Все работало: во всех помещениях, которые я перечислил, находились люди. Людей было немного, но вели они себя вполне непринужденно и занимались кто во что горазд: кто-то там по груше лупил, трое под кольцом мячом стучали, в баре играла музыка, несколько человек беседовали, футбол смотрели, чего-то пили, из столовой аппетитно пахло, а в конференц-зале аж для четверых показывали кино «Бой с тенью». Прошелся я по второму этажу, в кабинете стоматолога кому-то зуб сверлят.
Бормашина зудит, но никто не орет. Наверное, хороший доктор. Это радует. Жуть как боюсь зубы лечить. Лучше пусть ножом в ляжку пырнут, чем зуб сверлить!
В общем, все нормально, жить можно.
Меня поселили в номер, человек, который занимался мной, предупредил:
— Не распространяйся, кто ты такой. Будешь знакомиться, назови имя, этого достаточно.
— А если будут спрашивать?
— Не будут.
— Точно?
— Точно. Сам тоже дурных вопросов не задавай, тебе совсем не обязательно знать, кто кем работал и так далее. Понятно?
— Понятно.
— Ну все. Отдыхай. Если какие вопросы по проживанию — администратор на первом этаже...
Сначала решил: пустили меня по «Программе защиты свидетелей». Есть у нас такая программа — власть предержащие хотят показать всему цивилизованному сообществу, что мы тоже не варвары, печемся о законности, защите интересов граждан и боремся с преступностью. Другой вопрос, что никто из сотрудников никогда не слышал, чтобы эта программа работала. Я как-то пробовал, по простоте душевной, задать начальству вопрос: надо было спрятать одного свидетеля, готового «расколоться», на хороший материал в обмен на гарантии безопасности. Меня обозвали идиотом и посоветовали поменьше смотреть импортные боевики про работу «правильных» полицейских.
А теперь подумал — ага, вот оно! Наверное, вот так она и работает, эта замечательная программа.
Сходил на обед — кормят замечательно, побродил по округе, освоился, на людей посмотрел... Программа, может, и замечательная, но с конспирацией тут у них явно нелады. Узнал двоих — пересекались на службе, оба сотрудники, молодые-ретивые, один из Долгопрудного, другой из Юго-Западного округа.
Недолго думая, сбегал на второй этаж, к «куратору».
— Я извиняюсь, но... Короче, двоих узнал. Общаться будем — они меня наверняка вспомнят. Я к чему: думая назваться другим именем. А теперь, получается...
— Другим именем — смысла нет, — покачал головой «куратор». — Работать будем преимущественно в этом регионе, по службе придется часто пересекаться с прежними коллегами. Ну и будут тебя все время окликать по настоящему имени. Согласись, масса поводов для возникновения щекотливых ситуаций.
— Да уж, это точно...
— Но ты не расстраивайся. Здесь тебя никто не достанет. Из здешних тебя никто не сдаст. Потому что здесь все сами такие...
Да, это я слишком хорошо о них подумал. Значит, нет никакой программы, а просто — будем работать?! А еще: здесь все сами такие?! Ну и в какую сторону мы все такие будем здесь работать?
Пошел, встретился с теми сотрудниками, которых узнал. Они меня сразу вспомнили, даже по имени назвали. Смотрят снизу вверх, благоговейно, как на какого-то рембу.
Ага, понял. Я «вора» уложил. Весь город об этом трещит, я теперь — знаменитость. Не было бы этого эпизода, никто бы и не вспомнил, кто я такой и как меня звать.
Но «куратор» прав, мне теперь имя менять смысла нет. Потому что прогремел «по самое не могу», все будут мгновенно узнавать и вспоминать.
Парни нормальные, смекалистые, с юмором, пообщались в охотку, вопросов по работе не задавали — видимо, получили такой же инструктаж, как и я. Пошли переоделись, сетку натянули в спортзале. Пока натягивали, публики прибыло — быстренько образовали четыре пятерки и до ужина с азартом рубились в волейбол.
Не знаю, чем мы будем заниматься, но в целом мне здесь понравилось. Жить можно...
Неделя прошла в таком же спортивно-оздоровительном режиме. Ели-спали, занимались физкультурой, вечером смотрели кино. Народ все прибывал — только не совсем у нас, а несколько наособицу. Между корпусами поставили сетчатые заборы, в заборах — металлические калитки, ключи только у администрации. Прямо как в зоне — «локалки», чтобы не бродили где попало. В нашем корпусе было около трех десятков людей, примерно столько же — в соседнем, и появились они все разом: привезли их в одно утро на «Икарусе». В третьем корпусе тоже кто-то жил, но тех было плохо видно — далековато.
— С соседями пока общаться не обязательно, — такое объявление сделал администратор на завтраке в тот день, когда привезли людей во второй корпус. — Вы, конечно, люди свободные, никто вам ничего не запрещает, но... В общем, это пожелание руководства. Пока — не надо. Начнете работать, там все будет ясно...
