– Положено поздравлять в таких случаях, – продолжила она, – но в данной ситуации это будет некстати. Так вот, я знаю, Карл. Я говорила с Матильдой.
– Что ты знаешь? С какой Матильдой?
– С дочерью Моны, идиот. Она позвонила и рассказала, что у Моны проблемы. Вчера по дороге на работу в управление полиции у нее началось кровотечение.
Взгляд Карла уперся в землю, он сжал в руке телефон. Прошла всего секунда, и он словно рухнул в яму.
– Карл, ты здесь?
– Да-да. Где она? Был выкидыш?
– Нет, но ей нехорошо. Вчера ее положили в центральную больницу, она еще там. Мне кажется, тебе надо возвратиться домой, Карл.
Когда она отсоединилась, он постоял еще немного с телефоном в руке, пытаясь вернуться к действительности.
Как ни странно, последние дни, несмотря на медленное течение событий, его измотали. Карла все время одолевали мрачные мысли, в том числе когда он думал об Асаде. Он по многу раз представлял себе дальнейшее развитие событий. Как постепенно Асад все меньше будет себя контролировать, а желание кровавой расправы будет все расти и расти. И как плохо все может кончиться. Карл боялся того момента, когда сдетонируют бомбы и он станет свидетелем убийства людей. Хотя он уже видел практически все, что может выпасть на долю датского полицейского, он не знал, готов ли к тому, что, возможно, произойдет теперь. Где будет Асад через два дня? Через три? Через четыре?
Будет ли он здесь вообще?
И тут Карл почувствовал, как сжало ему грудь, чего не наблюдалось уже очень давно. Эту боль он тут же узнал и понял, почему она вернулась. Потому что худшим были не проблемы Моны или то, что они потеряют их ребенка, хотя сердце разрывалось при одной только мысли об этом. Худшим было то, что он на мгновение почувствовал колоссальное облегчение от того, что у него появился законный повод уехать из Берлина. Подальше от Асада, от постоянного напряжения, от всего того ужаса, который должен произойти. Как это было подло, и ему стало стыдно. Причем это чувство, вообще-то, не было для него характерно.
Карл не осознавал этого, но рука его разжалась, мобильник упал на землю. Боль в груди достигла максимальной силы, одновременно тело обмякло, и если бы он не спохватился, то рухнул бы на землю.
Собрав всю свою волю, Карл поднял голову и посмотрел на Асада, взгляд которого был полон такого сострадания и понимания, что паника Карла только усилилась, и он опустился на колени.
Асад подхватил его раньше, чем Карл стал заваливаться набок.
– Мне кажется, я понял, что произошло. Значит, тебе надо ехать домой? – спросил он с теплотой в голосе, которой Карл не заслужил.
Карл кивнул. Сделать что-то другое он был не способен.
45Галиб
День третий
– Нашего гида зовут Линда Шварц, она присоединится к нашей группе на этой станции метро. – Галиб показал место на карте. – У нас есть ее фотография, как видите, это образец арийской внешности. Уверенная в себе, разговорчивая женщина, светловолосая, в этом городе она не будет выделяться. Она от фирмы «Шарлоттенбург Турс», носит форменную одежду с вышитым логотипом и имеет при себе обязательный черный зонтик, который вам все время нужно будет не выпускать из вида.
Он пустил фотографию по рядам слушателей, комментарии были разнообразными. Ее определенно одобрили.
– Да, она поможет нам избежать любопытных взглядов. Кроме того, она сказала, что рада будет познакомиться с нашей группой.
Смех в комнате.
– Она не впервые будет сопровождать группу ортодоксальных иудеев, и наша задача – позаботиться о том, чтобы эта группа стала последней.
Смех усилился.
Он разложил карту города на обеденном столе.
– Ты готов начинать съемку, Хамид? А ты, Беена, подкати Хоана поближе к столу, чтобы он тоже попал на видео. И ему легче будет ориентироваться в нужный момент.
– Когда это будет, Галиб? – спросил кто-то.
– Ты спрашиваешь о том, что определяю не я. Но могу сказать, что все почти готово. Капитан, как я говорил, уже в городе. Он чувствует себя не очень хорошо, но принимает лекарство. Он человек решительный и доведет дело до конца, будьте спокойны. Кроме этого, мы продумали ваш отъезд из города. Предполагается, что оставшиеся в живых соберутся вместе и Хамид увезет вас в безопасное место, где вы займетесь подготовкой дальнейших акций.
– От чего зависит определение того самого момента?
– Заид аль-Асади должен находиться в нужном месте в нужное время.
– А он знает, где нужное место? – спросил кто-то другой.
– Мм, мы ему поможем, не позже чем послезавтра, обещаю. Приступим? – Он обвел взглядом присутствующих и остановился на четверых. – Жасмин и вы трое образуете группу, которая встретит гида у входа в метро, у вас много времени. Делайте вид, что вы только что прилетели из Тель-Авива, задавайте ей любые вопросы, какие придут в голову, о том, что видите. Будьте расслабленными и довольными. Она позаботится о том, чтобы довести вас до парка, а потом вы пойдете дальше, пока не окажетесь на площади.
