– Это ваши работы? – не смогла сдержать восхищения, обернувшись на Изольду. Та сидела в глубоком плетеном кресле-качалке и курила трубку, а еще цепко следила за каждым моим движением.
– Ты любишь моего внука, Вика? – вопросом на вопрос ответила Власова, чем заставила меня спуститься с небес на землю.
«Окстись, Алексеева! Тебя не любоваться сюда привели, а чтобы устроить проверку!» – затрубил внутренний голос.
– Молчишь? – усмехнулась Изольда. – Я задала слишком сложный вопрос?
«Да, вообще-то», – хотелось закричать мне, но, понятное дело, выступать я не стала.
– Люблю, – выдохнула, словно сиганула с самолета без парашюта.
И ведь… не соврала даже.
Как ни старалась я уберечь собственное сердце, а не получилось. Демьян опять туда пробрался – может, и не уходил вовсе…
– Хорошо, – довольно отозвалась женщина. – И даже не ответь ты мне, и так все ясно.
– Ясно?
– Я, знаешь ли, не первый день на свете живу, Виктория, – сказала Власова. – Уже научилась разбираться в таких вещах.
«Так зачем тогда понадобился этот допрос?» – возникла логичная мысль. Кто бы мне на нее ответил, правда.
– Через два дня Новый год, и раз уж вы вынуждены праздновать здесь с нами, то я хочу устроить двойной праздник, – заявила женщина. – Вы же не собирали торжество по поводу свадьбы?
– Нет, расписались по-тихому, – аккуратно ответила ей, уже понимая, к чему Изольда ведет.
– Не дело это ваше по-тихому. Свадьба должна запомниться на всю жизнь, – фыркнула она. – Пусть даже в твоей жизни таких свадеб будет штук восемь, но каждый раз стоит вести себя так, словно это в первый и последний раз.
– Восемь? – выпучила глаза я.
– Поверь мне, девочка, можно и больше, – чему-то своему улыбнулась Изольда. – Женщина без любви вянет, как цветок без полива. У тебя платье есть?
– Какое платье? – Я не успевала за ее полетом мысли.
– Свадебное, конечно.
– Как-то не взяла, – фыркнула я. – В чемодан не влезло.
– Мне нравится твое чувство юмора, девочка, – кивнула Изольда. – Платье и все остальное выберем завтра.
– Э-э-э…
– И насчет фуршета, музыкантов и гостей не беспокойся, – повелительно махнула рукой она.
А я беспокоилась, да? Интересно, как Демьян среагирует на такую новость?
– Задействую лучших специалистов из лучших, все сделают как надо, – пообещала Изольда.
– С-спасибо, – оставалось промямлить мне.
– У тебя, я слышала, бабушка больна? – поинтересовалась женщина, выпуская дым кольцами.
У меня внутри все похолодело.
– Д-да…
Только ли это она «слышала»?
– Демьян помог деньгами? – На мой кивок Изольда среагировала следующим вопросом: – Как прошла операция?
– Хорошо, спасибо. Впереди долгая реабилитация, но прогнозы положительные.
– Это не может не радовать, – сделала выводы она. – Семья – главное, Вика, деньги – приходящее и уходящее. Мне приятно, когда они приносят пользу.
– Семья или деньги? – уточнила я.
– И те, и другие, девочка, – усмехнулась женщина. – А теперь помоги мне. Встань-ка вот сюда, под купол. Видишь, как отлично свет падает? Вот-вот, именно сюда, да.
В полном недоумении я сделала так, как она сказала. А Изольда возьми и замри, словно ее что-то выключило. Только взгляд на мне остался – сосредоточенно-загадочный.
– Эм-м… С вами все в порядке? – через минуту позвала ее я. Может, помощь нужна, а я тут медлю.
– Тс-с! – тут же нахмурилась Власова. – Не шевелись, писать тебя буду.
И она двинулась к мольберту.
– Но-о…
– Разговорчики! – тут же нахмурилась на меня Изольда. Ну настоящий генерал в юбке. – Я просто не могу профукать такую фактуру и свет, стой.
Ничего не оставалось, пришлось подчиниться.
– И руку подними, точно тянешься к этим лучам, – вскоре скомандовала Власова. – Видишь, как красиво они сквозь пальцы проходят? Божественно!
Это был необыкновенный, интересный и очень сложный опыт. Никогда не задумывалась, как приходится натурщицам, но уже через десять минут мне стало неуютно, рука устала, а через полчаса заломило спину от неудобного положения.
За каждое мое движение я получала словесный нагоняй от художника. Иной раз и от красноречивого взгляда Изольды в дрожь бросало. Да что там, я готова была в пол врасти, только бы эта женщина не пыталась прожечь во мне дыру.
Спасло меня от многочасовой пытки появление Ланы.
– Работаешь? – заглянула мать Демьяна в мастерскую.
– Уже нет, – поморщилась Изольда. – Я же просила не тревожить меня здесь! Только по чрезвычайным случаям, это он?
– Внизу устроили тотализатор, большинство ставит на то, что ты сожрала Викторию с потрохами, – усмехнулась блондинка. – Меня вот послали проверить.
Глава рода Власовых закатила глаза, а потом скосила их в мою сторону.
– Они меня демонизируют, – сказала она. – Видишь, Вика жива, здорова и даже вполне довольна жизнью. Правда, девочка?
Я усиленно закивала.
