— Разве я не приказал тебе остаться в доме? — кричал он. — Разве я не говорил, что тебе нельзя смотреть на это?
Таков был его характер, взрывов которого она всегда боялась. И вот теперь гнев отца обрушился на нее! Соня понимала, что его вывела из себя смерть скакуна, а она просто попала под горячую руку.
Все, кто находился на улице, проследовали внутрь конюшни, чтобы присутствовать при новом повороте событий.
— Мистер Уинтон — прокричал Гамаль, стоя в воротах. — Мой конь мертв!
Краем глаза Соня заметила, как лицо Ашида исказили мука и сострадание. Глаза отца были готовы выскочить из орбит, как у сумасшедшего.
— Ты еще мала, чтобы смотреть такие сцены! — кричал он.
Соня отшатнулась и улеглась на солому. Рот наполнился слюной, перемешанной с кровью; она напряглась, как при рвоте, и сплюнула. Она ощущала на себе взгляды собравшихся. Для них она была лишь возможностью на мгновение отвлечься от лошадей.
— Мой конь мертв, мистер Уинтон! — повторил Гамаль.
— Соня, дорогая, — Лаура протолкнулась к ней мимо отца. Обхватив руками, помогла ей подняться на ноги, вытирая лицо своим носовым платком.
— Оставьте меня одну! — закричала Соня, отталкивая ее. — Я не твоя дочь! Никто из вас мне не нужен!
Она устремила на отца заплаканные, покрасневшие глаза.
— Извини! — проговорил он. — Прости меня, принцесса, я не хотел…
Он протянул руку, она схватила ее и мгновенно впилась в нее зубами. Отец взвыл от боли.
Она холодно взглянула ему в глаза, оправляя джинсы.
— Этого я никогда тебе не прощу, — проговорила она. — Никогда! Клянусь!
Она бросилась мимо них. Направляясь бегом к дому, она услышала, как Гамаль в третий раз произнес:
— Мой конь мертв, мистер Уинтон! Резко повернувшись к нему, отец спросил:
— Ну и что? Кто в этом виноват? Стоявший на коленях ветеринар проговорил:
— У него произошла закупорка вен. Такое может случиться в любой момент, как сердечный приступ. Очень некстати.
На это Гарри заметил:
— Мы застрахованы на этот случай, не так ли? Разве это случилось не по воле Господа?
«Этого жеребца, стоившего миллион долларов, погрузят в грузовик, — подумала Соня. — Теперь за него дадут всего лишь несколько долларов, как за лошадиное мясо». Она почувствовала приступ тошноты. Рэд будет радостно скакать по полям и пастбищам, не имея обо всем этом ни малейшего представления. Она с шумом захлопнула дверь своей спальни и, рыдая, повалилась на кровать.
— Тут есть над чем поработать полиции! — услышала она крик Гамаля, забываясь усталым сном.
Когда она пришла в себя, все вокруг было тихо, и она поняла, что проснулась от стука в дверь. Во сне она немного всхлипывала. Она утратила часть невинности. Теперь она была взрослой. Эдди на своеобразный манер занимался с ней любовью. Скакун умер буквально за мгновение до апофеоза экстаза. Два роковых события произошли с ней в один и тот же день, почти в один и тот же момент, и ей хотелось узнать, существовала ли между ними какая-нибудь связь. Самым ужасным было то, что отец унизил ее на глазах у всех. Она пыталась привести свои мысли в порядок, когда тихий стук в дверь повторился. Может быть, отец хотел извиниться перед ней? Она проговорила:
— Войдите.
Но осталась лежать на кровати в прежнем положении, лицом вниз.
Она почувствовала, как просела кровать, когда кто-то осторожно присел рядом с ней.
— Соня! — произнес глубокий голос.
Это был Ашид! Она зарылась лицом в подушку.
— Внизу такая суета, я решил узнать, как ты тут… — мягко проговорил он. Его рука нерешительно коснулась ее плеча.
«Черт возьми! — подумала она. — Он специально воспользовался моментом, чтобы проведать меня». Наверное, слезы испортили весь макияж. Медленно она повернулась к нему лицом, проведя пальцем под каждым глазом, чтобы стереть потеки растекшейся туши. На его симпатичном лице отражалось сострадание.
— С тобой все в порядке, Соня? Мне так неудобно, я бы убил твоего отца, но ты его дочь и он имеет право обращаться с тобой, как сочтет нужным.
— Ты так полагаешь?
Она шмыгнула носом и полезла за носовым платком.
— Лично я так не думаю. Я никогда не прощу ему этого! На глазах у тебя и твоего брата. Что вы можете подумать о нас?
Она высморкалась и вытерла глаза.
— Я думаю, твой отец не хотел, чтобы ты видела подобную сцену. — Он сжал ей руку. — А теперь он должен моему брату огромную сумму денег…
— Но он не виноват в смерти лошади! — воскликнула она.
Она бросилась в объятия Ашида, и он нежно прижал к себе ее стройное тело. Мягкими поцелуями он покрывал ее шею. К собственному удивлению, ей нравилось находиться в его объятиях. Чувство возбуждения, ощущение крови, разгоряченно струившейся внутри, заставило ее прижать его к себе. На несколько продолжительных мгновений она прильнула к его сильному торсу. Затем ее залитое слезами лицо тревожно обратилось к нему.
