Правление ДОСОЖ обращало особое внимание местных отделов ДОСОЖ на документирование последствий наиболее жестоких карательных акций интервентских или белых войск, имевших большой общественный резонанс. В декабре 1924 г. Амурский областной отдел получил письмо с просьбой более тщательно составить сбор претензий жителей села Ивановка, сожженного 22 марта 1919 г. японскими интервентами: «Вы прислали нам разновременно 56 оформленных претензий граждан с. Ивановское Благовещенского уезда Амурской губернии. Мы придаем этим претензиям сугубо важное значение как исходящим от граждан, подвергнувшихся наиболее жестокой и бессмысленной экзекуции со стороны японовойск. Удельный вес этих претензий колоссален. Поэтому было бы особенно желательно исчерпывающее выявление убытков граждан этого села. Мы думаем, что присланные вами претензии еще не исчерпывают все убытки от интервенции в этом селении, как известно, жестоко разрушенном»[757]. Поэтому правление просило отдел дать ивановскому уполномоченному или местной ячейке ДОСОЖ поручение выявить «по возможности и все мелкие имущественные претензии и главным образом учтя все без исключения личные потери. Вероятно, там имело место много насилий /избиений, арестов/, между тем этого рода насилия учтены пока слабо»[758]. Также предлагалось предпринять усилия по поиску фотоснимков разрушенного села, относящихся к весне 1919 г.
Представители ДОСОЖ выступали на собраниях рабочих и служащих с докладами о задачах и работе Общества и добивались создания ячеек Общества при трудовых коллективах, распространяли бланки заявлений и разъясняли правила их заполнения. Однако усилия Общества во многом нивелировались тем, что большая часть населения Дальнего Востока была малограмотна или неграмотна. По данным на 1923 г., в Дальневосточной области было только 37,5 % грамотных, в т. ч. мужчин – 48 %, женщин – 25,9 %[759]. Осуществление декрета «О ликвидации безграмотности» в регионе началось только с весны 1923 г., а создание на Дальнем Востоке общества «Долой неграмотность» совпало по времени с начальным периодом деятельности ДОСОЖ. Благодаря усилиям партийно-государственных органов, комсомола, общественных организаций, к 1926 г. численность грамотного населения выросла до 43,5 %, однако в корне это не могло переломить ситуацию. Поэтому, даже получив в свои руки бланки для заполнения, пострадавшие зачастую либо не могли их заполнить самостоятельно, либо заполняли с серьезными ошибками, что требовало возвращения претензий на доработку.
Однако до конца 1924 г. практический результат деятельности ДОСОЖ оставался весьма скромным – претензии поступали чрезвычайно медленно и в незначительном количестве. К концу первого года работы Общества по Дальнему Востоку поступило всего лишь около 1800 претензий. Однако информация об убытках поступала не только от частных лиц, но и от различных партийных и государственных органов. Например, деятельность Дальбюро ЦК РКП(б) и Дальревкома по восстановлению народного хозяйства Дальневосточной области косвенно была сопряжена с установлением экономических последствий Гражданской войны и интервенции. В этом принимали участие Дальэкосо, Дальпромбюро, Дальплан и их местные органы. По данным В.С. Флерова, к декабрю 1924 г. документально подтвержденные убытки от интервентов и белогвардейцев на Дальнем Востоке исчислялись суммой в 603 407 009 руб. 83 коп. золотом[760].
Организационный этап в работе ДОСОЖ стал периодом оформления структуры Общества и поиска наиболее оптимальных методов работы, самые эффективные из которых были взяты на вооружение в масштабах всего Дальнего Востока на следующем этапе.
С началом 1925 г. открылся новый этап в деятельности Дальневосточного отделения ОСЖИ, что совпало с завершением складывания центральных структур общества, активизацией его работы с местными отделами, разработкой образцов отчетной документации и внесением ясности в спорные моменты. Также начало нового этапа ознаменовалось поступлением на места финансовых средств как по линии Общества, так и в виде помощи органов государственной власти, которые начали проявлять больше участия в работе ОСЖИ на Дальнем Востоке.
