У Козьмы Яковлевича Гладких потерян сын, так как был мобилизован Белой армией и пропал без вести. У Любови Дмитриевны Батраковой расстрелян муж[339]. Яков Филиппович Тараканов был арестован, подвергнут пыткам: 30 минут его держали на морозе в одном белье, после чего стал совершенно нетрудоспособен. У Устиньи Михайловны Зуевой расстрелян муж Алексей. Николай Степанович Синьков был арестован и приговорен к расстрелу офицером Мясниковым в тюрьме. Пять месяцев его принуждали рыть могилы на Сибирской площади, раздевали донага и заставляли находиться в холодном заключении 9 дней, от расстрела случайно освободили из-за ухудшения здоровья[340]. У Дарьи Петровны Янушкевич муж Борис был арестован и после пыток от тяжелых ранений умер в тюрьме. У Марии Васильевны Желниной муж расстрелян при исполнении служебных обязанностей[341].
Представленный архивный материал составляет лишь небольшую долю от всех заявлений жителей Пермской губернии, хранящихся в Государственном архиве Российской Федерации. Однако даже они позволяют персонифицируемо представить мрачные события белого периода Перми, знакомя с трагедиями многих семей. Следуют отметить и тот момент, что данные заявления носили индивидуальный характер. Можно было писать о своих материальных потерях и смерти близких родственников. Случаи смерти большинства красных военнопленных, а также лиц, о смерти которых не было заявлено родственниками, не фиксировались. Также следует учесть, что ряд граждан Перми и окрестностей к этому периоду находились на других территориях. Таким образом, материалы Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции частично раскрывают особенности белой карательной политики на Северном Урале.
Глава VIIТеррор интервентов и белых сил на территории Одесской и Херсонской губерний в декабре 1918 – весной 1919 гг. (по опубликованным источникам)
В историографии событий 1918–1919 гг. на территории юга Украины тема карательных практик антибольшевистских сил описана недостаточно подробно. Большая часть трудов о событиях французской интервенции на юге как советского, так и постсоветского периода в вопросе белого террора опирается на материалы 1920-х гг. При этом террор в этих работах, как правило, является второстепенным сюжетом[342]. В основном используются свидетельства участников большевистского подполья Одессы, Николаева, Херсона, одного из лидеров одесских меньшевиков А.А. Сухова, работы историков А.И. Гуковского и Е.Е. Якушкина. Для данных материалов 1920-х гг. характерно обильное цитирование газет и документов того периода, что придает им особую ценность. В данной главе предпринимается попытка собрать воедино опубликованные в историографии свидетельства террора белых и интервентских сил на территории южной Украины для дальнейшей разработки проблемы.
В ноябре 1918 г. державами Антанты было принято решение о высадке войск на юге Украины, в Крыму и Новороссийске. 22 ноября союзная эскадра прибыла в Севастополь, 23 ноября – в Новороссийск. 26 ноября австрийские войска покинули Одессу. На следующий день в одесском порту появились военные корабли Антанты. Началась новая оккупация города воинскими частями Франции, Греции, Польши, Румынии, Англии, Сербии.
В декабре 1918 г. политическая ситуация в Одессе была крайне неопределенной. В городе начали высадку французские войска, прибыли отдельные сербские и польские части. Одновременно на Одессу наступали петлюровские войска, и 12 декабря 1918 г. большая часть города была занята частями армии Директории УНР. Под контролем Антанты и Добровольческой армии остались лишь прибрежные кварталы. По свидетельству участника тех событий, «в городе находились, кроме того, различные добровольческие организации, в свое время вербовавшие при гетмане офицерские отряды для Краснова и Деникина. Возобновляла свою деятельность Одесская городская дума. Выползал из подполья также и Совет Рабочих Депутатов. Трудно было разобрать, кто является властью. Ею чувствовали себя все вышеозначенные организации»[343].
Заняв большую часть Одессы, представители армии УНР ввели в городе осадное положение начиная с 13 декабря 1918 г. Сделано это было именем командира 3-го корпуса УНР генерала-лейтенанта Д.В. Филатьева[344]. Также последовали приказы руководителя петлюровской администрации И.М. Луценко о необходимости наведения в городе порядка. И уже в ночь с 13 на 14 декабря было расстреляно без суда 8 расклейщиков большевистских воззваний[345].
18 декабря силами частей Добровольческой армии при поддержке французов после уличных боев части УНР были изгнаны из Одессы. Следующие четыре месяца истории Гражданской войны в этом регионе войска Антанты наряду с представителями Белого движения неоднократно осуществляли репрессивную политику, жертвами которой оказывались как представители советского подполья, так и мирное население.
