться ночевать. А за раскладушкой меня отправляет, видимо, думая, что я могу помирить её с соседом. Нет уж, я в их ссору не полезу.
– Я туда не пойду, – Лиза гордо задрала нос.
– Значит, поедешь в гостиницу, – стоял на своём я.
– Давай я схожу, – вмешалась Мила.
– Димка мог лечь спать, уже поздно, – с нажимом сказал я, придержав её за руку.
– Мог, – ещё больше надулась Лиза. – Это я переживаю, заснуть не смогу, а он мог и лечь. Не думала, что он так ко мне относится. Он даже не спросил, куда я иду. Одна, ночью, – трагическим голосом завела она.
По-моему, вариант, куда можно срочно уйти так, чтобы не платить денег и было от кого получить сочувствие, у Лизы вырисовывался только один. Дима прекрасно понимал, куда она отправится, и знал, что с ней ничего не случится. Уж как-нибудь сделает несколько шагов до соседней квартиры одна, ночью.
– Есть каремат и спальный мешок, – вспомнил я. – Устроит?
– Каремат – это что? – деловито уточнила Лиза, выходя из образа беззащитной жертвы злобного тирана-Димы.
Узнав, что устраиваться ей предлагают на туристическом коврике, Мироненко надулась ещё сильнее. Она что, рассчитывала улечься с нами в кровать третьей? Или что я у себя дома пойду спать на коврике на кухне? Пришлось ещё раз напомнить Лизе, что она может отправиться в ближайшую гостиницу, и что в номере обязательно будет кровать.
– Ой, нет, ночью, одна, – снова заныла Лиза. – Я боюсь, и мне так грустно…
Я вытряхнул с антресолей сумку со спальником и карематом, молча выслушал причитания незваной гостьи по поводу тонкого коврика и ушёл из кухни, предоставив ей разбираться с постелью. Милу, к сожалению, увести не удалось, и до меня доносилось нытье Мироненко и сочувственные реплики Милы. Сколько же это может продолжаться?
Я выждал минут пятнадцать и заглянул на кухню. Продолжаться это могло бы ещё очень долго, судя по тому, что на столе стояли две чашки чая, а Мила наскоро резала бутерброды. Сумка с карематом и спальником так и стояла на полу у стены, рядом с ней пристроилась сумка Лизы.
Я приближался к точке кипения и всё больше понимал сорвавшегося Диму. Лиза, видимо, считает, что этот мир был создан специально для неё. Я же не видел никакого повода для сочувствия, да и вообще не оставил бы её в квартире, если бы не Мила.
– Мил, пойдём спать, – сдержанно сказал я. – Уже поздно.
– Серёж, ну ты что, без Милы спать не можешь лечь? – Мироненко хлопнула ресницами. – У вас же всё равно будет фиктивный брак.
– Считай, что не могу, – отрезал я. – Вы тут будете разговаривать, а мне надо выспаться, и Миле, кстати, тоже. Так что можешь пить чай, укладываться, как тебе удобно, а её я забираю, – я отобрал у Милы нож и положил его на стол. – Кстати, для ужина это не полезно, – я кивнул на бутерброды с колбасой. – И так поздно есть нельзя.
– А мы с Милкой едим, – повеселевшая Лиза пожала плечами. – Мил, ты что, на диете?
– Она на здоровом питании, – рявкнул я. – Есть перед сном вредно.
– Не думала, что ты такой правильный, – она хмыкнула. – Ладно, вредно так вредно, хотя я ничего вредного не замечала.
Лиза положила руки на тонкую талию, демонстрируя, что лишние килограммы к ней не прилипают. Я молча поднял Милу на руки и вынес из кухни. Если ждать, пока она выйдет сама, общение с Мироненко грозит затянуться.
– Оу, вот это сила, – донесся вслед её голос.
Я внёс Милу в комнату, посадил на кровать и сказал:
– С меня одной такой ночи хватит. Пусть завтра или мирится с Димкой, или отправляется в гостиницу, или думает, к кому ещё может пойти поплакаться.