Швеции, то он непременно перебросит сюда 1-й танковый корпус СС. Он базируется в Дании сейчас. Или его часть. Там может быть до тысячи танков. Новых!!! Какие-то «пантеры».
– Все понятно! ЗиС-2 выпускать начали? Я ведь докладывал о новом танке Pz-VI.
– Да, его обстреляли на полигонах, решение о восстановлении производства ЗиС-2 и Д-2 принято. Кроме того, новый танк ИС-2 вооружен 122-мм пушкой Д-25. Их уже сделали 250 штук. Может поражать «Тигры» на дистанции более 2500 метров. Вся первая партия пойдет к Рыбалко.
– Это хорошо, но мы опаздываем! Нам еще 1600 км преодолеть.
– В Кируне началась погрузка 2-й ударной армии. Шведы подали вагоны. В Тормио поданы вагоны, погрузка начнется буквально через несколько минут. С организацией у них хорошо. Пока вы были во дворце, сюда провели ВЧ-связь со штабом шведской армии. Мне позвонил генерал-лейтенант Ивар Хольмквист. Он – начальник Генштаба шведской армии. В Швеции объявлена мобилизация. Три пехотных дивизии пересекли границу с Норвегией и движутся к Нарвику.
– Тремя дивизиями? Там две дивизии немцев, 71-й корпус!
– Сам понимаешь, не битые они еще. Наступают на Нарвик, в расчете, что рядом наши войска, а немцы начали движение от Тронхейма. Поэтому я дал указания Мерецкову и Соболевскому, командиру 2-го УШК, следовать к Остерзунду. Основные события на Севере будут там. А 2-ю ударную и 3-ю танковую гоним на юг. Ставка решила перебросить сюда несколько кавкорпусов. Но ты и не надейся, что они быстро придут. Пока реальна только переброска из-под Риги 1-й горнострелковой дивизии. Ее отводят в Таллин, оттуда через Финляндию сюда. Одно плохо: скорее всего, немцы ночью выбросят десант в Гельсингборге и попытаются захватить причалы. Будь готов принять командование Северным фронтом. Впрочем, пока, кроме «летунов», командовать тебе некем, Максим Петрович.
– Первую бригаду спецназ мне сюда перебросьте.
– Уже перебрасываю. Два батальона в воздухе, танковые роты на погрузке. К утру бригада будет здесь, в Стокгольме. Не забывай, что все пути в Швеции двухколейные. Пропускная способность высокая.
– Мосты почти не защищены, а немцы – опытные диверсанты.
– Ну, все, я готов, доберусь до Ленинграда – верну твой самолет.
– Вас проводить?
– Нет, займись организацией связи.
– Да, конечно. До свидания, товарищ генерал-полковник.
Я созвонился с Мерецковым, он повторил то, что сказал Василевский, добавив, что начал движение 8-й армией в сторону Нарвика, но посетовал, что шведы поторопились, отправив туда необстрелянные войска. Только пути забили. Семнадцатая воздушная начала перебазироваться полностью. Шведы выделили для нее тридцать четыре площадки, цистерны с топливом Судец отправили в сторону Стокгольма. Я попросил Мерецкова спустить директиву службе охраны тыла немедленно взять под охрану мосты.
Мы опаздывали минимум на две недели. Опять «нам бы только день простоять, да ночь продержаться». Помещение посольства маленькое, рядом немецкое и японское посольства. Здесь делать КП невозможно. Поэтому поехал в Генштаб, на Штремгатен, решить этот вопрос со шведами. На улицах большое оживление: устанавливаются зенитные орудия, прожектора, кругом толпа зевак, считающих, что это просто декорации. Расположение всех органов управления на совсем маленькой площади в центре столицы делало управление очень уязвимым для воздушного удара. Генерал Хольмквист согласился меня принять. Два полка смешанного авиакорпуса Аладинского уже перелетели на Ладугардсский аэродром и сели на королевский аэродром в Бромме. Свое обещание мы сдержали. Прилетели пока только «Киттихауки» и «Кобры», чей радиус позволял без посадки дойти до Стокгольма. Остальная часть армии сделала промежуточные посадки и направлялась в Южную Швецию.
Я попросил генерала найти место для военной миссии СССР, так как маленький дом посольства не позволял развернуть командный пункт и узел связи. Недоуменный взгляд генерала подсказывал мне, что решения у него нет и, скорее всего, не будет.
– Насколько я в курсе, в Бромме будет базироваться транспортный полк 1-й бригады СН. Если возможно, то я бы хотел иметь командный пункт неподалеку от места базирования этой бригады.
Уцепившись за эту мысль, Ивар Хольмквист позвонил в штаб ВВС Швеции и переложил на них эту проблему. Его больше интересовало, как удовлетворить любопытство короля, который решил посмотреть на прибывающие войска.
– Через тридцать минут самолеты начнут совершать посадку, поезд с техникой бригады вышел шесть часов назад из Кируны. К утру бригада будет собрана. Так что завтра король сможет посетить бригаду.
