Неужели она и вправду подумала о том, что можно удержать свои сексуальные порывы в узде? Ее желания лишь на какое-то время утихали, выжидая такой вот вечер, когда она даст волю своим неукротимым инстинктам. Остановившись возле афиши с анонсом сезонной программы фильмов, Марчелла прислушалась к доносившимся с экрана голосам героев фильма, страстно обсуждавших какой-то план. Затем послышались звуки какой-то драматичной музыки, сопровождавшей дразнящие ложными надеждами звуки невидимого для глаз Марчеллы действия. И снова никого не было вокруг.
Медленно она направилась ко входу в кинотеатр. Обстановка в зале ей показалась весьма безобидной. Тут находилось пятнадцать рядов обтянутых роскошным материалом сидений, какие можно увидеть в любом маленьком театре. Небольшой экран висел высоко над зрительным залом. «Я только посмотрю, что здесь делается», — пообещала сама себе Марчелла. Она увидела стоявших в торце зала одного или двух мужчин, явно выжидавших именно те фрагменты фильма, ради которых пришли сюда. Затем она начала всматриваться в силуэты расположившихся в зале зрителей. Увидев женщину, которая запрокинула ноги на плечи сидящего перед ней на коленях мужчины, Марчелла стала медленно продвигаться к центру зала, на ходу просматривая ряды. Заметив на себе заинтересованный мужской взгляд, Марчелла быстро прошла дальше. «Ты не должна заниматься тем, чем тебе не хочется, — убеждала себя Марчелла. — Ты не должна здесь даже оставаться. Ты же можешь уйти отсюда сейчас же, вернувшись в стены своего надежного, домашнего очага. В тот дом, где сын анонирует, стоя один перед зеркалом». Держась за спинки переднего ряда кресел и привыкая к темноте, Марчелла пробиралась туда, где виднелись пустые ряды. По дороге она заметила несколько повернувшихся в ее сторону мужчин довольно респектабельного вида. Одного или двух из них можно было даже назвать красавцами. «Должно быть, я просто сошла с ума, — подумала она, усаживаясь в кресло. — Нет, у меня определенно поехала крыша».
ГЛАВА 9
Калифорния, весна 1986 года
В день спаривания все конюшни гудели от возбуждения. Соня проснулась в семь утра, чтобы тайком пробраться на конюшню. Там Эдди кормил кобылу. Рэд негромко беспокойно ржала, догадываясь, что сегодня должно что-то произойти.
— Не бойся, малышка, — прошептала Соня в бархатистое ухо лошади. — К тебе приедет новый дружок! Тебя ожидает замечательный роман с симпатичным арабским скакуном!
Она увидела, как Эдди подвязывал хвост лошади широкой белой лентой.
— Это еще на кой черт? — спросила она его. Эдди неловко рассмеялся:
— Чтобы… понимаешь, можно было отвести хвост кобыле.
Соня вопросительно взглянула на него:
— В сторону от чего?
Вздохнув, Эдди принялся вновь подвязывать хвост кобыле.
— Соня, — проговорил он, — разве ты не знаешь, как делаются маленькие лошадки? Хочешь, чтобы я объяснил тебе? — Он усмехнулся, глядя на нее. В ответ она состроила смущенную мину. — Чтобы хвост не мешал одной штучке, которая есть у жеребца! — сказал он.
— О! — Соня отвела взгляд от его ухмыляющегося лица. — Как грубо!
Она присела на корзину.
— С ней все в порядке, Эдди? У нее течка?
— Разумеется, с ней все в порядке, все как надо. — Он покачал головой. — Однако мне кажется, слишком много суеты из-за того чтобы свести вместе двух лошадей. Должно быть, они считают своего жеребца слишком ценным.
— Он стоит миллион долларов, — гордо напомнила ему Соня. — Разве нельзя было отвезти Рэд к ним?
— Угу, — он снова покачал головой, завязывая под хвостом лошади аккуратный узел. — Там она стала бы скучать и потеряла бы форму. А теперь послушай, принцесса Соня. Твой отец и Лаура против того, чтобы ты была тут и наблюдала эту сцену. Может оказаться довольно опасно.
— Сношение двух лошадей? — Взяв у Эдди пачку, она достала сигарету. — Что в этом опасного?
— Брось! — Он выхватил сигарету у нее из рук. — Сегодня нам только не хватает пожара на конюшне.
Она вздохнула и, указав на обитую войлоком перегородку, возведенную около стойла Рэд, спросила:
— А это зачем?
— Так, защитная стенка. Она защитит кобылу, если жеребец, понимаешь, будет вести по-глупому, — ответил он.
— С чего бы ему сходить с ума? — спросила Соня, стоя перед ним, уперев руки в бока.
— От страсти! — проговорил Эдди. — Слушай, иди и попроси Лауру объяснить тебе все это.
— Незачем, — ответила она, — сама все увижу. Я спрячусь вот здесь и буду смотреть в щелку.
— Отец велел тебе оставаться дома, — напомнил Эдди. — Если он тебя тут заметит, пострадает моя задница.
Соня дотронулась до руки Эдди, аккуратно сматывавшего остаток ленты.
— Ну, разреши мне остаться, Эдди, пожалуйста! — взмолилась она. — Я буду сидеть очень тихо. Никто не узнает…
— Я буду знать! — произнесла Лаура, входя в стойло. На ней была мужская рубашка, выпущенная поверх джинсов, и ботинки. Вид ее был очень деловым.
