— У меня есть план, — доверчиво поделилась Сара. — Поэтому я и купила это платье.
— Да?
— Да. Я читала книгу. Она была о сильном и строгом опекуне и его непослушной подопечной. Девушка вела себя дерзко с той самой минуты, как увидела его. Конечно, он заправлял всем, а она говорила: «Я тебя ненавижу». А он говорил: «Я запрещаю тебе делать то-то и то-то. Не забывай, что ты в моей власти», — это ведь любого выведет из терпения, правда? Но девушка все сделала наоборот.
— Продолжай, — попросил Джеймс, когда она остановилась набрать воздуха. — Звучит очень интригующе.
— Ну разве ты не понимаешь?! Он с самого начала думал, что она будет непокорной и вспыльчивой, и она действительно была такой, так что просто играла ему на руку. Вот и мой Человек-Легенда ожидает, что я буду вздорной и непослушной — так написали ему обо мне эти старые кошки. Но я собираюсь его удивить. Завтра на ужин я надену это платье, и сделаю строгую прическу, и буду ужасно выдержанной и элегантной, и буду молчать, и буду очень нежной и послушной. Примерно через два дня он решит, что старые кошки ошибались, и опять уедет в Антигуа или еще куда-нибудь, и мы все сможем снова счастливо здесь жить.
Джеймс с трудом подавил желание расхохотаться. Она была действительно очаровательна — эта наивная молоденькая девушка.
— Понимаю, — произнес он с подобающей случаю серьезностью. — Выглядит отлично, но, предположим, ему все это очень понравится и он решит остаться?
Она заметно встревожилась.
— Я об этом не подумала, — призналась она. — В этой книге в конце концов подопечная выходит замуж за своего сильного и мудрого опекуна. Пожалуй, мне лучше не представлять себя на ее месте и не фантазировать.
— Нет, лучше уж с самого начала вести себя с беднягой спокойно. Может быть, он это оценит.
— Да, и я в любом случае как-нибудь от него отделаюсь.
— Не думаешь ли ты, — осторожно спросил Джеймс, — что было бы совсем неплохо иметь рядом с собой мужчину, всюду сопровождающего тебя и интересующегося твоей жизнью?
— Джи. Би. никогда не интересовался, как я живу.
— Джи. Би.? Это еще одно прозвище?
— Нет, это просто его инициалы. Все письма были подписаны Джи. Би. Фэйн, и я всегда его так называла. Думаю, что его настоящее имя — Джошуа.
— Джошуа? Ну, конечно, нет! — не сдержался Джеймс.
— Хорошо, возможно — Джереми. Но я всегда думала о нем как о Джи. Би. Фэйне.
— Полагаю, ему придется сильно постараться, чтобы стать для тебя живым человеком. Ты могла бы дать бедняге хотя бы маленький шанс.
Она неожиданно спросила:
— Ты не был знаком с моим отцом? На самом деле он, конечно, мне не отец, но он меня воспитал.
— Джон Сильвер? Да, я знал его очень хорошо.
Она придвинулась к нему ближе, ее лицо осветилось.
— Ты его действительно знал? — жадно спросила она. — Тогда ты должен понимать, как тяжело относиться хорошо к кому-нибудь другому, даже если предположить, что он мною интересуется.
— Ты его очень любила? — осторожно спросил он.
Ее зеленые глаза подозрительно заблестели.
— Я все еще скучаю по нему, — ответила она просто. — Длинный Джон все понимал. София никогда не выполняет обещаний, а у Длинного Джона с этим все было в порядке. Он часто получал удовольствие, шокируя соседей. Он говорил, что они высокомерные снобы без чувства юмора, которые подлизываются к нему только потому, что у него есть деньги. Он любил говорить мне: «Ты и я можем обойтись без условностей, Сара. Будь сама собой — и к черту их всех».
Да, Джеймс легко мог себе представить, как его дядя произносит такие слова. Он мрачно подумал, что Джону Сильверу с его прочным положением в обществе было легко не обращать внимания на условности и, таким образом, прочно завоевать восторженную привязанность ребенка. Но Джеймс готов был побиться об заклад на свои последние деньги, что старик запел бы по-другому, как только девочка подросла бы.
— Но ты не сможешь всегда обходиться без условностей в этом мире, Сара, — произнес он вслух. — Человек имеет свои обязанности по отношению к другим людям, кем бы он ни был.
Она выглядела удивленной.
— Ты думаешь, Джи. Би. считает меня своей обязанностью?
— Тяжелой обязанностью, я полагаю, особенно когда он с тобой познакомится, бедняга!
— Ты его жалеешь?! Леди Боллард его тоже жалеет.
— Я вовсе его не жалею. Я думаю, что ему здесь понравится, если ты дашь ему хотя бы небольшой шанс.
Она внимательно всмотрелась в его худое, чисто выбритое лицо, и оно неожиданно понравилось ей. Это было лицо сильного человека, оно излучало понимание и нежность, которых не было у более молодых мужчин из ее окружения.
Она придвинулась ближе к нему, слегка качнув качели, и прижалась к его плечу.
— Ты очень милый, — сказала она. — И каким-то образом непохожий на всех. Почему?
Его это позабавило.
— Возможно, потому, что я старше.
— Сколько тебе лет?
— Почти столько же, сколько твоему опекуну.
— Этого не может быть. Он очень старый и раздражительный.
— Ты в этом уверена? Но поскольку мы перешли на личности — сколько тебе лет, Сара?
