<…> 8 июня 1918 года гор. Самару заняли чехословаки. Занятию предшествовал 2–3-дневный бой, сопровождавшийся со стороны наступающих чехословаков разрушительным артиллерийским огнем по городу. И с бандой численностью до 15 000 человек и большим числом конского состава хозяйничали над ним как диктаторы в течение 4 месяцев. Всеми ими были заняты лучшие дома города, которые скоро разрушались от хищнического обращения к жилью, после чего брались вновь новые дома, и такая смена продолжалась без конца. Свое отступление в октябре 1918 года в бессильной злобе чехословаки закончили вторым еще более губительным артиллерийским огнем по домам города <…> с явно злым умыслом причинения большого материального ущерба: что было ими <…> и выполнено. Пожаром от снарядов и поджогами выгорели целые улицы домов <…>, заселенные в основном трудовым элементом <…>»[630]. По подсчетам комиссии, от указанных действий вражеских войск в 1-м и 3-м районах домового хозяйства Самары пострадало 164 усадебных места городской застройки[631].
Губернский отдел здравоохранения подготовил и направил в Наркомздрав материалы об убытках в сумме 2 117 744 руб. 77 коп. «в золотых рублях», распределявшихся по следующим направлениям:
«<…> а/ разрушение больничных зданий, увезенных медикаментов и постельных принадлежностей;
б/ повышенная смертность и заболеваемость населения при наличии эпидемий, вызванных образованием гражданских фронтов, невозможностью ликвидации их /эпидемий/ при отсутствии продовольствия и медикаментов;
в/ разрушение санаторий и их простой <…>»[632].
Таким образом, названными ведомствами установлен ущерб хозяйству губернии, нанесенный «<…> нашествием чехословацких войск <…>», в размере 37 404 899 руб. 61 коп.[633].
Вместе с тем Всесоюзному обществу содействия жертвам интервенции по разным причинам не удалось охватить весь масштаб потерь и убытков граждан, которые они понесли во время Гражданской войны, в том числе выявить многие аспекты белого террора, масштабно развернувшегося в нескольких регионах страны. При этом необходимо отметить, что заявленные гуманитарные цели создания ОСЖИ носили формальный характер. Истинной причиной его учреждения являлся сбор дополнительных материальных претензий для дальнейшего использования в ходе переговоров со странами-кредиторами. В этих условиях широкая общественная поддержка должна была стать серьезным подтверждением данных контраргументов. По этой причине недостаточной эффективности и результатам работы Общества не придавалось большого значения. В конечном итоге необходимость в функционировании Всесоюзного общества содействия жертвам интервенции отпала вместе с началом «полосы международного признания» СССР, что привело к затуханию его деятельности на местах к середине 1926 г. и окончательному упразднению ОСЖИ в 1927 г.
Глава XIДеятельность Общества содействия жертвам интервенции в окрестностях Царицына в 1918 г
Важным источником по истории Гражданской войны в России являются материалы Общества содействия жертвам интервенции. Целью этой советской общественной организации (находившейся под контролем государства), было установление ущерба, причиненного населению советских республик в ходе Гражданской войны и интервенции. В то же время факт создания Общества неотделим от борьбы СССР за мировое признание: в условиях, когда капиталистические страны требовали от СССР признания дореволюционных договоров и компенсации убытков иностранных граждан, советское правительство предприняло попытку оценить ущерб, нанесенный советским гражданам в ходе интервенции и обосновать им контрпретензии к капиталистическим странам[634].
Материалы ОСЖИ хранятся в разных архивах, но самый большой фонд находится в Государственном архиве Российской Федерации (Ф. Р-7628). Материалы фонда, разделенные на 11 описей, охватывают деятельность Общества практически на всей территории СССР и содержат в себе как источники по организации работы Общества, так и итоговые материалы, собранные самим Обществом.
В качестве даты основания Общества часто упоминают февраль 1924 г.[635] Это справедливо в том смысле, что 5 февраля 1924 г. последовал декрет СНК СССР об учреждении Общества содействия жертвам интервенции[636]. Но процесс создания общества начался раньше – еще в ноябре 1923 г. – на Первом всесоюзном съезде научных работников. В 1923 г. был основан и ряд местных комитетов – таких, к примеру, как Россошанский уездный комитет Общества содействия жертвам интервенции (Воронежская губерния) и др. Стоит отметить, что в феврале 2024 г. миновал столетний юбилей создания ОСЖИ, в преддверии которого и было предпринято данное исследование.