Отношение французского командования к местному населению ярко характеризует фраза, сказанная Верховным комиссаром Франции на юге России генералом Франше-д’Эсперэ своим подчиненным в день приезда в Одессу 20 марта 1919 г.: «Русские – варвары и негодяи; из-за них мы ввязались в эту войну, но они же изменили нам и предали нас, так что мы должны были выдержать натиск всей германской коалиции; из-за измены России мы воевали лишний год и потеряли несколько лишних сотен тысяч человек; и теперь эти самые предатели и негодяи просят и даже требуют от нас помощи… вас прошу не стесняться с русскими: с этими варварами надо поступать решительно, и потому – чуть что – расстреливайте их, начиная от мужиков и кончая самыми высшими представителями их. Ответственность я беру на себя»[346].
Аналогичным образом в одном из своих первых приказов высказался командующий союзными войсками в Херсоне Ланшон 3 марта 1919 г.: «Если в пределах города будут стрелять в войска Согласия, или кто-либо позволит себе производить враждебные по войскам действия, как, например, разрыв телеграфной или телефонной сети, или население будет сохранять у себя оружие, – командующий распорядится бомбардировать ту часть города, в которой будут проявлены враждебные действия, и, кроме того, возьмет заложников. В городе должно царить спокойствие. Всякий нарушитель порядка будет расстрелян на месте»[347].
Активные действия против «нарушителей порядка» не заставили себя ждать. Тем более что в городах южной Украины, особенно в Одессе, существовало сильное подполье, состоящее из анархистов, большевиков и левых эсеров. Уже 21 декабря 1918 г. в порту Одессы был расстрелян неизвестный молодой человек, раздававший прокламации на французском языке[348].
6 февраля в Херсоне греческие части арестовали рабочую милицию (305 человек) и ее начальника Эйне. Военный суд вынес ему смертный приговор, который не был приведен в исполнение благодаря вмешательству пролетариата[349].
17 февраля 1919 г. боевая дружина Самуила Зехцера бросила бомбы к вагону с французскими офицерами на станции Одесса-Товарная. В результате были взорваны пути и погибло несколько французских солдат[350]. В ответ солдаты интервентов открыли стрельбу по проходившим рабочим, и двое из них были убиты. Трупы убитых были повешены на железнодорожном мосту с надписью: «Предупреждение большевикам»[351].
27 февраля в Одессе на улице было расстреляно четверо рабочих, членов профсоюза строителей: Скибко, Хиторенко, Гейне, Перельман. Двое из них принадлежали к партии правых эсеров. Расстрел был совершен днем конвоем на виду у прохожих. По этому поводу был внесен запрос в Одесскую городскую думу.
Подобные бессудные расстрелы часто оправдывались криминогенной обстановкой в городе. Зимой 1918–1919 гг. бандитизм в Одессе принял огромный размах. Одной из причин этого стал разгром одесской тюрьмы 12 декабря 1918 г., когда вместе с политическими были освобождены уголовные преступники. Белая администрация города во главе с военным губернатором Одессы А.Н. Гришиным-Алмазовым решила бороться с этим путем ужесточения карательных практик. В донесении адмиралу А.В. Колчаку в марте 1919 г. сообщалось: «Результаты этих мер были изумительны: ныне грабежи и налеты в Одессе почти совершенно прекратились. И вот левые партии и организации повели кампанию против администрации, негодуя по поводу бессудных расстрелов. Не было бы, конечно, удивительно, если бы эту кампанию против власти вели одни социалисты. Но последние в их кампании против власти энергично поддержаны кадетской партией»[352].
Однако расстрелам без суда подвергали не только уголовные элементы. Служивший при штабе Корпуса морской обороны в Одессе офицер вспоминал: «Контрразведка, уже принявшая совсем иной характер, жестоко преследовала большевиков. Появились тайные самочинные организации, которые вели борьбу с большевиками помимо всякого суда, расстреливая их на окраине города и оставляя брошенными мертвые тела»[353].
В ночь с 1 на 2 марта 1919 г. в Одессе были расстреляны члены Иностранной коллегии. Этот орган был создан в декабре 1918 г. при Одесском областном комитете компартии Украины для пропагандистской работы среди солдат Антанты и состоял из национальных секций: французской, сербской, польской, румынской и греческой. Участники коллегии добились больших успехов, агитируя в войсках интервентов. В конечном итоге одной из причин эвакуации частей Антанты из Черноморского региона стало разложение армии и флота под влиянием большевистской пропаганды.