– Вижу, – не очень радостно отозвалась Лана. У матери Демьяна явно ко мне тоже имелись претензии. Правда, у редкой свекрови их нет – проза жизни. – По кофейку?
– Ну раз Музу уже спугнула, то хоть удовольствие от арабики получу, – проворчала Изольда.
Лана засуетилась, подключила кофемашину, а потом принесла нам напиток. Мы с матерью Демьяна устроились на диванчике, Изольда своему креслу-качалке изменять не стала, как и трубке. Поначалу мы вели какие-то пространные светские беседы, а потом Изольда рассказала о своей задумке.
– Совместим два праздника, точно запомнится, – улыбнулась женщина. – Правда, Лана?
Та восторгов не разделила.
– Бежала бы ты лучше поскорее от моего сына, Виктория, – вдруг заявила она. – Намучаешься с ним.
– Это еще почему? – нахмурилась я.
– Да кобелина он просто, весь в отца, – вздохнула блондинка. – И это не лечится.
– Резко вы о собственном сыне, – тяжело сглотнула я. Лана озвучила мои собственные страхи, и от этого на душе стало мутно.
– Зато сразу правду узнаешь и разочаровываться не придется, – пожала плечами женщина, – как мне в свое время.
– Да она не о своем сыне, а о моем, – фыркнула Изольда. – Ты зачем мне девочку устрашаешь, Лана? Герман в отца пошел, того кобелиная натура до сих пор на подвиги зовет, а вот Демьян в деда.
– Да неужели? – изогнула брови моя заботливая свекровь.
– Мой отец с матерью до гробовой доски прожил, надышаться супругой не мог, хотя все девки от мала и до велика за ним до старости бегали, таким красавцем был, – посуровела глава рода Власовых. – Вот и Демьян такой же однолюб, я вижу.
– То-то он все девок пробует, по койкам прыгает, любовь ищет?
– Не язви, Лана, тебе не идет. Морщины углубятся, придется не ботоксом ограничиваться, а под нож ложиться, – отбрила ее Изольда. – Время покажет, насколько ты плохо разбираешься в собственном сыне.
– Хочешь сказать, что вот эта «девушка из народа» – его единственная любовь, что ли? – Женщина обласкала меня таким пренебрежительным взглядом, что я даже отодвинулась от нее подальше.
– А сама ты не из того же народа вышла, дорогая? – зло прищурилась генеральша. – Уже забыла, из какого Мухосранска тебя Герман приволок? Да ты даже разговаривать культурно не умела и свято верила, что столовые приборы ограничиваются единственной ложкой и вилкой для всех блюд. Я хоть раз тебя в чем-то упрекнула?
– Изольда, так я же… – попыталась пойти на попятный Лана, только была перебита резким взмахом руки железной леди.
– Давно барыней стала? С того момента, как вкус богатой жизни ощутила или как заведовать моей галереей искусств начала? – хлестала словами Изольда. – Хорошо, что твой сын почти ничего не взял от вас с Германом, иначе я бы окончательно разочаровалась в собственных генах.
– Ну знаешь ли! – вспыхнула блондинка. – Это уже перебор.
– Молодец, что умеешь быстро признавать собственные ошибки, вот бы еще выводы делала. – Бабуля Демьяна выпустила струйку дыма. – Годы идут, а мудрость у тебя так и не появляется.
Лана фыркнула и стремглав выскочила из мастерской, не забыв хорошенько хлопнуть дверью при этом.
– Большие деньги развращают, – задумчиво выдала Изольда, глядя на меня. – Не бери Светкины слова близко к сердцу. Что, удивилась? Это она после свадьбы высокопарной Ланой стала, но Светка из нее так и не вышла.
Я хихикнула. Странно признавать, но бабуля Демьяна начинала мне нравиться. Она хоть и была довольно специфичной женщиной, только совершенно не столь грозной, как ее малевало воображение.
– Обиженная баба страшна в своей злобе, – добавила Изольда. – Все никак Герману простить не может его загулы. И враги общаются лучше, чем мой сын с невесткой, Дема эту семейную родительскую жизнь на полный рот с детства хлебает.
– Так почему же они не разведутся?
– Германа, похоже, все устраивает, ему противостояние с женой только добавляет пороха, а Лана никогда не откажется от кормушки, – пожала плечами женщина. – А ведь Светка была такой милой девочкой, все в рот Герману заглядывала, в упор его измен не видела. Сын ведь изначально таким был и меняться не собирался, Света же его идеализировала.
– Прозрение наверняка оказалось горьким.
– Как застала его с Кристиной, так вся шелупень с образа мужа и слетела, Герман был безжалостно свергнут с пьедестала божества до обычного человека не слишком высокого сорта, – поделилась Изольда. – И Лана пристрастилась платить супругу той же монетой.
– С женой брата? – не могла переварить я услышанное. – Но-о…
– И такое бывает, девочка, даже сериалов смотреть не надо, лучшие сценарии жизнь подкидывает.
– А Вольдемар…
– Володька Кристину выгнал, любил ее страшно, почернел весь, но разойтись насовсем сил не хватило. Дал слабину, Тина забеременела, так и сошлись заново. Только сын стал жестче и чудит временами.
Вот это история… Теперь я гораздо лучше понимала Демьяна, почему у него сложились именно такие отношения с родителями, да и боязнь брака. Пример же перед глазами был гнилым. Впрочем, у меня ненамного лучше.