На столе у генерала постоянно звонили телефоны. Ему было некогда. Уточнив, с кем связаться в штабе ВВС, я перешел в правое крыло здания, где сидели летчики. Там, наконец, решили вопрос с размещением, и я выехал в Бромме. Место подобрали довольно удачное: чуть в стороне от аэродрома было здание армейской казармы и уже оставленной армейской радиостанции. Там в Бромме я и встретил прилетевший первый и второй батальоны бригады. Обнялись с Сашкой, который почти сразу похвастался, что Хуун родила мальчика. Назвали Максимом. Батальоны взяли под охрану аэродром и будущий командный пункт, транспорта пока не было, поэтому все пехом и на двух мотоциклах. Радисты начали разворачивать станции. Пошла обычная армейская суета. Прибыл третий батальон и рота управления. Начали работать на перехват немецких радиостанций. Одно из перехваченных сообщений было довольно странным: немцы передавали какую-то условную фразу: «Рассвет над Швецией». Как только стемнело, над островом Дроттнингхольм появились «юнкерсы-52», и из них посыпались парашютисты. Там находился Королевский дворец и проживал Густав Пятый. Я поднял по тревоге всех. От Бромме до дворца – 3 км.
Снайпера вынесли два расчета пулеметчиков, которые уже захватили дворцовый мост. В парке гремят очереди, с крыши дворца работает зенитка, левое крыло здания горит, там идет рукопашный бой. Первая рота ныряет в дым, оттуда донесся мат, очереди ППС, взрывы «эфок». Вторая рота зачищает Линк и Кринг, небольшой поселок, где живет обслуживающий персонал дворца. Остальная часть бойцов устремилась в парк. А с неба продолжают сыпаться парашютисты, поэтому поднимаюсь на верх дворца с группой пулеметчиков. Там в бешеном темпе работает расчет «Бофорса»! Три других стоят без расчетов. Всех немцы положили. Мои ребята включились в работу. Загремели еще три «Бофорса». Остальные расстреливают парашютистов в воздухе, поджигают их парашюты. Посыльный от первой роты:
– Левое крыло зачищено. Здесь какой-то старик, говорит, что он – король.
– Его, и тех, кто с ним, в подвал и охранять, как зеницу ока! Исполняйте!
Спустя тридцать минут со стороны города появились машины с пехотой и несколько легких танков. Бой к тому времени стал затихать. Шведские принцессы с ходу выучили русский язык. Он состоял в основном из двух слов: «Твою мать», предваряемых каким-то странным артиклем: «Ё». Слова принцессы выяснили по словарю, смысл артикля остался им непонятен.
В парке, у остова сгоревшего «Шторьха», несколько трупов, среди которых я увидел человека со шрамом – обер-штурмбанфюрер Отто Скорцени. Имеем потери, в основном на мосту, из-за атаки с ходу. Но тянуть было нельзя. Немцы рассчитали все точно, и те люди, которые разрабатывали операцию, бывали у Бернадоттов во дворце: атаковали именно то крыло замка, где жил король. Немногочисленные гвардейцы оказывали сопротивление, но они щенки против волкодавов Скорцени.
Спускаюсь в подвал. Ищу Карасева, он присылал связного. Вот он, белый маскхалат забрызган кровью.
– Ранен?
– Нет, чужая, у меня шесть «трехсотых».
– Где король?
– Вон там, – он показал рукой, продолжая вытирать лицо и руки от крови. – Воронов, открывай.
– Бой закончен. Вы в безопасности. Наверху ваши гвардейцы.
Король посмотрел на Карасева, тот представился:
– Командир первой роты старший лейтенант Карасев.
– Генерал, как вы и ваши люди здесь оказались?
– Расквартированы на аэродроме Бромме, увидели десант.
Король наклонился над трупом эсэсовца, развязал маскировочный комбинезон, там форма СС.
– Так войны не ведут. Какой в этом смысл?
– Почему, довольно удачный ход. Самолет для вас сел в парке, если бы мы случайно оказались чуть дальше, вас бы вывезли в Германию и заставили бы сказать, что сопротивление бессмысленно. Кстати: рикстаг, министерство обороны и главный штаб находятся практически в одном месте и слабо защищены с воздуха. Одной эскадрильи пикировщиков хватит, чтобы лишить всю страну управления. Войну вы начали, но меры защиты у вас не разработаны. И немцы об этом знают.
– Постройте своих солдат, я хочу поблагодарить их. Вы правы, генерал, нам еще многому придется научиться. Почему вы все время обращаетесь ко мне обезличенно, генерал? Трудно произнести «ваше величество»?
– Хорошо помню татуировку на руке вашего прадеда и 28 октября 1941 года.
– «Смерть королям!»?
– Да.
– Поддерживаете этот лозунг?
– В общем, нет, но… Я не считаю, что величие может быть обеспечено самим фактом рождения в определенной семье.
– В общем, вы правы, генерал. Но это не для прессы. А откуда знаете о письме?
– Я – генерал Главного разведывательного управления Генерального штаба РККА.
– Понятно. Тем не менее вам отдельное спасибо, что никто из моей семьи не пострадал.
– Зато у меня тридцать восемь безвозвратных.
– Надеюсь, что я смогу компенсировать их семьям эту утрату, генерал.
Мы поднялись из подвала. Наверху назревал скандал, который был остановлен мной и королем: шведы пытались прорваться вниз к королю, а их не пускали.
– Ваше величество! С вами все в порядке? – спросил Густава офицер в форме лейб-гвардии.
– Да, Леннарт, не волнуйся, никто не пострадал. Но вы сильно опоздали.
– В двух местах шел ремонт мостов, пришлось объезжать.
– Вы арестовали ремонтников? – спросил я.
– Нет, за что?