– Верно ли я тебя понял?..
– Да. Сегодня после работы мы едем ко мне!
– Заманчивая перспектива! – расплылся в улыбке Арналду. – А я как раз сегодня собирался в клуб – мне доктор прописал. Так что Бранка ждет меня только к ужину.
С той поры он и стал ездить в «клуб», располагавшийся в квартире Изабел.
Для окружающих это оставалось тайной, и Бранка тоже ничего не заподозрила. Продолжала, как и прежде, собирать у себя шумные вечеринки, приглашая на них в том числе и Изабел.
Та внутренне потешалась над Бранкой, а однажды позволила себе весьма рискованную шутку, едва ли не повергшую Арналду в очередной гипертонический криз.
Разговор шел о детях – Милене и Лауре, которые все еще находились в Нью-Йорке. Мег пересказывала Бранке свой телефонный разговор с дочерью:
– Они уже окончили курсы модельеров-дизайнеров, но им оказалось этого мало – сейчас изучают маркетинг и собираются по приезде открыть не то модный магазин, не то дом моделей, я не поняла.
– Думаю, они и сами не понимают, чего хотят, – пренебрежительно бросила Бранка.
– Нет, похоже, они взялись за ум, – возразила Мег. – Я слышала, теперь и Леу работает в офисе.
– Да? – удивилась Роза. – И тебе там нравится, Леу?
– Нравится, – ответил он сухо. – Это оказалось для меня интересным.
– Вы уловили восторг в его голосе? – язвительно заметила Бранка. – Можно не сомневаться, насколько ему интересно.
Мег, однако, вступилась за Леонарду:
– Просто он привык сдерживать свои эмоции, потому что ему недостает внимания.
Это уязвило Бранку, и она недовольно фыркнула:
– Такая характеристика больше подходит Изабел! Не ожидавшая укола со стороны Бранки, Изабел тем не менее не осталась в долгу:
– Ты заблуждаешься, Бранка. Я не замужем, но – не одна!
– Вот как? – оживилась та. – И что же ты скрываешь от нас своего поклонника?
Изабел выдержала многозначительную паузу, и как раз тут Арналду едва не хватил удар.
– Есть хорошая поговорка: тайна – душа бизнеса, – произнесла наконец она. – А в бизнесе я толк знаю. Правда, Арналду?
Тот перевел дух и вымолвил:
– Да. В бизнесе Изабел не уступает мужчинам. У нее мужской разум.
– Не только разум! – улыбнулась она и озорно подмигнула Арналду.
На следующий день в офисе он сделал ей замечание:
– Зачем ты вчера устроила этот спектакль? Мне назло?
– Ну что ты! – не чувствуя за собой никакой вины, весело ответила Изабел. – Просто захотелось поиграть. Это очень забавно – поиздеваться над Бранкой, которая уверена, что все про всех знает. Дома я смеялась от души!
– Пожалуйста, будь скромнее и осторожнее, – попросил ее Арналду.
Сталкиваясь каждый день в офисе, Марселу и Атилиу с некоторых пор говорили только о работе, но последний все же не терял надежды изменить ситуацию к лучшему. Очередную попытку пробиться к здравомыслию Марселу он предпринял примерно за месяц до родов Элены и Эдуарды.
Все аргументы в пользу примирения были высказаны уже неоднократно, и на сей раз Атилиу просто спросил Марселу:
– Может, уже хватит дуться? Этот конфликт, по-моему, слишком затянулся.
– Да, все так, – вынужден был признать Марселу. – Эдуарду это тяготит, и как раз сегодня она собиралась поехать к матери. Хотя не мы, а ты и Элена спровоцировали этот конфликт.
– Опять ты за свое! – раздосадованно сказал Атилиу. – По твоей логике, в нынешнем году только у вас есть право на детей! А все остальные должны подавлять сексуальную активность до тех пор, пока не родится сын Эдуарды и Марселу. Так?
– Речь идет не обо всех, а об Элене, которая устроила это нелепое соперничество.
– Я думал, до тебя кое-что дошло. Но ты продолжаешь повторять все ту же глупость. Скоро сами станете родителями, а ведете себя, как избалованные эгоистичные дети.
– В нашем возрасте появление ребенка может затмить все остальное. А вот Элене полагалось бы радоваться рождению внука, а не сына. В конце концов, рожать в таком возрасте – это даже неприлично!
Атилиу едва удержался, чтобы не залепить Марселу пощечину. Лишь промолвил с сожалением:
– Если бы ты был моим сыном, я дал бы тебе пару затрещин и на три месяца лишил карманных денег, кино и мороженого. А так ты мне глубоко безразличен. Убирайся вон из моего кабинета.
– Извини! – спохватился Марселу. – Столько дел навалилось, что я плохо соображаю и постоянно со всеми ругаюсь.
– Ладно, иди, – устало произнес Атилиу. – Считай, что этого разговора не было.
Марселу не обманул Атилиу: Эдуарда действительно съездила в тот день к матери.
– Все эти месяцы я безумно переживала, – призналась она, обнимая Элену. – Но сегодня проснулась и сказала Марселу: «Ты как хочешь, а я поеду к маме!»
– А он? – настороженно спросила Элена.
– Не возражал… Но вообще-то Марселу от меня очень отдалился. Все время занят делами фирмы, которые сейчас идут плохо… И ко мне не прикасается – боится, что это негативно повлияет на ребенка.
– Глупости!
– Я тоже так считаю, но приходится мириться, – вздохнула Эдуарда. – Мамочка, как же мне не хватало тебя! Обещаю, что больше мы никогда не будем ссориться!