Деятельность Общества осуществлялась в первую очередь в виде анкетирования пострадавших граждан. Всего к июлю 1927 г. усилиями Общества было собрано 1 млн 135 тыс. анкет, касающихся 7,5 млн человек[637]. Предлагалось заполнить стандартный тип анкеты (чаще всего бланки анкет были отпечатаны заранее, в ряде случаев – заполнены от руки, но содержание бланка всегда оставалось идентичным). Опрошенному нужно было указать свои личные данные, данные о членах своей семьи, род занятий, место и время, где были понесены убытки, обстоятельства, при которых это случилось. Все убытки подразделялись анкетой на две категории – имущественные и личные. К последним относился физический ущерб, причиненный опрошенным или их близким. Отдельными графами указывались возможные доказательства причиненного ущерба и свидетели, которые могут подтвердить указанную информацию.
Обществом фиксировались случаи, непосредственно связанные с самим опрошенным или членами его семьи. Как отмечает исследователь А.В. Ганин: «В анкетах редко встречаются упоминания даже о резонансных актах террора, не касавшихся опрошенных непосредственно»[638]. Однако бывали и редкие исключения из этого правила. Удалось обнаружить один такой случай в анкете рабочего «лесзага» Н.В. Иванова, жившего в селе Новая Отрада близ станции Бекетовка (сейчас в Кировском районе Волгограда[639]). В ней после основного содержания анкеты внизу сделана приписка: «При проезде из Москвы /…/ в городе Николаевске убит вождь царицынского, а значит и ново-отрадненского пролетариата товарищ Яша Ерман. За него необходимо потребовать не менее десяти /неразборчиво/ голов»[640]. Эти сведения подчеркивают авторитет Я.З. Ермана среди рабочих Царицына. С другой стороны, сам факт того, что подобное добавление содержалось на полях анкеты, свидетельствует о том, что самим Обществом подобные случаи не предполагались и это лишь исключение из общего правила.
Социальный состав опрошенных был пестрым. Среди изученных анкет большинство опрошенных отнесло себя к крестьянам (часто использовался термин «хлебороб»). Это понятно, если учесть заданные географические и хронологические рамки военных действий в губернии. В 1919 г. возрастает доля анкет городского населения (в частности г. Царицына[641]), что связано с вхождением в город Кавказской армии П.Н. Врангеля. К примеру, удалось найти сразу два случая в Царицыне, упоминающих о повешениях белыми жителей города на вокзале 22[642] и 23[643] августа 1919 г. Возможно, эти инциденты были не единичны. Среди опрошенных было множество представителей различных слоев городского населения: служащие железных дорог[644], столяры[645], рабочие[646] и т. п. В ряде случаев заявления писали военные, получившие ранения на фронте. Иногда о гибели в бою родных сообщал кто-то из родственников. К примеру: земледелец из станицы Дурновской И.Н. Егоров заявил: «20 мая 1918 г. был убит сын при наступлении белых на станицу. Служил добровольцем в Красной армии с самого начала революции»[647].
Графа, предназначенная для указания обстоятельств понесенного ущерба, содержит в себе весьма важные сведения. Здесь могла быть указана информация о виновниках ущерба. Часто в таком случае это оказывалась фамилия командующего враждебной стороны. Учитывая рамки исследования, неудивительно, что больше всего в этом контексте упомянут генерал П.Н. Краснов. В просмотренных анкетах встречается около тридцати упоминаний о нем. Иногда упоминались военные подразделения под командованием сразу нескольких лиц – к примеру: «При наступлении корниловцев и генерала Деникина»[648]. В этой же фразе содержалось характерное продолжение: «поддержанных косвенно английским капиталом»[649], что подчеркивает связь информации из анкеты с целью выставить контрпретензию странам Антанты. В ряде случаев персонально упомянут генерал А.И. Деникин[650]. Несколько упоминаний встречается о генералах К.К. Мамонтове и А.Г. Шкуро.
В ряде случаев опрошенные вспоминали и более конкретные сведения – непосредственного командующего или войсковую часть. К примеру, 17 сентября 1918 г. через село Даниловка Усть-Медведицкого округа «проходили войска генерала Старикова»