— Нужно, Серый. — Поздоровавшись и познакомившись с сидевшими в комнате инспекторами, Игорь приступил к делу и изложил цель своего визита. — Белая «газель» с удлиненной кабиной и брезентовым тентом синего цвета, вроде без логотипов. Зарегистрирована здесь или транзитная — не знаю. Нужно найти.
— Игорь, легко. — Сергей повернул к оперу экран своего компьютера. — Это, получается, «фермер». Смотри: раз, раз, и вот тебе список — двадцать шесть машинок на твой выбор.
Игорь пригляделся к списку и уточнил:
— Все на ОООшки и на ипэшников, да?
— Ага, — подтвердил инспектор. — Кому она в личное пользование нужна?
— Понятно, ты можешь мне этот список распечатать? — спросил Омелин.
— Конечно, — ответил Сергей. — Чем еще помочь?
Игорь почесал затылок.
— Слушай, а чем ты мне можешь помочь по тем, что у нас не зарегистрированы?
Сергей Васильевич откинулся в кресле и с задумчивым выражением лица покрутился на нем влево и вправо.
— Да почти ничем, — ответил он. — Они приехали и уехали, кто-то сквозняком, кто-то под погрузку-разгрузку.
— У вас нигде не фиксируются номера тех, кто заезжает в город, по камерам? — без надежды в голосе задал вопрос опер.
— А что тебе дадут номера без привязки к конкретной модели? Это надо по всероссийской базе проверять на соответствие. При этом так-то имей в виду, что это надо отсматривать весь поток, камеры автоматом только нарушителей выдают, — без энтузиазма ответил инспектор.
— Но это реально? — глядя ему в глаза, спросил Омелин. — Отфиксировать, в какой промежуток времени к нам в город приезжали и из нашего города выезжали такие машины?
— Роди мне официальный запрос, подписанный человеком с большими звездочками, и я его через начальство протолкну. — Костюченко спокойно выдержал взгляд опера. — Игорь, пойми, — примирительно сказал он, — это чертова гора работы. Нам надо будет снять людей с их задач и сажать смотреть сырой материал в надежде найти то не знаю что. Пустая трата времени, согласись?
Омелин покрутил головой, не вполне согласный с инспектором.
— Вот у тебя список, два десятка машин, — убеждал его Сергей. — Проверьтесь по ним, а потом, если ничего не найдете, можно договорится и тупо тормозить всех иногородних на въезде и шмонать за милую душу.
— Наверное, ты прав, — признал Игорь. — А вот по этому списку ты можешь их в городе отследить по камерам, кто куда двигается?
— Довольно ограниченно, но могу, у меня же в основном нарушения. Такой уровень розыска — это скорее к соседям. У тебя там что-то очень серьезное? — уточнил инспектор.
Опер кивнул:
— До крайности, Серый… Как граната в бочке с дерьмом. Кого не зашибет, того заляпает.
— Понятно, — ухмыльнулся Сергей. — Смотри, ты мне звони, если нужно будет оперативно что-то решить, и мы быстренько на местности разрулим.
Игорь встал и протянул ему руку.
— Спасибо. Ладно, я погнал.
Инспектор ответил ему крепким рукопожатием.
06.02.2022, 17:37
Неожиданно для себя Анна Сергеевна Дробенко ехала к свидетелю сама. Информационный координатор волонтерского поисково-спасательного отряда «Доброволец» оказалась маломобильной и прибыть на опрос самостоятельно не могла.
Анна решила не ждать и, прыгнув в машину, уже неслась на встречу с Еленой Ивановной Микушиной. Ее дорогой немецкий седан небесно-голубого цвета ярким пятном проносился по серым улицам города. После разговора с операми в Анне проснулся азарт, волнующее чувство охоты и преследования. Машина будто чувствовала настроение хозяйки и, мягко, по-кошачьи цепляясь за асфальт, давала чуть быстрее и чуть агрессивнее войти в поворот, чем это было благоразумно делать зимой. Внезапно посетившая мысль, что прямо сейчас она может встретить на дороге «газель» похитителя, заставила сердце забиться чуть чаще. Что она будет делать? Сможет ли провести обыск? А если он попытается сбежать? В конце концов, у нее с собой нет ни оружия, ни наручников!
В итоге, никого не встретив, она припарковалась у дома координатора, «инфорга», как это называлось на сленге поисковиков. Ее эффектный автомобиль был единственным цветным вкраплением в пейзаж унылого дворика, окруженного старыми панельками.
Поднявшись на четвертый этаж пятиэтажки без лифта, Анна подумала, что на коляске отсюда выбраться на улицу весьма затруднительно, если вообще возможно.
Следователю открыла дверь девушка, похоже, ее ровесница, сидевшая в инвалидном кресле.
— Проходите, пожалуйста, снимайте верхнюю одежду. Тапочки справа. Или есть бахилы, вон там, — сразу же предложила она Анне.
— Вы Елена Ивановна? — уточнила Дробенко, снимая куртку.
— Да, — ответила девушка. Она была одета в мягкие домашние штаны и толстовку, а ноги ее грели вязаные носки. На ее лице отсутствовала косметика, волосы были ухоженные, подстриженные. Очевидно, она хоть и не выходит из дома, но следит за своим внешним видом и не забрасывает уход за собой.
