Вечерело, и продолжать осмотр было бессмысленно. Сломанный парапет не оставлял никаких сомнений в том, что тут произошло. Решив, что больше здесь делать нечего, Лис вернулся к машине. Включив в машине печку, достал из кармана телефон, чтобы позвонить Легенде.
Когда он долистал записную книжку до ее контакта, смартфон в его руке завибрировал и на дисплее появился значок входящего звонка. Фотографии не было, только имя: «Отряд Оля Пиявка».
Алексей быстро провел пальцем по экрану и немного дрожащим голосом сказал:
— А-алло?
— Привет.
— П-привет.
— Что делаешь?
— Да так, тут, по делам езжу.
— Ясно. Не хочешь вместе погулять?
— Да, конечно, хочу.
— Тогда приезжай на Ушкинское кладбище. Я буду там тебя ждать.
— Я буквально в пятистах метрах от входа.
— Отлично. Будешь готов — выезжай.
— Тогда я буду через минуту.
— Хорошо. Жду.
Раздались длинные гудки. Лис вытер вспотевшую руку о штаны и нервно выдохнул. Он плохо помнил события той ночи, когда они с Ольгой занимались сексом в морге. Как он добирался домой и ложился в кровать, в памяти не отложилось совсем, зато, проснувшись днем, Лис был абсолютно счастлив. Неожиданный упадок сил в то утро ощущался скорее приятным, чем раздражающим, и весь день его лицо сохраняло выражение умиротворения. С того момента он несколько раз пытался дозвониться до Ольги, но, набрав номер ее телефона, слышал только долгие гудки. Такая загадочность и отстраненность еще больше подогревали его интерес к этой девушке.
Через пару минут он успокоился и выехал в сторону кладбища. Ольгу он увидел издали. Казалось, что ее серебристая куртка в свете фонарей переливается, как ртуть. Она стояла рядом со входом на кладбище — высокими чугунными воротами, мрачными и величественными.
— Привет. — Алексей вышел из машины и подошел к ней. — Странное место для прогулок, нет?
— А тебе совсем история родного края не интересна? — ответила вопросом на вопрос девушка, улыбнувшись уголком рта.
— А при чем здесь это? — удивился Лис.
— А ничего, что это самое старое место в городе? — приподняв бровь, спросила она.
— Да? — Алексей будто посмотрел на кладбище другими глазами.
Девушка развернулась и открыла одну из створок ворот.
— Пойдем, а то они скоро закроют, выйти не успеем, будем через забор перелезать, — позвала она его.
Лис послушно последовал за ней.
— Ладно, — вздохнула она и подняла шарф себе на нос, отчего ее голос стал приглушенным. — Проведу для тебя урок краеведения.
— Прикольно, — улыбнулся Алексей. — Экскурсию по кладбищу для меня еще никто не проводил.
— Будешь должен, — ответила Пиявка, и по ее интонации было понятно, что она усмехается.
Они шли по центральной аллее. Похоже, по ней постоянно ездил какой-то служебный транспорт, потому что, в отличие от тропинок к участкам, она была неплохо почищена. Вокруг из сугробов проглядывали кресты и надгробия. Запорошенные снегом памятники, казалось, прятались под белым покрывалом от глаз случайных посетителей. Фонарей не было, но при свете полной луны снег блестел так, что в них и не было необходимости.
— Итак, — начала Ольга, — наш город был основан царем Петром Первым в тысяча шестьсот девяносто третьем году. Между прочим, раньше, чем Петербург. Царь прибыл на Белое море, в Архангельск, знакомиться с мастерством поморских корабелов. Его Величество так впечатлили умения мастеров, строящих суда для бурного моря и плаванья среди льдов, что он поручил своим сподвижникам устроить здесь базу для создания своего флота.
Алексей внимательно слушал рассказ девушки, а она вела его вглубь кладбища.
— Наш город основали прежде всего как место для заготовки дерева, — продолжала она. — Видишь эти сосны?
— Ага.
— Они высокие и прямые. И в обхвате тоже большие. Это важно. А еще они очень смолистые, а оттого легкие и не гниют, когда ты их сплавляешь по реке на верфи.
— Интересно, никогда об этом не задумывался, — сказал Лис.
— Вот, — продолжила девушка, — а у нас как раз здесь был большой лес с корабельными соснами и река, впадающая в Белое море, по которой можно наладить сплав. И так тут сначала появилось маленькое поселение, а потом оно разрослось до целого города.
— И их все не вырубили?.. Сосны в смысле? — нахмурился Алексей.
— Одной из обязанностей людей, которых поставил здесь царь, было своевременно высаживать новые сосны на месте срубленных, — ответила Ольга. — А главным над всей лесозаготовкой Его Величество назначил голландца Максимилиана Вангера.
— Понятно. — Лис не ожидал, что девушка будет рассказывать ему о трехсотлетней истории города, но слушал с любопытством.
— И вот, прослужив пятнадцать лет, он умер и был захоронен здесь, на маленьком кладбище, рядом со своей усадьбой и местной церковью. — Они остановились у ограждения, за которым через несколько участков с крестами виднелся небольших размеров каменный склеп. Снег с него не убирали, и он выглядел как огромный сугроб.
— А где усадьба и церковь? — спросил Алексей.
Девушка пожала плечами.
