Но – девушка настояла на своем, и старый мистер Биллингс в конце концов сдался, как всегда. Строители создали крышу в соответствии с ее чертежами. И, как видите, это оказалось вполне реально. Но почему она так упорно настаивала на перепланировке и как она сумела нарисовать чертежи, никто не знает. Мистер Клэрингбулл видел старого мистера Биллингса все реже и реже. Тот казался вымотанным и раздражительным – не способным вспомнить, какой на дворе день или даже месяц.
Всякий раз, когда мистер Клэрингбулл видел девушку, он чувствовал «необъяснимый холод». Если он оказывался с ней в одной комнате, то сразу покрывался шелушащейся сыпью, как при сухой экземе. А когда его пригласили на обед – отпраздновать открытие Фортифут-хауса, и ему пришлось сесть рядом с ней, после томатного супа он извинился и большую часть вечера провел в саду, исторгая содержимое желудка.
«Я исторг вещи, которых не ел, – вот что он написал. – Я исторг вещи, которые перемещались по собственной воле, вещи, подрагивавшие и извивавшиеся в траве, а затем уползавшие в поисках укрытия в живой изгороди».
Деннис Пикеринг вдруг замолчал и посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что какой-то призрак из прошлого может подслушать его и попытаться отомстить.
– Конечно, это была версия мистера Клэрингбулла. Если принимать ее за чистую монету, то это действительно ужасная, вызывающая тревогу история. Но были и другие свидетели, которые не верили в беспристрастность мистера Клэрингбулла, – Пикеринг наклонился ко мне и прошептал: – Если бы вы прочитали, например, дневники церковнослужителя и, если бы вы умели читать между строк, то сделали бы вывод, что мистер Клэрингбулл не испытывал отвращение к юной подопечной старого мистера Биллингса, а на самом деле слишком сильно привязался к ней, и такая агрессивная физиологическая реакция на нее была обусловлена чувством вины и стыда. Конечно же, мистер Клэрингбулл был женат, хотя все знали, что у его жены какие-то проблемы с позвоночником. И это неизбежно привело к тому, что мистер Клэрингбулл… почувствовал себя обделенным в плане… хм, супружеской близости, получая от жены меньше, чем ему хотелось бы.
Дэнни отвлекся от кота и, обернувшись, простодушно улыбнулся Деннису Пикерингу, а тот, смутившись и густо покраснев, улыбнулся в ответ.
– Все в порядке, – успокоил я его. – Можно не говорить загадками. Дэнни уже изучил все, что нужно знать о репродуктивном поведении амебы, спирогиры, морских огурцов и карликовых песчанок. Поверьте мне, то, чем занимаются вместе некоторые взрослые, на самом деле не испортит его. Возможно, это даже его не заинтересует.
– Ах да. Думаю, вы правы, – согласился Деннис Пикеринг, откидываясь на спинку стула. – Любите нюхательный табак?
– Никогда не пробовал.
– Правильно, и не надо.
Он достал маленькую серебряную табакерку – Дэнни наблюдал за ним, как зачарованный, – поднес щепотку порошка к каждой ноздре и чихнул. Глаза у него заслезились.
Он подавил еще один чих, потом еще один.
– Миссис Кембл из пляжного кафе говорила мне, что старого мистера Биллингса в конце концов убили, – сказал я.
– О, миссис Кембл! У нее настоящий пунктик насчет Фортифут-хауса. Не знаю, почему. Однажды она попросила меня освятить ее задние ворота, хотя не объяснила, зачем это ей. Странная женщина. Ее муж был героем войны, погиб в Дьеппе. Но управлять кафе у нее получается очень хорошо.
– Вы не знаете, как умер старый мистер Биллингс?
Деннис шумно высморкался, издав при этом звук, похожий на сигнал «Мазерати».
– Что ж… Как и обо всем, что касается Фортифут-хауса, об этом говорят каждый свое. Что касается меня, я предпочитаю версию, по которой старого мистера Биллингса поразила молния. Но это случилось через много лет после открытия детского приюта. И вскоре после того, как его сын приехал помочь ему.
В следующий раз имя Биллингсов появилось в приходских записях, когда молодой мистер Биллингс пришел к мистеру Клэрингбуллу и попросил его связать его и юную подопечную отца узами брака. Тогда впервые было упомянуто имя девушки – Кезия Мэйсон. Мистеру Клэрингбуллу пришлось написать длинное письмо в епархию, объясняющее, что безбожное поведение Кезии Мэйсон делает церковный обряд бракосочетания невозможным. Кроме того, по деревне поползли слухи, что молодой мистер Биллингс сам состоит в каком-то тайном безбожном обществе, судя по всему, очень напоминавшем известный «Клуб адского пламени». И что часовня возле Фортифут-хауса используется для приношения в жертву животных и черных месс. Эти случаи явно подпитывались всеми теми странными персонажами, которые появлялись в Фортифут-хаусе, когда делами заправлял молодой мистер Биллингс. Мистер Клэрингбулл называл их «беглыми убийцами и выродками».
Мистер Клэрингбулл утверждал в своем письме, что молодой мистер Биллингс обладает магической силой. И что однажды он отчетливо увидел его в окне Фортифут-хауса, а через несколько секунд столкнулся с ним лицом к лицу на тропинке, ведущей к побережью.