— Дробенко Анна Сергеевна, следственный комитет, — представилась Анна.
— Очень приятно, проходите, — сказала Елена и откатилась из коридора, чтобы дать больше места гостье. Ее кресло было неновым и совершенно простым, и, чтобы двигаться, она крутила колеса руками.
Анна надела бахилы и прошла в комнату. Это было небольшое помещение, где вдоль одной стенки стояли кровать и шкаф, а вдоль другой — стол с тремя мониторами. Внимание Анны привлекла именно обстановка на столе, где, помимо мониторов и мерно шуршащих внизу системных блоков, взгляд следователя выцепил пару телефонов, гарнитуру, стационарный телефон и чашки из-под кофе, стоящие на каких-то распечатках. Рядом с системными блоками стояла маленькая тумбочка с простенькой кофемашиной и бутыль воды, какие обычно заказывают для офисных кулеров. Беспорядок, в котором все находилось, говорил о том, что это было основное рабочее место Елены.
— Присаживайтесь на кровать, — предложила гостье хозяйка. В комнате не было ни одного стула.
— Елена, я хотела бы кое-что с вами обсудить, — сказала Анна, кладя себе на колени папку с материалами дел по пропавшим без вести. — Но сначала не могли бы вы рассказать мне механизм работы вашей организации.
— А Кирилл Сергеевич вам не рассказывал? — Елена удивленно приподняла бровь.
— Я бы хотела услышать из первых уст, — ответила следователь.
Елена пожала плечами.
— Ну хорошо, — начала она. — Смотрите, если вкратце, то нам поступает звонок от родственника пропавшего, мы спрашиваем начальный объем информации: где, когда, при каких обстоятельствах пропал человек, и если в полицию подано заявление о розыске, то начинаем искать.
— Вы принимаете звонок, верно? — решила уточнить Анна.
— Нет, — качнула головой Елена. — Он поступает на горячую линию, а потом к кому-то из инфоргов, информационных координаторов поиска вроде меня. Дальше уже я раскидываю задачи, кто куда идет ногами, где вешаем «орки»…
— «Орки»? — переспросила Анна.
— Ориентировки. Простите, жаргон, — смущенно улыбнулась инфорг.
— Продолжайте, пожалуйста, — попросила следователь.
— Да, вот, обзваниваем больницы, морги — все зависит от конкретного поиска. Если бабушка заблудилась в лесу, ориентировки ни к чему, а если в городе пропал ребенок, то не нужна группа на вездеходах, например.
— Понятно, хорошо. А если пропал взрослый в городе? — спросила Анна, плавно подводя разговор к интересующей ее теме.
— Хотите знать, что мы делали относительно розыска тех девушек? — прямо задала вопрос Елена. Она смотрела следователю в глаза, будто призывая прекращать ходить вокруг да около и начинать серьезный разговор.
— Хочу разобраться, какая информация есть у вас и какие наработки, — ответила Аня, сохраняя нейтральное выражение лица. Она еще не до конца понимала, на каком уровне откровенности хочет вести этот диалог, какой информацией поделиться, а какую скрыть.
— Хорошо. — Инфорг подкатилась к столу и, взяв мышку, вывела на один из мониторов файл с таблицей. — У нас открыты шесть поисков начиная с октября. По каждому прочесали районы, где потеряшек видели в последний раз. Расклеили ориентировки. Обзвонили больницы, морги, полицию — ничего. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Все звонки с мест оказываются ложными. Люди будто сквозь землю провалились. Хотя люки мы тоже проверяем.
Анна молча кивнула.
— Понимаете, — продолжала Елена, — у нас нет таких возможностей, как у полиции, в части сбора информации. Просто неравнодушные люди могут совершить обход, что-то расклеить, куда-то позвонить. Всё.
— Вы выделили для себя эти случаи, да? — спросила следователь, мотнув головой в сторону открытой на мониторе таблицы.
— Да, — ответила инфорг. — Они для нас совершенно нетипичные. Чаще всего люди пропадают в лесу, обычно летом. Грибы-ягоды, ну понятно. Зимой это если и происходит, то с мужчинами, которые едут на подледную рыбалку. А тут девушки и в городе. И прямо регулярно.
Елена замолчала.
— Вам известны обстоятельства их исчезновений? — прощупала почву Анна.
— Ну, в какой-то степени. — Голос Елены был немного растерянный. — Последняя, Тимофеева, вышла с работы и пропала. Поисковики прочесали весь район, где она жила, в радиусе пяти километров и ничего не нашли. С предыдущей пропавшей такая же история. Мы знаем, где ее в последний раз видели, она должна была ехать домой, но почему-то не добралась. А вот, допустим, у Надежды Ивановой ее парня, который и начал ее поиски, задержали. Посадили в камеру, больше двух недель допрашивали, а потом отпустили. Не знаю, чем закончилось. И так со всеми.
— Я поняла. — Анна уже собиралась сворачивать разговор, но инфоргу, видимо, хотелось выговориться.
— Это просто аномалия какая-то. В городе такого никогда не было, да и по стране мы таких случаев не знаем. У нас, конечно, возникают мысли, что это не совпадение, а по чьему-то злому умыслу такое происходит. Может, маньяк у нас завелся или еще что…
— Давайте такие выводы будет делать следствие, — уверенно сказала Дробенко.