«Соседи» наверняка получили такое же предупреждение, но истолковали они его превратно. Полдня они возились с лопатами на лужайке перед своим корпусом, беспощадно выдирали кусты, уничтожали клумбы, таскали какие-то булыжники и к обеду соорудили практически полноценное футбольное поле. А через час после обеда с их стороны к калитке подошел угрюмого вида крепыш и отвязно заорал:
— Эй, опера! Хорош дрыхнуть! А ну давай старшего сюда, для переговоров!
Основная масса «наших» валялась по номерам, набиралась после обеда сил для очередной волейбольной баталии. Короче, многие вышли на лоджию, посмотреть, кто там орет, коротко посовещались и уполномочили меня сходить к этому горлану, пообщаться. Знаете, я в лидеры не набивался, среди нас были люди и постарше, с опытом, солидные такие. Просто так получилось за эту неделю, что все остальные относились ко мне с каким-то особым уважением. Это все из-за «вора», которого я имел неосторожность шлепнуть.
Спустился я к этому горластому, посмотрел на него вблизи... Что-то личико знакомое. Точно! Он раньше, года три назад, в СОБРе был, в ЦРУБОП. В общем, несколько раз доводилось участвовать в совместных мероприятиях.
— Оп-па! — горластый, рассмотрев меня, изменился в лице. — А ты не Андрей Горбенко?
— Он самый. А что?
— Ну... Ничего. Просто — респект тебе от всего спецназа. Если что — только намекни. Мы за тебя полстолицы уложим. А другую половину раком поставим...
Да уж... Грубо, но... приятно. Скажу прямо, я всегда побаивался этих головорезов и рядом с ними чувствовал себя неполноценным. Это же машины для убийства, боевые роботы. Они нашего брата — рядового сотрудника — за чмошников держат. Вроде бы одно дело делаем, от нас зависит очень многое, без нас у них просто не будет работы... А все равно относятся всегда с высокомерием, как к низшей касте. Они уважают только себя и подобных себе. Такие люди, что поделать.
— А ты зря не в маске. Я тебя тоже узнал, ты — Серега Разуваев.
— Да я и не прячусь. Мне без разницы, прятаться уже просто смысла нет. Так что клал я на их конспирацию. Короче, давай — собирайте команду. Мы вас вызываем на футбольный матч. Играем на ящик пива, даем фору — два мяча.
— Это вы нам — фору?!
— Угу. Солдат ребенка не обидит.
— Да мы вас — как тузик грелку...
— Да ну?! Ну давай, раз такие борзые — на два ящика пива, без форы.
— Заметано.
— Ну все, готовьтесь. Начало ровно в шестнадцать ноль-ноль.
— А как к вам пройти?
— Что значит — «как пройти?» Ножками!
— Через забор сигать?
— Зачем? Скажи администратору, пусть откроет.
— Думаешь, откроет?
— Да куда он, на хер, денется! Ну хочешь, я скажу.
— Скажи.
— Будешь подыматься к себе, в дверь стукни — пусть выйдет на пару ласковых...
Так... Да, администратор с Разуваевым даже спорить не стал, мгновенно открыл калитку. Попробуй с таким поспорь! Команду мы собрали бегом, и так же бегом соседи нас вынесли со счетом восемь — два. Ну просто хоккейный счет получился. Играли, кстати, они не грубо, но до их физических кондиций нашему брату — как от Урюпинска до Гваделупы в коленно-локтевой позе. Кроме того, они играли очень слаженно, взаимодействие, как мне показалось, у них буквально на ментальном уровне.
Вот вам и вся конспирация. Соседи наши — это спецназ, особым образом подготовленные и обученные бойцы. Нет, все-таки интересно, чем это таким мы тут будем заниматься?
Через некоторое время, после того как заселились «соседи», мы начали работать.
Для начала нам «спустили» распорядок. И соседей, и загадочных типов из третьего корпуса кормили в нашей столовой, и чтобы мы лишний раз не пересекались, нам всем установили время для приема пищи: первый поток — соседи, потом — мы, последние — хлопцы из третьего корпуса. Завтракаем, потом всех (вот это уже была «обязаловка») загоняют на организационный час в конференц-зал. Так что с людьми из третьего корпуса никто из нас не общался вообще. С соседями тоже общались только на футбольном поле, криками и тычками: поиграли — разбежались, никаких особых отношений не возникало в силу их пресловутой «кастовости», о которой я уже упоминал. Видимо, администрация это понимала, и наши ежедневные футбольные баталии никто не пресекал. Что характерно — люди из третьего корпуса в футбол не играли и спецы даже не предпринимали попыток их приглашать. Загадочные товарищи...
Наладили распорядок, потом объявили штатную структуру и задачи. Довели специфику.
Управление "Л" состоит из четырех отделов: оперативно-разыскного, НТО (научно-технического), физической защиты и обеспечения. Плюс — руководство, офицеры управления.
Представили начальника нашего отдела. Да, основная масса тех, кто живет в нашем корпусе, — это и есть оперативно-разыскной отдел. За исключением четверых доходяг среднего возраста, что компактно ютятся в двух номерах по соседству (это весь штат НТО). Начальник — Владимир Филимонович Доценко, сорок два года, служил в ОБНОНе, потом в ФСКН. Вполне симпатичный дядечка, солидный такой, увесистый, взгляд прямой, открытый, в глазах ум светится. Вроде бы не спесивый, а там дальше видно будет.