покосилась на металлическую башню диспетчерской, где, как она знала, находился Мак. И тут же красная вспышка ударила по глазам, Шива запалил топливо в дюзах, и яхту рвануло вперед с такой силой, что у Таны потемнело в глазах. Через долю секунды она сообразила, что не успела нажать пусковой рычаг гравитатора, но тело налилось такой чудовищной тяжестью, что шевельнуться было уже невозможно. Еще через долю секунды сработала автоматика яхты – сами собой ударили тормозные дюзы, снижая перегрузку.
– Гравитор есть! – выдохнула Тана и рванула рычаг.
Тормозные дюзы перестали выплевывать фиолетовое пламя. Шива, с перекошенным от напряжения лицом, добавил в маршевые камеры крупинки топлива и выкрикнул:
– Гравитор на шестьдесят!
– Ты что? – закричала Тана, увеличивая усилие. – Дюзы не выдержат!
Корабль снова рвануло вперед, но на этот раз перегрузка компенсировалась моментально.
– Ничего себе старт! – присвистнула Тана, подправляя амортизатор кресла. – Ты только посмотри на экран заднего вида! Там сплошное зарево!
– Все нормально, сестренка! Мы потеряли около трех секунд из-за твоей ошибки, но за счет мощности отыграли уже половину.
Набрав скорость отрыва от планетарной гравитации, регата из двадцати стремительных яхт вырвалась в открытый космос на орбиты вокруг звезды. По правилам гонки следовало добраться до криптонового маяка, причалить к одному из его пирсов, бросить жетон в щель регистратора, а затем вернуться к месту старта. Шива вовсю использовал мощность моторов, но по законам кеплеровской механики, чем больше скорость, тем больше расстояние до центра орбиты. Поэтому «Фея» быстро пересекла орбиту регистрационного маяка, оставив его ближе к звезде.
– Придется утормаживаться, чтобы причалить! – недовольно сказала Тана. – Надо тоньше работать маршевыми приводами! Так получаются лишние потери топлива на разгон, а потом еще и на торможение. Посмотри, как другие идут!
На радаре было видно, как более опытные пилоты вышли на орбиталь маяка и с гораздо меньшей скоростью, чем у «Феи», вели позиционную борьбу за точность причаливания.
– Раз уж мы так промахнулись, – сквозь зубы произнес Шива, – пойдем к маяку напрямик, с постоянным ускорением.
– Топлива не хватит! – покачала головой Тана. – Да и нагрузка на двигатели неоправданная. И гравитор может отказать. Он не рассчитан на непрерывную нагрузку. Нас тогда в лепешку расплющит.
– Топлива точно хватит, – спокойно ответил Шива. – Я сделал топливные емкости как на штурмовике. Да и у двигателей запас прочности очень велик. Надо попробовать. Запомни, у нас задача не победить, а продемонстрировать яхту.
– Ладно.
– Тогда тебе придется регулировать мощность гравитора в зависимости от мощности перегрузки. Самой. Ориентируясь не по моим показателям, а по собственным ощущениям. Перегрузка будет нарастать не очень быстро, так что успеешь сообразить. Но если зазеваешься, это будет нам дорого стоить.
Собравшись с духом, Шива при помощи маневровых дюз вывел яхту на прямой курс, врубил маршевые приводы, и яхта стремительно понеслась вперед. Он старался наращивать нагрузки плавно, добавляя как можно более равномерные порции топлива в камеры, но без хорошего навыка у него это не очень хорошо получалось. На экипаж то и дело обрушивались чрезмерные перегрузки. Шива психовал, бросал на Тану быстрые взгляды и снова смещал ручку сектора увеличения мощности.
Обычно двигатели в космосе не работают постоянно, чаще всего корабли находятся в состоянии инерционного движения, поэтому ни дюзы, ни камеры сгорания, ни системы подачи топлива не приспособлены к длительным нагрузкам. Несмотря на то, что все узлы «Феи» были созданы с огромным запасом прочности, предел есть всему – через несколько минут по палубе начали пробегать неприятные волны вибраций.
– Загубим корабль! – сказала Тана, плавно меняя мощность гравитора. – У меня тоже все на последнем издыхании!
– Еще немного!
– А тормозить?
– Тормозить будем маневровыми, а когда маршевые отдохнут, снова их включим.
– Ты сумасшедший! – Тана помотала головой, но в ее тоне было больше одобрения, чем укора.
Через семь минут, дрожа от напряжения, «Фея» преодолела чуть меньше половины расстояния до регистрационного маяка.
– Пора тормозить! – сказал Шива. – На перевороте гравитор на единицу. Приготовились! Давай!
Тана резко снизила мощность искусственной гравитации, а Шива полностью вырубил маршевый привод. Яхта продолжала нестись на огромной скорости, но уже по инерции, без перегрузок. Мощность гравитора, равная единице, как раз соответствовала нормальной гравитации, компенсирующей невесомость. Передние тормозные двигатели имели гораздо меньшую мощность, чем маршевые, поскольку использовались не для обычного торможения, а лишь для корректировки орбиты путем незначительного снижения скорости. Нормальное же торможение осуществлялось теми же маршевыми двигателями, но сама яхта поворачивалась кормой вперед, по вектору движения. В данном случае надо было сделать именно так – перевернуть «Фею», но маршевые дюзы так перегрелись, что от них уже было мало толку. Пришлось на всю катушку использовать тормозные, хотя с торможением на такой скорости они справлялись весьма посредственно. Из-за скромного размера двигатели быстро нагрелись, угрожая взрывом системы подачи топлива. Шива непрерывно смотрел на показание температурных датчиков, опасаясь выхода на опасный режим. Тана старательно компенсировала перегрузки.