— Как она сегодня, Эдди? — спросила Лаура. — Немного нервничает? Ну, ну, девочка… — она потрепала Рэд по холке. — Соня, детка, немного побудь здесь и возвращайся домой, договорились? Я настаиваю, дорогая. Вспышка гнева озарила лицо Сони.
— Почему? — закричала она, сердито уставившись на Лауру. — Ты не имеешь права говорить мне, что делать, ты мне не мать…
Лаура холодно взглянула на нее:
— Твой отец и я полагаем, что тебе еще не время присутствовать при подобной сцене. Когда-нибудь позже, но не сегодня. И пожалуйста, не будь вздорным подростком. Сегодня, думаю, мне этого не вынести!
Лаура вышла, бросив через плечо:
— Даю тебе десять минут, девушка!
— Девушка! — расстроенно передразнила Соня. Она состроила рожу Эдди.
— Зря ты с ней так разговаривала, — сказал он. — Она чудесная женщина.
Соня пожала плечами:
— Не нужно обращаться со мной, как с малым ребенком. Она даже не замужем за моим отцом — они всего лишь любовники.
Эдди рассмеялся:
— Иногда ты ведешь себя, как маленький чертенок, Соня, клянусь!
Она хихикнула и спросила:
— Эдди, а ты много раз видел спаривание лошадей?
— Конечно, — кивнул он.
— Что при этом делают лошади? Они целуются? Глаза Эдди блеснули, когда он взглянул на нее.
— Скорее, это похоже на любовные покусывания.
— Покажи!
Эдди оскалил зубы и, мотая головой, заржал, подражая лошади.
— Примерно так.
Соне вдруг захотелось узнать, что она почувствует, если Эдди поцелует ее. У него такие же мягкие губы, как у египтянина? Прикоснется ли он своим языком к ее языку, как, по словам Джеммы, поступают взрослые?
Судя по нерешительным взглядам, которые он иногда бросал на нее, она знала, что Эдди был бы рад прикоснуться к ее телу. Соня потянулась, похлопав себя по облегающим джинсам, оттягивая книзу свитер с высоким воротом.
— На!
Эдди протянул ей на ладони несколько кусочков сахару.
— Дай другим лошадям и веди себя прилично. Она осмотрелась по сторонам.
— Я могла бы спрятаться прямо здесь, — проговорила она. — Вот за этим стойлом.
— Да? — сказал Эдди. — А что будет, если твой отец найдет тебя здесь?
— Но он не найдет! — воскликнула она. — Обещаю тебе, Эдди. А ты можешь закрыть меня собой, улегшись сверху. Думаю, ты был бы не прочь.
Она многообещающе взглянула на него. Эдди покачал головой:
— Ну, если бы ты не…
Резко замолчав, он бросил на нее такой взгляд, который дал бы Джемме все основания заявить, что он в нее влюблен. «Как это просто, — с удивлением подумала Соня. — Парней и даже взрослых мужчин намеками и обещаниями можно заставить сделать все что угодно». Как, например, сегодня. Она была уверена, что жеребца привезут на конюшню только благодаря ее стараниям. Это случилось потому, что она флиртовала с Ашидом с первого момента его появления у них в доме.
— Предупреждаю, зрелище будет не из особо приятных, — сказал Эдди.
— Ничего, справлюсь, — пообещала она, заговорщически подмигнув, и умчалась в дом.
Наверху, в своей комнате, она накрасилась с такой тщательностью, как в день первого визита братьев три месяца назад. На этот раз в девять часов, когда небольшой караван, состоявший из фургона для перевозки лошадей, «порша» и «мерседеса», миновал ворота усадьбы и направился к дому, она глядела вниз, высунувшись из окна своей комнаты. Увидев гостей, Соня бросилась вниз в кабинет отца.
Он разговаривал по телефону, прикрыв рукой трубку.
— Они уже здесь! — воскликнула она, наклоняясь и целуя его.
— …максимальная страховка, — говорил он кому-то, — оставляю ее у тебя. Спасибо.
Когда он положил трубку на место, его крупное озабоченное лицо расплылось в улыбке.
— Отлично, теперь посторонись, принцесса. Если все пойдет хорошо, я позову тебя вниз отпраздновать, но не подходи к конюшне во время спаривания. Не хочу, чтобы моя маленькая девочка видела подобные вещи.
— О, папа… — Она разыграла отчаяние. — Я уже не маленькая!
Соня выбежала наружу встречать братьев, намеренно здороваясь сначала с Гамалем, заставляя Ашида ждать. Повернувшись к нему, она увидела, что он был таким же симпатичным, как и обычно: его улыбающееся лицо сияло, а обожженная солнцем кожа отливала бронзой.
— Желаю удачи! — шепнула она ему, пожимая руку.
— Спасибо, но удача нужна не мне, а лошадям! — улыбнулся он.
Тут Соня увидела великолепного скакуна, стоившего баснословные деньги, которого выводили из фургона. Он встряхивал головой и гордо ржал. Конюх направился с ним в манеж, чтобы лошадь немного размяла ноги.
Лаура накрыла гостям стол недалеко от конюшни. На нем были сандвичи и термосы с горячим кофе. Из третьей машины выбрались взмокший от пота ветеринар, представитель страховой компании и еще один конюх из конюшен братьев Фазин.
Соня налила чашечку кофе для Ашида.
— Мне не разрешили смотреть, — печально пожаловалась она.
— Подумать только! — проговорил он, делая вид, что поражен. Она протянула ему кофе. Он взял, нежно удержав ее руку в своей. Его широкие плечи, казалось, не вмещались в серый свитер. — Это зрелище не для глаз невинных девушек. — Он рассмеялся.