Всласть наговорившись с матерью, Эдуарда потащила ее в магазины – покупать детские одежки.
– Не хочу с тобой расставаться! – говорила она в течение всего дня, который они провели вдвоем. – Если бы можно было, я бы осталась у тебя, хоть на несколько дней. Так по тебе соскучилась!
В магазине она предложила купить одинаковые костюмчики для младенцев и, когда Элена заметила, что это может не понравиться Марселу, беспечно махнула рукой.
– И пусть! А я хочу, чтобы дядя и племянник были одеты одинаково!
Сделав покупки, они зашли пообедать в свой любимый ресторан – как в старые добрые времена – и встретили там Сезара.
– Так приятно видеть вас вместе! – сказал он, зная о том, что мать и дочь долгое время не общались.
– Спасибо, Сезар, – виновато улыбнулась Эдуарда. – Я сегодня приехала к маме, и мы провели с ней целый день.
– Очень рад за вас.
– А еще мы с мамой решили навестить перед Рождеством твоих родителей! – продолжила она.
– Обязательно сообщите мне, когда соберетесь ехать, – попросил он. – Я к вам тоже присоединюсь.
– Разумеется, мы тебя известим, – пообещала Элена.
Однако в Тижуку они отправились без Сезара: он в тот день был допоздна занят на работе.
Мафалда и Антенор – родители Сезара – обрадовались гостям, но были несколько смущены.
– Ты знаешь, здесь Орестес и Сандра, гуляют в саду, – шепнула Элене Мафалда. – Это случайно вышло. Он хотел показать девочке дом, где прошло его детство. Ну и, конечно, заглянул к нам. Так что вам придется вместе обедать. Подготовь как-нибудь Эдуарду.
– Это будет сложно… – вздохнула Элена. – Пусть Антенор ее пока отвлечет – покажет какие-то семейные реликвии…
Антенор увел Эдуарду в свой кабинет, а женщины продолжили разговор на кухне, где у Мафалды поспевал пирог.
– Но так же не может продолжаться вечно, – говорила она Элене. – Эдуарда теперь замужем, ждет ребенка. Хватит ей уже сердиться на отца.
– Да, я тоже ей все время это говорю. Но… – развела руками Элена. – Может, с рождением ребенка Эдуарда смягчится.
– А я думаю, сейчас как раз хороший повод для примирения. С этим домом у всех связано столько воспоминаний!
– К сожалению, эти воспоминания не только хорошие, – заметила Элена.
– И все же, – не сдавалась Мафалда, – хорошего было значительно больше. А у Эдуарды доброе сердце. Надеюсь, она поймет отца и простит.
Тем временем Эдуарда захотела выйти в сад и там сразу же увидела Сандру. Орестес успел предусмотрительно спрятаться за деревом.
– Сандринья! Как ты здесь оказалась? – изумилась Эдуарда. – Иди ко мне!
Сестры обнялись, и Сандра не удержалась от восторженного замечания:
– Какой твердый у тебя животик! Там живет ребеночек?
– Да, – засмеялась Эдуарда.
– Ну вот, я же говорила, что он у тебя будет! Когда я его увижу?
– Скоро, скоро… А ты здесь гостишь на каникулах?
– Да, у меня каникулы, но мы приехали сюда с папой на один день.
Эдуарда нахмурилась, и Сандра поспешила увести ее подальше от того места, где находился Орестес.
– Пойдем, я покажу тебе сад и дворик, где играл папа, когда был маленьким, а потом и ты. Наверное, ты помнишь его и знаешь гораздо лучше, чем я?
– Да, кое-что помню, – раздумчиво произнесла Эдуарда, следуя за сестрой.
– А ты узнаёшь это дерево? – загадочно улыбнулась Сандра. – Ну вспомни! Ты не могла его забыть!
Но Эдуарда лишь недоуменно смотрела то на дерево, то на Сандру, и тогда девочка объяснила ей, что имела в виду:
– Видишь вон там, на стволе, у самой кроны вырезано ножом: «Элена + Орестес»? И сердечко со стрелой, что означает «любовь». Это папа когда-то вырезал.
Эдуарда, понурившись, молчала, но что-то давнее, щемящее шевельнулось в ее груди, и Сандре даже показалось, что сестра вот-вот заплачет.
– Пойдем к папе, – взяла она за руку Эдуарду. – Он здесь, недалеко. Поговори с ним. Папа тебя очень любит.
Эдуарда нехотя, упираясь, пошла тем не менее за Сандрой, и Орестес, видя это, вышел из своего укрытия.
– Здравствуй, доченька, – сказал он, с бесконечной любовью и нежностью глядя на Эдуарду.
У нее от этого взгляда все перевернулось внутри, и она уже сама, добровольно сделала последний шаг по направлению к отцу и взяла его за руку.
– Здравствуй… папа, – вымолвила она тихо, с трудом, и тотчас же слезы проступили в ее глазах.
Орестес, тоже едва сдерживая слезы, заговорил горячо, взволнованно:
– Эдуарда, доченька!.. Прости меня… За все, что я натворил. За то, что не мог быть рядом с тобой всегда… Я очень тебя люблю! Я желаю счастья тебе и твоему ребеночку… Ты прощаешь меня?
– Да, – тихо произнесла Эдуарда, и Сандра тотчас же громко заплескала в ладоши:
– Все получилось! Все получилось! Пойдемте в дом. Там уже, наверное, готов пирог.