– Гравитор на единицу! – снова выкрикнул Шива и остановил тормозные приводы.
Тана перевела рычаг и глянула на радар. Гоночная регата потеряла сплоченность. Два экипажа из числа конкурентов решили повторить тот же маневр, на какой вышла «Фея», но у одной яхты уже через пару минут, видимо из-за перегрева, отказал маршевый двигатель, а вторая разгонялась слишком медленно из-за явной нехватки мощности. Остальные не решились даже выходить на столь сомнительную траекторию, продолжая соревноваться в позиционной борьбе.
«Зеленоглазая фея» по широкой параболе падала почти точно на регистрационный маяк, сильно обогнав конкурентов, не осмелившихся нарушить орбитальных законов маневрирования, однако с торможением у Шивы явно возникли проблемы, решить которые было не так-то просто. Небольшие маневровые двигатели не справлялись с задачей по мощности и запасу прочности, а сильно перегруженные маршевые дюзы требовали еще какого-то времени на остывание, иначе и ими затормозить будет невозможно.
– Промахнемся, – уверенно заявила Тана. – Мы уходим от звезды по слишком крутой траектории, маяк не успеет нас догнать.
– А разве наша задача причалить? – рассмеялся Шива.
– Не поняла… – повернулась к нему сестра.
– У нас есть задача бросить жетон в щель. Для этого не обязательно утормаживать всю массу яхты. Ты можешь выйти в вакуумном скафандре, затормозить заплечным движком до нужной скорости, зайти на орбиталь маяка и бросить жетон.
– Ты точно с ума сошел! – Тана не могла поверить в услышанное. – В скафандре нет гравитатора! Даже с моей скромной массой перегрузки будут не маленькие.
– Как хочешь, – пожал плечами Шива. – Но массивную яхту я утормозить не смогу. А вот пока ты будешь возиться с жетоном, я успею отманеврировать и состыковаться с маяком, чтобы тебя забрать. Сэкономим минут пятнадцать, а то и двадцать. Перегрузки я прикинул – не больше семи единиц.
– Семи? – поморщилась Тана. – Это я буду весить больше трехсот килограммов? Нет, спасибо. К тому же ты один не управишься и с пилотированием, и с гравитором.
– Я бы управился, но… Похоже, управляться придется тебе.
– Что? – От удивления Тана подскочила в штурманском кресле.
– В скафандре пойду я, а на тебя ляжет стыковка.
– Нет! Я не пилот! Я не справлюсь!
– Не паникуй. Ты же пилотировала на симуляторе.
– Это другое дело. Нет. Все! Даже говорить не хочу об этом! Выигрыш в гонке того не стоит. Мы можем угробить и себя, и корабль. Даже не думай об этом!
– Тогда мы проиграем.
– Но ты же сам говорил, что выигрыш не так важен! А яхту мы уже показали в деле.
– Ничего мы не показали! – вспылил Шива. – Мы бы показали ее, если бы сумели вовремя затормозить! А так сможет каждый дурак.
– Не каждый! Вон, двое попробовали. Один сразу застопорился, другой тужится еле-еле.
Шива покосился на экран радара и немного успокоился.
– Но все же надо попробовать выйти на нужную траекторию.
– Никто не спорит, – согласилась Тана. – Но неоправданного риска я не допущу. Как капитан.
Покосившись на сестру, Шива усмехнулся.
– Ладно, сестренка. Не будем пороть горячку. Ну, тогда врубай гравитор! Дай тридцатку, я попробую ударить маршевыми.
В космосе нет сопротивления среды, поэтому сколько сил и времени потратишь на разгон, столько же придется потратить и на торможение. С учетом же того, что часть времени была потеряна на принятие решения, мощность торможения приходилось увеличить, чтобы выйти точно на маяк. Но увеличивать ее было уже некуда – и так разгонялись на пределе, а потому и тормозить надо было на пределе. Теперь же, раз сразу не вышло, промах мимо маяка был неизбежен.
– Ничего, – спокойно заявил Шива, удобнее устраиваясь в кресле. – Промахнемся, притормозим, выйдем на близкую к маяку орбиту, и он нас догонит. Все равно, похоже, мы всех обошли на этом крутом вираже.
Он перевернул яхту маршевыми дюзами вперед и начал торможение на пределе возможностей. Мощности гравитора не хватало, стандартная гражданская машина не была приспособлена к таким чудовищным перегрузкам. От них в буквальном смысле трещала палуба под ногами, вызывая у Таны острые приступы ужаса. Но приходилось загонять страх подальше, чтобы не упустить момент изменения мощности.
Судя по приборам, сила торможения оказалась на двадцать пять процентов больше силы разгона, что значительно приблизило «Фею» к нужной орбите. Однако не настолько, чтобы выйти на нее точно – с огромной скоростью яхта пронеслась мимо маяка на расстоянии десятка тысяч километров, продолжая лупить в пространство перед собой фиолетовым пламенем маршевого привода.