Копысь — небольшой городок на левом берегу Днепра. Маленькие домики, маленькая городская площадь, вокруг которой сгрудились здания побольше, и полуразрушенная церковь. Железнодорожная станция на другой стороне реки. По деревянному мосту с правого берега Днепра течет бесконечный поток беженцев. Все больше пароконные фуры, на них дети, старухи, старики, молодые идут рядом, держась за борта. Серые от пыли лица, одежда, лошади, повозки. И почти всё евреи, евреи, евреи. Глаза усталые, затравленные.
Полковника Ревенёва Матов нашел в здании райкома партии. На втором этаже. Во всех кабинетах двери — настежь. Бегают озабоченные люди. В основном — гражданские. И почти из всех кабинетов слышится отчаянный крик:
— Барышня! Барышня! Ответьте мне, барышня!
Милиционер у входа на второй этаж спросил документы, потом сказал, что полковник Ревенёв на совещании у секретаря райкома, но если срочно, то можно вызвать.
— Вызовете.
Милиционер скрылся за дубовой дверью.
Через минуту вслед за милиционером вышел пожилой уже полковник с подковами и саблями в петлицах, на груди орден Боевого Красного Знамени в бархатной розетке, на сапогах большие шпоры со звоном, глянул на Матова вопросительно.
— Прибыл в ваше распоряжение, — доложил Матов, протягивая документы. — Со мной два взвода красноармейцев и одиннадцать младших командиров.
— Мне уже сообщили о вас. Идите за мной, — велел Ревенёв и пошел в соседний кабинет.
В соседнем кабинете на стене висела карта района. Ревенёв подошел, поманил к себе Матова.
— Вот что, майор. Берите ваших людей и отправляйтесь вот сюда, — и ткнул пальцем в точку на карте, отмеченную крестиком. — Здесь — брод. То есть не то чтобы брод, а паромная переправа. Место широкое и мелководное. В сухие годы — едва по колено. К нему выходят две лесных дороги. Километрах в пяти от реки на правом берегу железная дорога. Ваша задача — закрепиться на левом берегу таким образом, чтобы не дать противнику воспользоваться этим мелководьем для переправы. В случае нужды паром уничтожить.
— С двумя взводами?
— Это для начала. Через пару часов к вам начнут поступать другие подразделения. В том числе саперная рота. На подходе противотанковый дивизион. Одну батарею передам в ваше распоряжение. Сейчас райком партии организует население для строительства оборонительных сооружений. Человек сто направим к вам. На месте прикиньте, что рыть и где. Командиров оставьте здесь: у меня ополченцы без командиров. Оружие имеется?
— Только у половины людей.
— Оружие пришлем. Короче говоря, если немец прорвётся к Днепру, умрите, но на эту сторону его не пропустите. Вот ваша задача. Все ясно?
— Ясно, товарищ полковник. Зенитки будут?
— Зениток нет. Пока. Там видно будет. Давай, майор, с места в карьер. Покажи, чему тебя в академии научили.
Глава 3
Через пару дней в распоряжении майора Матова имелось уже около трехсот человек разношерстного народа: отставшие от своих частей, возвращающиеся из командировок, госпиталей, отпусков, призванные из запаса, но так и не добравшиеся до места, кое-как вооруженные пехотинцы, танкисты без танков, артиллеристы без орудий, тыловые служащие, ремонтники, милиционеры, ополченцы. Единственным строевым подразделением была саперная рота неполного состава со своим гужевым транспортом и шанцевым инструментом, вооруженная карабинами.
Все эти два дня рыли окопы полного профиля, землянки, сооружали доты, устраивали артиллерийские позиции для четырех сорокапятимиллиметровых противотанковых пушек, обещанных полковником Ревенёвым. Зениток полковник не обещал, вместо зениток поставили на тележные колеса четыре «максима» и два «дегтяря» — противовоздушная оборона времен гражданской войны.
Один взвод Матов переправил на правый берег Днепра и выдвинул к железной дороге с задачей вести разведку и предупреждать о всяких неожиданностях. Во главе взвода поставил степенного на вид лейтенанта НКВД из местных, хорошо знающего окрестности.
На пятый день приехал полковник Ревенёв. Ходил по позициям, звеня своими рыцарскими шпорами, смотрел окопы, землянки, доты, хмыкал, качал седой головой. Закончив осмотр, отвел Матова в сторону, стал перечислять недостатки:
— Во-первых, майор, рыть окопы полного профиля — лишняя трата времени и средств. К тому же, если снаряд или мина взрывается в окопе или на бруствере, осколками поражает всех, кто там находится. Другое дело — индивидуальная ячейка. Во-вторых, очень близко от воды, от кромки берега: хороший ориентир для авиации противника. В-третьих, позиции для противотанковых орудий вы расположили слишком далеко от возможной переправы противника, а именно здесь и станут прорываться его танки, здесь проще всего поставить наплавной мост… если, конечно, немцев допустят до Днепра. В-четвертых, вторую линию окопов рыть прекратите: они будут лишь деморализовать ваших людей, заставлять их постоянно оглядываться в расчете на отход. Это крайне вредно с психологической, так сказать, точки зрения. — Снял фуражку, вытер платком обритую голову, еще раз посмотрел на причудливый зигзаг окопов, отыскивая другие упущения, не нашел, подвел итог: — Но… что сделано, то сделано. Не засыпать же. Однако вторую линию окопов рыть прекратите.