Затем Галиб повернулся к Фади:
– Тем временем ты подъедешь на автобусе для инвалидов, руководителем будет Беена. После этого ты вместе с Бееной, Османом и Афифом, каждый со своей коляской, въедете на площадь, а когда окажетесь у подхода к монументу, разделитесь на три группы. Первая, состоящая из Беены с Неллой, поднимается по пандусу и въезжает внутрь, вторая, с Фади и Марвой, едет следом, в то время как Осман с Роньей останавливаются в середине пандуса у фундамента башни. В этот момент Афиф заталкивает Хоана вот в этот угол, чтобы они оба были в безопасности.
– Что будет делать гид?
– Она поздоровается с теми, кто везет коляски с женщинами, и войдет внутрь вместе с первой группой. Вы все должны очень внимательно отнестись к своим маскарадным одеждам, чтобы что-нибудь не оторвалось. Особенно мужчины. Проследите, хорошо ли приклеены бороды и правильно ли закреплены пейсы на шляпах. Они не должны закрывать глаза.
Галиб с удовлетворением отметил, что все смеются. Участвовать в этой акции им нравилось больше, чем в войне.
Он повернулся к Жасмин и Беене:
– По дороге к нашей цели каждая из вас будет держаться немного поодаль от вашей группы, но, когда нужно будет разговаривать или решить какую-нибудь практическую проблему, вы должны немедленно подойти.
Он ожидал слабых протестов мужчин, но их не последовало. С разговорной речью у них было слабовато.
– Команду начинать даст Хамид. В этот момент двое из вас будут стоять перед монументом, еще двое – позади монумента. И после того как вы получите оружие из кресла Роньи, держитесь подальше от других колясок, чтобы не создавалось впечатления, что действует единая группа.
Галиб показал на карту.
– И еще одно: внимательно следите, чтобы коляски трех женщин находились здесь, здесь и здесь. Нелла внутри башни, Марва снаружи и Ронья точно здесь. Афиф, который стоит с Хоаном в углу, следит за тем, чтобы его телекамера все время была включена.
Затем слово взял Хамид.
– Когда Марва и Нелла окажутся внутри башни, выбегут Беена и Фади. Фади спрыгнет с пандуса прямо на площадь и начнет стрелять первым, его поддержат Беена и Осман, – сказал он. – Куда каждый из вас должен стрелять, вы помните. Во время стрельбы вы возвращаетесь назад на свои позиции. Это значит, что, когда начнут взрываться бомбы, вы уже покинете опасную зону. Вы должны быть готовы к тому, что в вас будут стрелять охранники и полицейские, но Капитан позаботится о том, чтобы потери были минимальными.
Галиб кивнул:
– Да, мы ведь знаем, что полиция и служба безопасности ищут нас. Они обнаружили автобус, как мы и хотели, и теперь ждут наших действий. Наша задача состоит в том, чтобы они добрались до нас как можно позже, чтобы они не успели подготовиться прежде, чем мы нанесем удар. Отчасти для того и нужен Заид аль-Асади. Чтобы отвлечь их. Если подразделения полиции или охранники появятся здесь, когда мы уже приступим, это станет для них сюрпризом. Чем больше их будет, тем больше взлетит на воздух, тем громче будет шум в прессе.
46Асад
День третий
Асад, расставшись с Карлом, севшим в такси, уже знал, что он готов на все. Если нужно пожертвовать жизнью, чтобы спасти семью, пусть так и будет. Вся боль, все несчастья, причиной которых он стал, не должны остаться без искупления. Асад не боялся умереть. Но он не хотел умирать в одиночестве, его должен был сопровождать на этом пути Галиб.
Асад сидел в своем номере люкс на пятом этаже гостиницы «Мелиас», устремив взгляд в панорамное окно на мерцающее море огней Берлина. Где-то там в одной из этих маленьких и больших коробочек и комплексов была комната, где находились Марва и Нелла.
Знают ли они, что он жив и ищет их? Ему очень хотелось, чтобы знали. Может быть, это даст им немного надежды?
Он потянул за одеяло, на котором лежали хорошо смазанные детали его оружия в ожидании сборки. Сверху был список вопросов. Уже не менее десяти раз он пробежался по этому списку, и это начинало его тревожить. Если он не найдет ответы на восьмой и девятый пункты о голубях, это будет означать тупик.
Асад был в отчаянии.
Бросался в глаза пустой восемнадцатый пункт. Он представлялся Асаду общим знаменателем для всех других пунктов. Если бы Асад, начиная с этого пункта, стал бы двигаться в обратном направлении по своему списку, то нашел бы в куче спутанных нитей их конец и потом распутал бы весь узел.
Асад посмотрел на часы. Было за полночь. Уже очень давно он не чувствовал себя таким одиноким. Карл был в Копенгагене, Герберт Вебер лежал в номере несколькими этажами выше, возможно продолжая переживать из-за того, как жестоко СМИ обошлись с ним в связи с историей о Дитере Бауманне, перешедшем в другую веру, и убийстве двух его сотрудников во Франкфурте.
Асад потер руками виски. Что же Карл его так подвел? Конечно, Асад понимал его беспокойство, но разве он не мог подождать еще немного? Кто будет теперь его партнером?