Даннет слушал с невозмутимым видом. А Мери смотрела на Харлоу, не сводя с него полных ужаса глаз.
Харлоу продолжал:
— Прости, Мери, но Джейкобсон — убийца, сознательный и целеустремленный убийца, если хотите. Ради своих интересов он пойдет на все. Я знаю, что он был виноват в гибели моего брата на первых гонках Гран-При этого сезона. Вот тогда Алексис и уговорил меня работать вместе с ним.
Мери недоверчиво посмотрела сперва на одного, потом на другого.
— Ты работаешь с Алексисом как… с журналистом?
Словно не слыша ее слов, Харлоу продолжал:
— Он пытался меня убить еще во время гонок во Франции. И у меня есть фотодоказательства. Он был виноват в гибели Джету. Он хотел схватить меня прошлой ночью, устроив на дороге засаду и пытаясь выдать эту засаду за полицейскую проверку. И он отвечает за убийство человека сегодня днем, в Марселе!
— Кого именно? — спокойно спросил Даннет.
— Луиджи Легкой Руки. Сегодня в больнице ему дали таблетку от боли. И боль у него действительно прошла — навсегда. Цианистый калий. А ведь Луиджи знал только один человек — Джейкобсон. И он постарался убрать его до того, как тот расскажет обо всем полиции. Я тоже в какой-то степени виноват, рассказав о Луиджи Джейкобсону. Да, виноват. Но в тот момент у меня не было выбора.
— Не верю! — сказала Мери, вконец сломленная. — Не верю! Просто кошмар какой-то!
— Можешь верить, а можешь и не верить, но от Джейкобсона держись за милю! Он прочтет все по твоему лицу, как по книге, и сразу заинтересуется тобой. Я же совсем не хочу, чтобы он тобой заинтересовался и ты закончила бы свои дни на дне какой-нибудь пропасти. Помни еще и другое: ты — калека на всю жизнь, и это — тоже дело рук Джейкобсона!
Говоря это, Харлоу тщательно исследовал свои карманы.
— Обчистили, — деловито сказал он. — Забрали все до последнего. Бумажник, паспорт, права, деньги, ключи от машины. Но у меня есть запасные. И все мои отмычки забрали. — Он быстро прикинул в уме. — Это значит, что мне нужны веревки, крюк и кусок брезента из транспортировщика. И потом…
Мери в страхе перебила его:
— Нет! Нет! Только не сегодня! Ты не можешь сегодня опять сесть за руль! По-настоящему тебе надо в больницу!
Харлоу быстро и без всякого выражения взглянул на нее.
— И потом, конечно, они забрали мой пистолет. Мне нужен другой, Алексис. И немного денег.
С этими словами Харлоу приподнялся, быстро и бесшумно подошел к двери и рывком распахнул ее. Рори, который явно подслушивал, прижав ухо к двери, почти влетел к ним в комнату. Харлоу схватил его за волосы, и Рори взвыл от боли, когда Харлоу, тряхнув его, поставил на ноги перед собой.
— Посмотри-ка на мое дивное лицо, Рори! — сказал Харлоу.
Рори поднял глаза, содрогнулся и побледнел.
— И в этом виноват ты, Рори, — сказал Харлоу.
Потом он вдруг ударил Рори плашмя по левой щеке. Это был сильный удар, и Рори, несомненно, отлетел бы в сторону, если бы левая рука Харлоу не держала его за волосы мертвой хваткой. Харлоу снова ударил его с такой же силой теперь по правой щеке, а затем стал повторять этот процесс с регулярностью метронома.
Мери вскрикнула:
— Джонни! Джонни! Ты с ума сошел! — Она хотела броситься на Харлоу, но Даннет быстрым движением поймал ее сзади и крепко схватил за руки. Его ничуть не смутил оборот, какой приняли события.
— Я буду продолжать, Рори, — сказал Харлоу, — пока ты не почувствуешь на себе, что значит выглядеть так, как выгляжу сейчас я.
И Харлоу продолжал. Рори не пытался ни сопротивляться, ни отвечать ударами. Его голова беспомощно моталась из стороны в сторону. Наконец, решив, что процесс воспитательной тренировки зашел достаточно далеко, Харлоу остановился.
— Мне нужны сведения! Мне нужна правда! Сию минуту! Ты подслушал сегодня днем мой разговор с мистером Даннетом, верно?
Рори ответил дрожащим шепотом:
— Нет, нет! Клянусь, я не подслушивал. Клянусь!
В тот же момент он завизжал от боли, так как Харлоу продолжил курс воспитания. Через несколько секунд он вновь остановился.
Мери, заливаясь горькими слезами и все еще удерживаемая Даннетом, смотрела на него, онемев от ужаса и отвращения.
Харлоу сказал:
— Меня избили люди, которые знали, что я еду в Марсель за очень важными фотографиями. Они во что бы то ни стало хотели получить эти фотографии. Они знали также, что я собираюсь оставить «феррари» на заброшенной ферме возле аэродрома. Кроме меня, обо всем этом знал только один мистер Даннет. Может быть, это он им все рассказал?
— Может быть… — Как и у сестры, у Рори щеки были залиты слезами. — Не знаю… Да, да, наверное, он…
Харлоу заговорил медленно, чеканя каждое слово и сопровождая их звонкими пощечинами:
— Мистер Даннет совсем не журналист! И мистер Даннет никогда бы не сделал этого. Он никогда не был бухгалтером. Мистер Даннет — старший офицер специального отдела Скотленд-Ярда и член Интерпола, и у него есть доказательства, что ты помогаешь преступникам и покрываешь их. У него вполне достаточно фактов, чтобы отправить тебя на несколько лет в исправительную колонию. — Он отпустил волосы Рори. — Кому ты об этом рассказал?