— Я рою не вторую линию окопов, — возразил Матов, — а отсечные позиции на тот случай, если отдельные танки или группы вражеских пехотинцев прорвутся в наши тылы.
— Какие там танки, майор! — воскликнул полковник Ревенёв сварливо. — Какие такие группы! Стоять насмерть и никого не пропускать! — вот ваша задача. Ясно?
— Так точно, товарищ полковник! — ответил Матов, понимая, что с этим кавалеристом спорить бесполезно. Спросил: — А как насчет соседей слева и справа?
— Сюда подтягиваются стрелковые дивизии, их части и будут вашими соседями. Но… — поднял вверх палец: — на соседей надейтесь, а сами не плошайте. В этом духе и действуйте! — смягчил тон Ревенёв, явно ожидавший более сильные возражения со стороны «академика». — Честно говоря, я не уверен, что немцы сюда полезут, — продолжил он свои наставления. — Немец уважает хорошие дороги, а хороших дорог здесь нет. Он прет сейчас непосредственно на Оршу, Витебск и Могилев. Я с немцем еще в ту войну воевал, так что повадки его знаю. Но на всякий случай привез вам противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Оставляю вам инструктора по пользованию этими средствами, старшего лейтенанта Крупова. Он научит ваших бойцов. Можете вообще оставить его при себе: толковый командир, воевал в гражданскую, имеет высшее образование. Я уверен, что вы найдете с ним общий язык.
Старший лейтенант Крупов все это время переминался с ноги на ногу в стороне, ожидая, когда его позовут.
— Постараюсь, — ответил Матов, покосившись в его сторону.
Ревенёв, поманив Крупова пальцем, представил его, сел в машину и укатил.
Старший лейтенант Крупов оказался запасником лет сорока пяти, лишь пару месяцев назад призванным на действительную. Был он с небольшим брюшком, выпирающим через командирский ремень, в очках и с глубокими залысинами. Несмотря на военную форму, в нем еще издали угадывался сугубо штатский человек.
— Полковник Ревенёв сказал, что у вас высшее образование… — начал Матов свое знакомство с Круповым, раздумывая, куда бы его пристроить.
— Товарищ полковник ошиблись: я закончил лесоустроительный техникум, — с готовностью ответил Крупов.
— А кем вы служили действительную? — продолжал расспрашивать Матов, провожая глазами машину Ревенёва, пылившую в сторону Копыси.
— Полковым писарем, товарищ майор. — И пояснил: — В период гражданской войны.
— Писарем? — изумился Матов. — Но у меня нет такой должности. То есть должность есть, но она уже занята.
— Простите, товарищ майор, но я и не претендую на эту должность, — с достоинством возразил Крупов. — Я прошел подготовку по противотанковой обороне на спецкурсах, — поспешно добавил он, снимая очки. — Собственно, меня для этого к вам и прислали.
— Это другое дело. Кстати, вы видели наши позиции? Как они вам с этой точки зрения?
— Честно говоря, мельком. Исходя из того, чему нас учили на курсах, у вас слишком мало противотанковых орудий. И я не понимаю, почему вы их поставили так плотно непосредственно в центре обороны.
— У нас еще нет ни одного орудия. Это — макеты. Но если появятся, поставлю на фланги. Основные позиции мы подготовили там. И несколько запасных, куда можно будет перебрасывать орудия в случае необходимости. Остальные ложные. Учтите, что немцы сразу не полезут своими танками в реку, тем более что глубина здесь до полутора метров. Обычно впереди у них идет разведка на мотоциклах, легких танках и бронемашинах. Разведка натыкается на оборону, вызывает авиацию, затем прощупывает оборону в поисках слабых мест. В это время подтягиваются основные силы, артиллерия.
— Откуда вы знаете, как поведут себя немцы? — удивился Крупов.
— Так они вели себя в Польше, на Западе, в Греции и Югославии, — пожал плечами Матов. — Трудно ожидать, чтобы они применили иную тактику. Да и зачем менять тактику, если она оправдала себя в предыдущих боях? Нет никакой необходимости.
Матов подозвал к себе молоденького лейтенанта, которого оставил при себе в качестве адъютанта, велел ему собрать на лесной поляне командиров рот и взводов и, обернувшись к Крупову:
— Научите сперва их, товарищ старший лейтенант, они в свою очередь научат своих бойцов.
— Есть, товарищ майор! — вскинул руку к фуражке Крупов и потрусил к полуторке, из которой выгружали ящики с гранатами и бутылками с зажигательной смесью.
Матов поднялся на взгорок, где готовились отсечные позиции. Здесь трудились саперы, им помогали женщины и мужчины непризывного возраста из окрестных деревень.
Отсюда, с пригорка, хорошо просматривалась вся оборона паромной переправы, сама переправа с бревенчатыми пристанями, противоположный берег с широким лугом, на котором сходились две малоезженые лесные дороги. Здесь уже заканчивали командный пункт Матова, укладывая дерн поверх трех накатов бревен. Если бы сюда поставить несколько орудий калибра семьдесят шесть миллиметров… Но орудий нет. Прекращать работы? Нет уж, товарищ полковник, извините. Вы поручили мне оборонять переправу, мне и решать, как ее оборонять.