— Не заставляйте его платить! Он не виноват! Ашид осторожно отстранил прядь волос, упавшую ей на глаза.
— Дело довольно запутанное; страховка предусматривала практически все возможные случаи, но такое… — Он пожал плечами. — Мой брат говорит, что не были приняты все меры предосторожности.
— Но ты же можешь убедить его, Ашид! — упрашивала она. — Он к тебе прислушается.
Ашид состроил грустную мину:
— Да, он послушал меня, когда я упросил его привести скакуна сюда…
Она крепко прижалась к нему:
— Ты упросил его? Ради меня?
Он смущенно опустил глаза, посмотрел на ее руки, зажатые у себя в ладонях.
— Да, — согласился он. — Ради тебя. Я поступил очень глупо, нет? Но теперь я не могу больше просить его об одолжении. Я просто сопровождаю его, как когда-то сказала ты.
Соня не отрываясь смотрела на него. — Где все остальные?
— В конюшне. Гамаль считает, что этим делом должна заняться полиция. Твой отец пытается уладить все между ними…
— А… мертвый скакун все еще там?
— Вызвали бригаду, чтобы забрать его, — сказал он. — У Гамаля есть все основания быть печальным. Он сделал это ради меня, и посмотри, как все обернулось. О, Соня, мне очень жаль, что все так произошло.
Она выпрыгнула из кровати, схватила свитер и повязала его вокруг талии. Взглянув в зеркало, проверила макияж, добавила немного губной помады. Повернувшись, она взяла Ашида за руку.
— Можем мы поехать покататься? — Спросила она. Он посмотрел на нее большими серьезными черными глазами.
— Прокатиться куда?
— Куда угодно! — Она пожала плечами и потащила его за собой из комнаты. — Я просто хочу выбраться отсюда!
Они выбежали из дома, как два школьника, играющие в салочки. Соня сразу же направилась к его «поршу». Он сел рядом с ней, быстро развернулся и направился к выезду из ранчо. Выехав на дорогу, он повел машину в сторону океана.
Пристегнув ремень безопасности, она повернулась и стала наблюдать, как он ведет машину. Сильный запах мужского одеколона наполнял салон автомобиля.
— Поедем до самого конца света! — воскликнула Соня.
Ашид рассмеялся:
— Хорошо!
— Он резко повернул, чтобы избежать столкновения со встречной машиной, которая чуть не врезалась в них и, отчаянно сигналя, описала дугу.
— Прекрати, пожалуйста, вести машину, как сумасшедший, — попросила она. — Мне страшно. Нам некуда спешить!
— Это моя обычная скорость, — вновь рассмеялся он. Они проезжали лесные массивы, мимо проносились площадки для гольфа. Остался позади элегантный торговый центр, в котором продавались изделия из натурального красного дерева. Пролетели мимо лагеря колледжа, в котором днем никого не было. Наконец, когда показалась голубая лента океана, он остановил машину. Они остановились на площадке для отдыха, где стояли столики для пикника и грибки. Вокруг не было ни души.
— Почему здесь? — спросила она, поднимая брови. Он привлек ее к себе и поцеловал, крепко закрыв глаза.
Его язык проник к ней в рот; она с любопытством заметила белую линию белков глаз в щелочку между закрытыми веками, как у человека, погруженного в мечтательный транс. Она оттолкнула его от себя и взялась за ручку двери.
— Давай побродим! — предложила она. Она попыталась открыть дверцу, но та была заперта.
Он вновь привлек ее к себе, на этот раз сильнее, зарывшись лицом в ее волосах, целуя шею.
— Соня… — простонал он. — Я не переставал мечтать о тебе с нашей первой встречи. Какие чары ты напустила на меня? О, дорогая!
Выпрямившись, она села в кресле, настороженно глядя на него. Взяв ее руку в свою большую ладонь, он стал нежно ласкать ее, затем неожиданно нажал на рычаг, и спинки кресел откинулись. Он склонился над ней, положив руку на ее бедро. Она была немного возбуждена, но одновременно напугана; он был гораздо больше ее.
— Будь добр, подними мое кресло, как было, — проговорила она, пытаясь сесть прямо.
— Зачем? — спросил он. — Разве так плохо? Дыхание его сделалось судорожным, глаза вновь закрылись, руки опустились на нее, накрыв груди.
— Не надо… — проговорила она. Чтобы двое мужчин лапали ее, пожалуй, для одного дня это слишком много. — Прекрати!
Его рука скользнула ей под свитер, мягко прокралась под бюстгальтер и, поймав сосок между пальцами, сжала его. У нее перехватило дыхание. Она чувствовала, как сосок увеличился в размере и сделался твердым, при этом ее охватило любопытное чувство стыда. Если она позволит ему продолжать дальше и сделать то, что он желает, то тогда сегодня она станет взрослой.
Ашид поднял вверх ее свитер и припал губами сначала к одному, затем к другому соску, нежно посасывая. Нельзя сказать, чтобы ощущение было неприятным, но все это было удивительно глупым. Нерешительно она провела рукой по его мощной шее. Он застонал.
— О, Соня, у тебя такое красивое тело, — проговорил он, потираясь об него носом, — как у мальчишки…
Она изумленно подняла брови: это комплимент? Она надеялась, что на этом все и закончится, но он расстегнул брюки и вместе с трусами спустил их до колен. Его напряженное копье было устремлено на нее. Она отодвинулась на самый край кожаного сиденья.