С усилением военного противостояния между Красной и Добровольческой армиями число военнопленных красноармейцев постоянно росло. Их численность на территории Всевеликого войска Донского к 1 июля 1918 г. составляла 5000 человек[874], менее чем через полгода, в декабре 1918 г., – 6100 человек[875].
Необходимо отдельно отметить организацию специального концлагеря на Дону в конце осени 1918 г. Это был самый крупный белый концлагерь этого периода в указанном регионе. Он был создан первоначально согласно приказу № 1524 от 14 ноября 1918 г. как лагерь для красных военнопленных и сочувствующих советскому режиму в Чертково. Впоследствии приказом от 10 декабря 1918 г. лагерь был перенесен южнее, в Тарасовку (нынешний поселок Тарасовский), а еще спустя какое-то время – в создаваемый Азовский концлагерь.
Согласно распоряжению № 1749 от 10 декабря 1918 г. (старый стиль), все пленные Тарасовского лагеря делились на три категории. Первую категорию составляли комиссары, главари, матросы и самые неблагонадежные. Предполагалось предание их военно-полевому суду с передачей «оставшихся» в концлагерь. Во вторую категорию входили инородцы, шахтеры и вообще рабочие, в третью – благонадежные. Они также препровождались в концлагерь. «Разбивка пленных на категории должна производиться каждый раз назначенными соответствующим командующим фронтом офицерами с представлением от генерал-лейтенанта Теплова[876], которому для этой цели иметь во всех штабах фронтов по одному офицеру»[877].
По инструкции по рассортировке и препровождению военнопленных, разработанной на основании приказа по Всевеликому войску Донскому от 28 января 1919 г. за № 228, все военнопленные разделялись на три категории:
1) лица «интеллигентных профессий» и казаки, добровольно вступившие в ряды красных; комиссары, агитаторы, матросы, командиры частей; лица, совершившие уголовные преступления, и иногородцы (евреи, латыши и проч.);
2) шахтеры, рабочие, бывшие воинские чины, «забывшие присягу»;
3) насильственно мобилизованные и не проявившие активной деятельности.
Принадлежавших к первой категории военнопленных предавали военно-полевому суду на месте, второй – ссылали в концентрационные лагеря. Третья группа делилась на две части: изъявившие желание бороться с большевиками с оружием в руках и оставленные для тыловой службы в станицах прифронтовой полосы или для принудительных работ под охраной[878].
В дальнейшем, после того как Область войска Донского, ранее находившаяся под контролем режима донского атамана П.Н. Краснова, была взята под контроль войсками Добровольческой армии, произошло переподчинение и указанного концлагеря, который стал учреждением в системе концлагерей Вооруженных сил Юга России (ВСЮР). В секретном перечне управлений и учреждений Добровольческой армии № 4 от 25 мая 1919 г. за подписью генерала Н.М. Киселевского[879] значилось пять концентрационных лагерей: в Азове, Новороссийске, Ставрополе, в Медвеженском и Святокрестовском уездах Ставропольской губернии. В одних документах они именовались концлагерями, в других – «лагерями пленных красноармейцев»[880].
Старейшим среди всех лагерей для военнопленных, находившихся на подконтрольных Добровольческой армии территориях, был Новороссийский лагерь[881], преобразованный из Новороссийской тюрьмы. В лагерь поступали попавшие в плен бойцы Донского и других близлежащих фронтов. На 1 сентября 1918 г. его численность составляла 4801 человек[882].
Устройство Новороссийского лагеря было схожим с другими подобными лагерями. До отправки туда пленные красноармейцы подлежали распределению на различные категории. Принадлежность к той или иной группе определяла их дальнейшую судьбу. Уже после попадания в лагерь военнопленные распределялись на различные работы. Как следует из приказов по Новороссийскому концентрационному лагерю, перечень работ, куда направлялись пленные, был широким. Многие отправлялись на работу санитарами в Новороссийские лазареты (в сентябре 1918 г. было отправлено 112 человек)[883]. Также большое количество заключенных концлагеря отдавались в распоряжение Всероссийского земского объединения Юго-Восточного комитета (в сентябре 1918 г. было отправлено 100 человек)[884]. Отправленные на работы военнопленные исключались из списков заключенных лагеря и лишались всех довольствий. С этого момента они полностью находились в ведении учреждений. Из сохранившейся лагерной документации видно, что спрос на рабочую силу у различных новороссийских организаций был огромен.
