– А теперь мне пора поспать! Выключи свою хреновую музыку, потому что от нее мороз по коже! – провозгласил Сопливый Джонни, разом обмякнув, будто из его тела вытащили все батарейки.
В Мидленде Дуг остановился на заправочной станции, на виду у небольшого магазинчика, рядом с которым стояло пять или шесть машин. И только тогда разбудил Джонни. Безмятежный сон сумасшедшего после всех его праведных трудов был крепок. Но Дугу удалось его растолкать. Пассажир молча вышел и куда-то пошел, ничего не сказав и даже не озираясь по сторонам, как обычно поступают люди, которые пытаются понять, куда это их привезли прямо из теплого и уютного сна?
Больше Дуг никогда не видел Сопливого Джонни. И абсолютно не скучал по нему. А еще он больше никогда не брал попутчика вот так вот, с обочины. Возможно, через неделю все интернет-сайты запестрели статьями о сбежавшем из клиники пациенте, страдающем душевным расстройством. А возможно, и нет. Дуг так и не решил до конца, как же ему воспринимать все произошедшее. Разве что фраза «Ну что, дружочек, скоротнем вечерочек?» осталась с ним навсегда, как тату, оставленное искусным татуировщиком по имени Джонни на мягкой серой корке мозга.
Единственное, в чем Дуг тогда ошибался, – это во мнении, что произошедшее между Пекосом и Мидлендом будет самым страшным эпизодом в его жизни. До полного избавления от этого заблуждения ему оставалось совсем чуть-чуть, всего каких-то полгода. Всего лишь сесть в машину, вложить в узкую пасть автомагнитолы диск с музыкой для ночной езды, включить зажигание, сказать самому себе:
– Ну что, дружочек? Скоротнем вечерочек?
И выехать на трассу.
Глава 9Сабурро. Правила выживания
«Число жертв торнадо, обрушившегося на южные штаты США, достигло 340 человек. Множество домов и учреждений остались без электроснабжения. Смерч уничтожил жилые районы. С лица земли стерты церкви и административные постройки…»
На другой день после неудавшегося концерта, который превратился в хоррор-шоу, молнии-убийцы уничтожили больше сотни жителей города. Еще через день число жертв увеличилось почти до пятисот человек. Это повторялось несколько дней.
Так жители Сабурро поняли, что им нельзя выходить на улицы после восхода солнца и до полуночи. Но это было не все. С наступлением темноты нельзя было зажигать свет.
У многих сохранились фонари, в ближних пригородах и спальных районах, где аккуратными рядами красовались однотипные коттеджи, нашлись даже керосиновые лампы. Но все, что могло светить ярче стеариновой свечи, почему-то раздражало ставшее смертельно опасным небо. Небо, которое превратилось в убийцу.
Многие в эти дни испытали чувство благодарности к Кларе Гуччо. Именно из-за ее фантастической энергии жители узнали эти новости.
Музыка звучала лишь время от времени, когда Клара решала хоть как-то поддержать всех горожан, падающих на дно первобытного ужаса.
Ближе к полудню Дож начинал поглядывать на часы. Так вырабатываются инстинкты. Вот-вот должна была начаться новая передача. Ровно в полдень. Потом в шесть и в девять вечера, а на следующий день в девять утра все начиналось сначала. Каждый сеанс длился не более десяти минут. Но эти десять минут казались глотком воздуха в вакууме неведения.
«Добрый день, дорогие мои! – зазвучал голос Клары, едва стрелки часов слились над цифрой двенадцать. – Для тех, кто не успел обзавестись календарем и начинает терять отсчет дней, напоминаю, сегодня пятница, двадцать седьмое августа. Делайте, что хотите, только, бога ради, не вздумайте выходить на улицу! Хорошая новость заключается в том, что я навербовала сотню добровольцев. Они побывали в складских помещениях супермаркета и сегодня начнут разносить по кварталам одежду, продукты, плееры с комплектами батареек. Как вы понимаете, на всех может не хватить, поэтому наши волонтеры будут поступать так: один плеер на подъезд. А вы уже сами разберитесь, кому доверять прием новостей, которыми я готова вас снабжать. Еще… Сотня добровольцев это немного для Сабурро, верно? Сейчас я стану перечислять места, где ночью начнется разгрузка. А вы набирайте своих представителей. Итак, машины разгрузятся в двадцати точках. Сориентируйтесь, какая к вам ближе. Центральный парк, у фонтанов. Здание городской мэрии. Киносалон „Орфео“. Фабрика „Корса“…»
Рядом хмурился Винч, догадываясь, кто пойдет добровольцем.
– Магазин одежды на углу Виа Анунциати и страда Виджевано.
Дож кивнул, словно перед ним был не старенький, видавший виды «Филипс», а сидела, закинув ногу за ногу, сама Клара.
– Винч, это рядом. Возьмешь грузовичок Паоло, ему он теперь не понадобится.
Винченцо вздрогнул и прочертил перед собой крест большим пальцем. Символ, давно вошедший в жестовый сленг его сверстников.