Немногочисленность членского состава Общества, отсутствие средств для финансирования штата работников и низкий уровень грамотности жителей Дальнего Востока мотивировал местные отделы ДОСОЖ на поиск новых, более эффективных способов деятельности. В этом отношении следует отметить положительный опыт Амурского отдела ДОСОЖ, который при поддержке Амурского губисполкома и губкома РКП(б) смог провести ударные кампании по сбору средств сначала в Благовещенске, а затем и в других городах, уездах и волостях области. За три дня ударной кампании по сбору заявлений об убытках от интервенции (с 21 по 23 декабря 1924 г.) в Благовещенске было собрано 593 претензии на общую сумму 846 339 руб. 70 коп. и, кроме того, 476 заявлений о личных убытках без определения цены. В сборе заявлений участвовали 30 учащихся школы 2-й ступени имени К.А. Тимирязева, 21 учащийся школы им. М.И. Калинина, 30 учащихся Амурского техникума и 42 делегатки от отдела работниц. Перед домовым обходом губернский комитет ДОСОЖ разработал инструкцию и провел тщательный инструктаж сборщиков претензий (см. приложение 3). По отзывам сборщиков, население отнеслось к домовому обходу, за малым исключением, сочувственно, особенно в бедных семьях. При обходе многие граждане заявляли, что подадут заявления непосредственно в Амурский губернский комитет содействия жертвам интервенции. И действительно, приток посетителей в Амурский губком ДОСОЖ по завершении обхода увеличился[761].
В 1925 г. ударные кампании вошли в практику дальневосточных отделов ОСЖИ и получили поддержку местных органов власти, потому что позволяли в сравнительно короткий срок организовать сбор большого количества претензий. Киинский волисполком Хабаровского уезда в своем письме от 6 апреля 1925 г., адресованном заведующим школами, избами-читальнями и красными уголками, а также ячейкам РЛКСМ, обратил внимание на особо важное и срочное значение выявления убытков, нанесенных населению Дальнего Востока интервенцией: «Совершенно необходимо выявить полностью этого рода убытки. Опыт показал, что это можно сделать путем поголовного опроса населения, пострадавшего от интервенции»[762]. Распоряжения Киинского волисполкома об организации сбора претензий, разосланные ранее сельсоветам волости, оказались выполненными лишь примерно на 50 % и важную роль в завершении сбора претензий по волости к середине мая 1925 г. должны были сыграть адресаты письма.
Увеличение финансирования губернских отделов позволило им приступить к направлению на места специально обученных и оснащенных инструкторов ОСЖИ, перед которыми стояла цель организации сбора претензий на местах и формирования новых ячеек Общества. Инструкция, разработанная Амурским губернским отделом Общества, показывает круг задач и полномочий инструктора, определяет порядок его взаимоотношений с местными органами власти и населением, а также предъявляет требования к его материально-техническому оснащению и отчетности по транспортным расходам (см. приложение 4). Направление инструкторов позволило ускорить процесс сбора претензий, активизировать работу местных активистов, ячеек ДОСОЖ, органов власти и общественных организаций, а также уменьшило количество брака при подготовке претензий. По окончании командировки инструктор представлял в губернский комитет ДОСОЖ путевой дневник с выводами и предложениями о совершенствовании работы по сбору претензий. Отчеты инструкторов представляют интересную разновидность документов делопроизводства, которые позволяют взглянуть на их труд и преграды к его осуществлению.
Уполномоченный Общества по Уссурийской железной дороге А. Родионов пробыл в командировке на амурской части железной дороги с 20 июня по 1 августа 1925 г. Прибыв в Хабаровск 1 августа, он передал в Дальневосточный комитет ОСЖИ 306 претензий, готовых к отправке. В ходе поездки им были оставлены на станциях 418 претензий, нуждающихся в засвидетельствовании и доработке. Еще около 300 заявлений, по его оценкам, можно было получить через «продолжение работы на больших станциях ячейками содействия и проживающими на станции». Таким образом, участок железной дороги от ст. Ин до ст. Шимановской должен был дать в результате более 1000 претензий без учета селений, где работа еще не поддавалась учету, так как мешали препятствия – сезонные полевые работы. На них указывали и другие инструкторы – например, обследовавший с 13 июня по 11 июля 1925 г. Ленинскую, часть Киинской и Некрасовской волостей инструктор В.Г. Тряскин отмечал, что сбор претензий идет медленно по причине отсутствия жителей в селах из-за покосов и посева гречихи. Поэтому всю работу с населением ему приходилось проводить утром и вечером. Несмотря на это, ему удалось выявить 660 претензий.
Уполномоченный А. Родионов отметил и другие факторы, которые мешали работе на местах и в целом совпадали с оценками других инструкторов и местных организаций Общества уездного и губернского уровней. Частые ошибки при оформлении документов приводили к необходимости их пересылки для исправления, потере времени, а то и изъятию самих претензий из документооборота: «Много претензий возвращается в Губкомитеты из-за того, что при заявлениях нет свидетельских показаний, которые указаны в заявлении и получается такая картина: уездный комитет посылает то в одно место, то в другое для снятия показания, на местах они залеживаются и нередко кладутся “под сукно”, т. к. или некогда сельработнику, или свидетели на полевых или иных работах. Таких значительное количество, и ценные претензии тормозятся»