Это письмо в епархию погубило мистера Клэрингбулла. По вполне понятным причинам там решили, что он сошел с ума. Быстро сняли с должности викария церкви Святого Михаила. Сначала его отправили в принудительный отпуск, а затем перевели в Паркхёрст[29] на должность помощника тюремного капеллана. Спустя всего год он был зверски зарезан заключенным, который заявил, что капеллан – дьявол и что глаза у него светятся красным в темноте.
– Боже мой, – промолвил я.
– Да, – кивнул Деннис Пикеринг. – Это был страшный конец.
– А что насчет молодого мистера Биллингса? – спросил я. – Что вам известно про него?
– Боюсь, очень мало. Преемником мистера Клэрингбулла стал Джеффри Парсли, который оказался простым, грубоватым малым, больше интересующимся саутдаунскими овцами и новыми сортами картофеля, чем дьявольскими кознями. Он уделял очень мало внимания местным слухам о Фортифут-хаусе. Хотя однажды написал в своем дневнике, что как-то летним утром повстречал на дороге молодого мистера Биллингса и Кезию Мэйсон и почувствовал отчетливый холод, когда они проходили мимо. «Как будто рядом проехал рыбный воз, груженный льдом и подгнившим палтусом».
– Миссис Кембл упоминала, что у молодого мистера Биллингса был сын.
– Это все слухи. Кезию Мэйсон и правда видели с животом. И примерно в то время, когда она должна была родить, возле Фортифут-хауса несколько раз замечали экипаж врача. Но ребенка никто не видел.
– А что насчет Бурого Дженкина? – гнул я свое. – Миссис Кембл подозревала, что сын молодого мистера Биллингса, если он вообще у него был, и Бурый Дженкин – это одно и то же лицо.
– Да, я тоже об этом слышал. Но Бурый Дженкин – это же крыса, не так ли? Каким бы уродливым ни был ребенок, его вряд ли можно спутать с крысой.
– В приходских записях об этом нет упоминаний?
– Ни слова.
– Но должно же быть какое-то упоминание о гибели детей.
Пикеринг мрачно кивнул:
– Да, конечно. Джеффри Парсли подробно написал об этом. Когда же это было?..
– В 1886-м, – напомнил я ему. – Во всяком случае, на надгробиях указана эта дата.
– Да, наверное, вы правы. В 1886-м. Об этом говорили по всему острову и за его пределами. Сам доктор Барнардо нанес визит в Фортифут-хаус, посмотреть, можно ли что-то сделать. Но дети умерли, все до единого.
– Вы не знаете, почему? На надгробиях ничего не сказано.
Деннис поджал губы и коротко мотнул головой:
– Понятия не имею. Конечно, в те дни случались разные эпидемии. Мы забываем о том, насколько восприимчивы были люди к болезням, которые сейчас считаются совсем не опасными. До войны мой дедушка дружил с доктором Леонардом Бакстоном, казначеем Эксетер-колледжа. Но в 1939 году доктор Бакстон и его жена умерли от пневмонии с разницей в тридцать шесть часов, хотя им и пятидесяти еще не было. Сегодня такое немыслимо.
Предполагалось, что детей забрала скарлатина. Молодой мистер Биллингс вызвал специалиста из Лондона – судя по всему, устроил из этого настоящую показуху, чтобы все в городе знали, что он делает для детей все возможное. Но специалист, со слов Джеффри Парсли, оказался весьма загадочной особой. Это был молчаливый мужчина по фамилии Мазуревич, который едва говорил по-английски, а нижнюю часть лица прятал под чем-то вроде грязного бинта. И, тем не менее, все дети примерно в течение недели умерли и были похоронены в часовне возле Фортифут-хауса, как вы уже знаете. И никто не поднимал по этому поводу шумихи, поскольку детские смерти, даже в таких масштабах, не были редкостью. Множество школ-интернатов закрывалось из-за скарлатины, железистой лихорадки и подобных болезней. К тому же все эти дети были сиротами из Ист-Энда, у них не было родственников, которых заботила бы их судьба.
– Миссис Кембл говорила, что молодой мистер Биллингс в конце концов сошел с ума, – вставил я.
– Да, такие слухи тоже ходили. Поговаривали, что он все время то появлялся, то исчезал. Будто его могли видеть в разных местах – в Олд-Шанклин-Вилидж и в Атерфилд-Грин – одновременно. По-моему, у местных жителей было очень богатое воображение.
– А Кезия Мэйсон? Что с ней случилось?
– Опять же, ходили разные фантастические слухи. Но ей, видимо, просто наскучило жить в Фортифут-хаусе, и она исчезла. Ее исчезновение, по всей вероятности, привело мистера Биллингса к нервному срыву. Он говорил нескольким людям, и мистеру Клэрингбуллу в том числе, что любит ее больше жизни. Видимо, он стал много пить и принимать морфий. И наряду с трагедией в приюте потеря Кезии Мэйсон доконала его. В конце концов он покончил с собой.
Я посмотрел на часы. Было почти полчетвертого. Пора возвращаться к ремонту, пока в Фортифут-хаус не нагрянул агент по недвижимости и не обнаружил мое отсутствие.
– Мне нужно идти, – сказал я Деннису Пикерингу. – Но я должен знать, что мне делать. Честно говоря, я собирался уезжать, но если бы вы смогли