— Усадьба сгорела где-то через сто пятьдесят лет, и наследники не стали ее восстанавливать, а церковь разобрали и перенесли в центр, а в конце девятнадцатого века ее перестроили, чтобы она вмещала больше прихожан.
— А это его склеп? — уточнил Лис, указывая на полускрытое под снегом сооружение.
— Да, — сказала она. — Фамильный, если быть точнее. После смерти Максимилиана его дело подхватил сын Карл, и так они примерно все время здесь трудились, жили, правда, чуть подальше отсюда. Летом вокруг склепа можно походить, так-то он на замок заперт, но сейчас, как видишь, завален снегом.
— Ясно, — произнес Алексей. — Прикольно.
— Ага, — согласилась Ольга. — Это, если можно так сказать, самое старое строение в нашем городе, ему больше трехсот лет.
Они несколько секунд постояли у ограждения, рассматривая склеп, а потом девушка передернула плечами и сказала:
— Ты помнишь, что за тобой должок? — В ее голосе слышалось веселье.
— Да, — почему-то немного смутившись, ответил Лис.
— Тогда вези меня к себе домой и отогревай, а то я замерзла, — заглянув ему в глаза, потребовала Пиявка.
— Заходи, — пригласил Ольгу Алексей, открывая перед ней дверь, — Но у меня не прибрано, я не ждал гостей.
Пиявка вошла в его квартиру и сразу сняла шарф, скрывающий нижнюю часть лица.
— Да все нормально, — сказала она, улыбнувшись алыми, будто только что накрашенными губами. — У тебя очень уютно.
Лис жил в небольшой двухкомнатной квартире своих родителей, перебравшихся за город, в девятиэтажном доме советской постройки, недалеко от вокзала.
— Один живешь? — уточнила девушка, разуваясь.
— Да, — ответил он.
Обстановка в квартире подтверждала его слова. Начиная с коридора можно было увидеть залежи пыли и беспорядок, характерные для многих «холостяцких берлог».
— Да, ты говорил, что родители в своем доме живут, — произнесла она, вешая на крючок куртку.
— Давай я тебе тапочки дам, пол холодный, — сказал Алексей, глядя на ее голые ноги, вынырнувшие из высоких кожаных сапог. Она послушно надела домашние шлепки, а он покачал головой, рассматривая тонкую черную майку, которая была на ней.
— Неудивительно, что замерзла, ты просто суперлегко одета, — с улыбкой произнес он.
— Это отличная куртка, и сапоги тоже. В них и не холодно, и не потеешь, — пожала плечами девушка и прошла в комнату.
— Тебе чай или кофе? — спросил Лис, отправляясь на кухню.
— Ни того ни другого, — ответила она, осматривая квартиру. Одна из комнат была почти пустой, всю обстановку в ней создавали большой стол, старый сервант и несколько коробок на полу. Видимо, здесь жили родители Алексея, до того как оставить квартиру в распоряжение сына.
В другой комнате стояли большая кровать, компьютерный стол и несколько шкафов. На стенах висели старые плакаты с персонажами компьютерных игр, музыкальных групп, актерами кино. Похоже, что Лис повесил их, еще будучи подростком, а потом не стал снимать, воспринимая как часть интерьера. На столе лежали бумажки и коробки, какая-то разобранная электроника, пачка недоеденного печенья. На всем, чем Алексей не пользовался постоянно, скапливалась пыль.
— Так чего тебе приготовить? — войдя в комнату, спросил Лис. Девушка повернулась, и он заметил, что под ее майкой нет лифчика. Оставив тапочки, она, медленно ступая босыми ногами по скрипучему паркету, подошла к Алексею. Обвив шею Лиса руками, она потянулась к его уху.
— Согрей меня, — прошептала Пиявка.
Когда их губы соприкоснулись, Алексея пронзил резкий холод, через секунду сменившийся невыносимым жаром. Целуя Лиса, Ольга увлекла его за собой и уронила на кровать, оказавшись под ним. Пока их языки сплетались во рту у Алексея, девушка обвила его талию ногами и притянула к себе так сильно, что он не смог бы освободиться, даже если бы захотел.
Он не заметил, как в помещении погас свет. Плотно задернутые шторы надежно закрывали окна, и темнота в комнате стала кромешной. Стало повторяться то, что произошло между ними в морге, — Алексей раздевал Ольгу, а Пиявка доводила его до экстаза своими прикосновениями. Как и в прошлый раз, земля уходила у него из-под ног, голова кружилась, а все тело превратилось в эрогенную зону. Он почти потерял сознание, входя в нее, а начав двигаться, совершенно перестал себя контролировать, беззвучно крича от невыносимого наслаждения. Перестав ощущать, где кончается его тело и начинается ее, сплетясь с ней и дергаясь в судорогах удовольствия, он стек в теплую темноту забытья и обмяк в ее объятьях.
09.02.2022, 23:15
Он стоит в коридоре, грязном и пустом. Света почти нет, только вдалеке, перед поворотом, на потолке моргает ртутная лампа. Стены и пол измазаны какой-то черной жижей. Дойдя до изгиба коридора, стоя под мерцающей лампой, он понимает, что грязь, которой измазаны стены, пол и даже отчасти потолок, — это кровь. Брызги, потеки, отпечатки ладоней и лиц.