Она помедлила, бросила на него быстрый взгляд и бойко ответила:
— Двадцать один год.
— Двадцать один?
— Да… почти двадцать два, — решительно подтвердила девушка.
— Ясно. Значит, молодая женщина с достаточным опытом?
Он почувствовал, как она неожиданно застыла рядом с ним, и мысленно улыбнулся.
— Конечно, — сказала Сара и приблизила к нему свое лицо. — Я тебе нравлюсь? — спросила она кокетливо.
В мягком свете луны ее довольно высокие скулы образовывали нежный контур. Она явно нервничала, но приглашение было очевидным. Он нежно поцеловал ее, почувствовав, как она напряглась, а затем уступила, прижавшись мягкими неопытными губами к его губам, и улыбнулся, когда она быстро отодвинулась в свой угол.
— Ты считаешь, это очень мудро — предлагать незнакомым мужчинам заниматься любовью? — спросил он и почувствовал, что она слегка покраснела.
— Это потому, что ты для меня по-настоящему незнакомый, — ответила девушка, слегка задыхаясь. — И трезвый — не как другие. Я ничего не знаю о тебе, и ты ничего не знаешь обо мне, слава Богу. Кроме того, Перонел говорит, что с чего-то надо когда-нибудь начинать.
— Согласен. Но мне казалось, ты — молодая женщина с достаточным опытом. Надеюсь, я не был твоей первой пробой?
— Конечно, нет… Конечно, да… — сбивчиво произнесла она. И, мечтая, чтобы Джеймс поцеловал ее еще раз, поспешно добавила:
— Не хотел бы ты посмотреть на моих кроликов?
Глава вторая
Сара показала ему кроликов, а потом конюшню, конуру и сарай, где лежал новорожденный теленок. Несколько раз Джеймс едва не выдал себя — так мало изменилось здесь с тех пор, как он был в этих местах три года назад.
— Осторожно — задвижка. Ты можешь прищемить пальцы, — сказал он в первый раз.
Сара удивленно посмотрела на него.
— Да, я знаю. Но откуда это знаешь ты?
— О, эти старые постройки всегда одинаковы, — нашелся Джеймс.
В другой раз он ощупью обнаружил в конюшне дверь, на которой мальчишкой вырезал свои инициалы.
— Они еще здесь, — сказал он, касаясь пальцами букв.
— Джи. Би. Эф., — прочитала она с неудовольствием. — Это, наверное, его. Ты знал, что они здесь?
— Маленькие мальчики часто вырезают свои инициалы, — небрежно ответил Джеймс. — Он ведь часто бывал здесь.
— Да, думаю, что так. Это, наверное, было еще до моего рождения. У тебя есть нож? Я хочу вырезать свои инициалы сверху — просто чтобы показать, что я здесь хозяйка.
Улыбаясь, он раскрыл перочинный нож.
— Действительно сверху? — загадочно спросил он. — Но это место принадлежит ему, не так ли? Ведь, говоря формально, он тут хозяин.
— Гм… — Его заключение, очевидно, не доставило ей удовольствия. — Хорошо, будем справедливы к этому человеку. Вырежем их внизу, — сказала она, внезапно расщедрившись.
— Пусть они будут рядом друг с другом, чтобы не было никаких разногласий, — предложил Джеймс и вырезал ее инициалы рядом со своими.
Она наблюдала за его работой, слегка наклонив голову.
— Джи. Би. Эф. и Эс. Эс., — сказала она осуждающе. — Надеюсь, что он не примет их за знак любви.
— Но ведь вокруг нет контура сердца, — объяснил Джеймс.
Сара мгновенно успокоилась.
— Действительно, нет, — сказала она. — Пойдем, посмотрим щенков старушки Бель. Они у нее в конуре.
— Ты когда-нибудь видела своего опекуна? — неожиданно спросил Джеймс, глядя, как она нежно баюкает в руках крошечного новорожденного щенка.
— Только один раз. И я его не слишком хорошо разглядела.
— Почему?
— Он меня отшлепал, — ответила Сара с достоинством.
— Боже мой! — удивился он. — И ты на самом деле заслужила такое ужасное наказание?
Она улыбнулась.
— Думаю, что да. Я поставила на него капкан, и он сработал.
— А почему ты это сделала? — спросил Джеймс. Ему действительно хотелось знать. Тогда его очень интересовало, почему она его так невзлюбила.
Сара ненадолго задумалась, а затем медленно произнесла:
— Я ревновала. Он приехал в самый первый день моих каникул, а Длинный Джон и я собирались провести этот день на море. Из-за него мы не смогли поехать. Я думала, что Джи. Би. останется, поэтому и поставила капкан — чтобы заставить его уехать.
— Та-ак! — протянул Джеймс и впервые пожалел, что тогда наказал ее.
Он бросил взгляд на часы.
— Ты знаешь, сколько сейчас времени? Десять минут второго. Не хотят ли твои гости попрощаться?
— О, они обычно не утруждают себя, просто уезжают, когда им наскучит, — сказала она беззаботно. — Перонел выгонит их, когда ей надоест. Надеюсь только, что они не разбудят Софию, а то она бывает такой раздражительной на следующее утро.
— Но разве она не с вами?
— София? — засмеялась Сара. — София всегда отправляется спать, когда начинается веселье. Она говорит, что если она не знает, что происходит, то и не чувствует себя ответственной. Хорошая мысль, не правда ли?