Местные жители с большой охотой брали пленных в свои хозяйства на работу. С просьбой прислать пленных в помощь в концлагерь регулярно поступали письма от лазаретов, торговых лавок, пекарен, прачечных, многих других учреждений, а также от отдельных частных лиц[885]. Командование лагеря не препятствовало активной отправке военнопленных на работы, ведь в этом случае заключенные снимались со всех лагерных довольствий, переставали обеспечиваться пайком и робой за счет лагеря. После отправки на работы вся забота об одежде, питании, крыше над головой и других необходимых вещах ложилась на те учреждения, куда отправлялись пленные[886].
Заключенные убывали из лагеря не только из-за распределения на работы. Некоторые пленные записывались в Добровольческую армию и уходили на фронт (в сентябре 1918 г. таких было 50)[887]. В существующих условиях этот путь был фактически единственным, который помогал бывшим военнопленным устроить свое материальное положение. Солдатский паек был значительно лучше лагерного и того, чем кормили на работах, солдаты обеспечивались обмундированием и крышей над головой. Все основные средства войскового круга уходили на содержание армии, обстановка в тылу была куда тяжелее. Учреждения, отписывающие к себе на работы пленных из лагеря, зачастую нуждались в большем количестве рабочих рук, но брали столько, сколько могли содержать[888].
Кроме отправки на работы и добровольного ухода в армию, военнопленных могли просто отпустить из лагеря по домам. Основной причиной для этого служила инвалидность и тяжелые, полученные во время боевых действий ранения. Такие решения были не исключениями, а скорее регулярной практикой. Только в течение одного месяца в сентябре 1918 г. из Новороссийского концлагеря было отпущено 143 человека[889]. Скорее всего, подобные решения были продиктованы тяжелым имущественным положением лагеря. Возможностей и средств не хватало на содержание даже здоровых заключенных, не говоря о тяжелобольных[890].
С учетом военного времени и условий содержания в Новороссийском лагере, смертность среди пленных не была высокой. Из приказов по лагерю следует, что в месяц умирало от четырех до одиннадцати человек, в некоторые месяцы смертей не было вовсе[891]. Ни в одном из описанных в приказах случаев причины смерти не указываются, но можно предположить, что заключенные умирали от различных болезней, вызванных крайне скудным питанием и тяжелейшими условиями проживания. Кроме этих причин, смерти заключенных могли быть вызваны эпидемией брюшного тифа, распространившейся в Новороссийске в декабре 1918 г.
Материальное положение Новороссийского лагеря мало отличалось от положения простых жителей Новороссийска и округи. Средств зачастую не хватало даже на элементарные бытовые вещи, например на отопление. Из переписки об отоплении и освещении очевидно, что и на том, и на другом серьезно экономили. Керосина не хватало, заготовить необходимое количество дров на зиму не было возможности[892]. Эти обстоятельства еще сильнее ухудшали и без того тяжелое положение военнопленных.
Источников о том, что произошло с Новороссийским лагерем после установления советской власти, нет, так что его дальнейшая судьба неизвестна. Можно лишь предположить, что, как во многих подобных лагерях, после победы красных бывшие военнопленные были отпущены на свободу, а сам лагерь снова превратился в тюрьму.
Наиболее крупным среди организованных на подконтрольных Добровольческой армии территориях лагерей был Азовский концентрационный лагерь для военнопленных. Он учреждался для содержания военнопленных, поступающих с Донского фронта. Лагерь был размещен на окраине города в казармах 235-го запасного пехотного полка, пребывавшего здесь в 1916 – начале 1918 г. Он был частично обнесен забором, огорожен двумя рядами колючей проволоки и окружен канавой. При лагере находились канцелярия, гауптвахта, квартира офицерского общежития и казарма охранной сотни[893].
По инструкции, подписанной заведующим всеми военнопленными Донской области генерал-майором М.В. Ёлкиным[894], в обязанности заведующего концентрационным лагерем входили:
1) учет всех поступающих военнопленных;
2) надзор за благосостоянием лагеря;
3) забота о довольствии, окарауливании, лечении больных, обучении строю, приучении к труду и воспитании военнопленных в духе христианского вероучения, строгой дисциплины и нравственности.