— Тараккиа.
Харлоу бросил Рори в кресло, где он и остался сидеть, сгорбившись и закрыв руками пылающее лицо.
Харлоу взглянул на Даннета.
— Где сейчас Тараккиа?
— Поехал в Марсель. Так, во всяком случае, он сказал. С Нойбауером.
— Ах, и этот был тут! Да, да, конечно! А Джейкобсон?
— Уехал куда-то на своей машине. Сказал: искать близнецов.
— Вероятно, захватив с собой лопату. Пойду возьму запасные ключи и выведу «феррари». Встретимся через пятнадцать минут возле транспортировщика. Не забудьте пистолет и деньги.
Харлоу повернулся и вышел. Рори, выбравшись из кресла, не очень твердыми шагами пошел за ним. Даннет обнял Мери за плечи, достал носовой платок и стал вытирать ее мокрое от слез лицо. Мери смотрела на него, и в глазах ее читалось глубокое удивление, словно сейчас она увидела Алексиса Даннета с какой-то новой и совершенно неожиданной стороны.
— Вы действительно из Скотленд-Ярда и из Интерпола, как сказал Джонни?
— Ну, в общем, да. В некотором роде я офицер.
— В таком случае остановите его, мистер Даннет! Прошу вас! Верните его!
— Неужели вы до сих пор не знаете, каков он, ваш Джонни?
Мери лишь с горьким видом кивнула в ответ, Потом спросила:
— Он преследует Тараккиа, да?
— И Тараккиа, и многих других. Но главный, кто его интересует, это Джейкобсон. Если Джонни говорит, что Джейкобсон виноват в гибели семи человек, то, значит, так оно и есть — он действительно виноват, А кроме того, у него с Джейкобсоном личные счеты. По двум причинам…
— В связи с гибелью младшего брата?
Даннет утвердительно кивнул.
— А вторая причина?
Даннет задумчиво посмотрел на нее, а потом сказал каким-то отсутствующим тоном:
— А вы взгляните на свою левую ногу, Мери.
Глава 10
На обводной дороге к югу от Виньоля черный «ситроен» затормозил, пропуская вперед красный «феррари» Харлоу. Когда «феррари» пронесся мимо, Джейкобсон, сидевший за рулем черного «ситроена», задумчиво потер подбородок, потом развернулся и поехал обратно в сторону Виньоля. У первой же телефонной будки он остановился.
В Виньоле Мак-Элпайн и Даннет доедали свой обед в почти опустевшей столовой. Когда Мери покидала столовую, они проводили ее взглядами.
Мак-Элпайн вздохнул.
— Что-то моя дочь сегодня приуныла.
— Ваша дочь влюблена.
— Боюсь, что так оно и есть, Алексис… А куда пропал этот дьяволенок Рори?
— Ну, если не входить в подробности… Харлоу опять поймал этого дьяволенка, когда тот подслушивал за дверью.
— Вот это да! Опять подслушивал?
— Опять. И произошла неприятная сцена. Я присутствовал при этом. Так что, думаю, Рори просто боится встретить здесь Джонни. А Джонни наверняка уже в постели. Ведь прошлой ночью ему вряд ли удалось поспать.
— Вы мне напомнили о постели… Это — очень заманчивая перспектива, лечь и поспать. Почему-то я сегодня ужасно устал, Надеюсь, вы извините меня, Алексис?
Он уже собирался встать, но тут же снова сел, так как в столовую вошел Джейкобсон и направился прямо к ним. Вид у него был такой, будто он изнемогает от усталости.
Мак-Элпайн спросил;
— Каковы успехи?
— Никаких. Я объездил весь район и окрестности в радиусе пяти миль. Никаких следов. Правда, из полиции мне только что сообщили, что в Боссэ видели двух человек с их приметами. А вряд ли найдется вторая такая пара, как эти ужасные близнецы. Перекушу что-нибудь и поеду в Боссэ. Только сначала надо найти машину — моя что-то барахлит.
Мак-Элпайн протянул Джейкобсону ключи от машины.
— Возьмите мой «эстон-мартин».
— Вот спасибо, мистер Мак-Элпайн. А как насчет страховых бумаг?
— Все находится в ящике для перчаток. Очень любезно с вашей стороны взять на себя эту заботу.
— Это же и мои мальчики, мистер Мак-Элпайн.
Даннет с бесстрастным видом смотрел куда-то в пространство.
Спидометр «феррари» показывал 180 миль в час. Харлоу будто забыл, что на французских дорогах лимитом скорости является 110 миль, но время от времени все же поглядывал в зеркальце — чисто инстинктивно, ибо во всей Франции не было, вероятно, ни одной полицейской машины, которая могла бы догнать его. И в зеркале отражались только веревки, крюк и пакет первой помощи на заднем сиденье, да небрежно брошенный на пол рулон серого брезента.
С трудом верилось, что прошло всего сорок минут после отъезда из Виньоля, когда впереди возник щит с надписью: «Марсель». Еще через милю «феррари» затормозил перед красным сигналом светофора.
Лицо Харлоу было так изранено и залеплено пластырем, что невозможно было сказать, какие чувства оно выражало. Но глаза смотрели так же спокойно, твердо и внимательно, как и всегда, и такой же спокойной была его поза — ни тени