Паоло погиб вчера. Глупо погиб. Не вовремя решил закурить, за что и поплатился. Он так и остался лежать с незажженной сигаретой во рту и своей зажигалкой-фонариком в правой руке. Иногда палец попадает на кнопку включения фонарика.
– Винч, давай без истерик, ладно? Слышал про сотню добровольцев? Люди рисковали ради тебя, ради меня, ради всех нас, а ты боишься проехать какие-то несчастные четыре квартала. По прямой. Держись середины улицы, так тебе ничто не помешает. Смотри только, чтобы случайно не включились фары или свет в кабине!
Винч вздрогнул еще раз. Проехать четыре квартала по темному городу, зная, что справа и слева от тебя, возможно, лежат мертвые люди, тут было от чего запаниковать!
– Дож! Давай со мной?
– Нет. Помнишь, что сказал медик? Три-четыре дня неподвижности, иначе все насмарку. К тому же в повязке, которой он перетянул ногу, не очень-то попрыгаешь по лестнице. Попробуй лучше уговорить Джако.
– Его уговоришь… Скоро станет совсем, как его мать.
Винч почувствовал, как рот наполняет липкая слюна, и ощутил себя самым несчастным человеком во Вселенной.
– Ладно, с Джако я сам поговорю. Ты тоже не стой истуканом, хорошо? Поддержи хоть как-то.
– Дож, но только…
– Тсс! – Дож приложил палец к губам, давая понять, что разговор окончен, переводя взгляд на приемник.
Клара только что закончила перечислять места доставки, повторив список трижды, и теперь говорила о другом.
«Вторая новость. Городской мэр, вернее, его главный помощник, потому что синьор Фиорентино куда-то укатил, еще до того, как все это свалилось на нас… В общем, у нас новый мэр, который гарантирует, что любые товары первой необходимости, любую нужную провизию и медикаменты, все это можно будет получать так же, как и плееры с батарейками. То есть нужное мы возьмем в магазинах и складах Сабурро и будем доставлять в те самые точки, о которых я вам прожужжала все уши. А вы сможете их забрать. Расходы как-нибудь потом покроет наше правительство. Но учтите, запомните и передайте всем-всем! У каждого крупного магазина будет выставлен вооруженный патруль. Если кто-то попробует заняться мародерством, как это уже случилось в антикварной лавке по Виа Реджо, патрульные будут стрелять. Составляйте списки, на каждый дом, на каждый подъезд, что требуется в первую очередь. Попробуем все это найти как можно быстрее. Кому нужен врач или сиделка, тоже постараемся организовать. А теперь плохие новости».
Клара сделала долгий и звучный глоток бесконечного кофе.
«На северной дороге при выезде из города обрушилась эстакада. Есть жертвы. Ситуация в других городах неизвестна, но вряд ли стоит надеяться, что она намного лучше. Наверное, не будет никакого метеорита вроде того, что пришиб динозавров, а будет такое вот взбесившееся небо. – Снова глоток, и снова голос. – Может быть, что-то изменилось в магнитном поле, или еще где-то… Число версий растет. Но это догадки. Мы все же надеемся, что разведчики, которые отправились в путь позавчера, как-то разъяснят ситуацию, вернутся и расскажут, что делается в мире. Или хотя бы в сотне километров от Сабурро. А теперь… У меня не получится это сделать, простите… Теперь синьор капитано зачитает списки погибших. Из тех, что были обнаружены за прошедшую ночь. Постарайтесь взять себя в руки. Мы скорбим вместе с теми, кто услышит знакомые имена…»
Из приемника мягко и приглушенно плеснула волна умиротворяющей музыки, в которую вплетались голоса птиц и шум ветра. Потом стало слышно, как жандарм, кашлянув, скорбным, может быть даже слишком скорбным, голосом принялся зачитывать список. Всего в эту ночь было обнаружено и вывезено в песчаный карьер за город восемьдесят погибших. Но установить личность удалось только в отношении семидесяти двух человек, остальных, уже днем, как смогли, сфотографировали и описали судебный медик с городским прокурором.
– Ну, что? Идем растормошим Джако? Совсем парень загнулся.
– Да-да! Растормошим Джако! – оживился Винч.
Про себя он решил, что, если тот откажется, один он никуда не поедет. Пусть Дож и остальные думают что хотят. Разве мало на свете людей, боящихся мертвецов? И разве виноват он, что вместо детективов и порнушки смотрел фильмы Ромеро, «Обитель зла» и все эти сериалы про оживших зомби?
Каждый раз, когда Винч видел мертвеца, ему казалось, стоит до него дотронуться, и тот обязательно схватит за руку и что-нибудь откусит. Лучше уж крысы и пауки. Даже молнии не так страшили Винча.
Клара пожелала всем пережить этот день и отключилась. Ей предстояло сделать много разных дел, прежде чем урвать хоть кусочек сна. Зной ленивой рекой тек по городу. Но окна были закрыты. Отрезаны от дневного света занавесями или сомкнутыми створками жалюзи.
Город прикрыл глаза в страхе перед неведомым.
Глава 10Три Иуды. Невозможное
«У берегов Японии пошел на дно английский сухогруз „Дербишир“. Как показало обследование, судно длиной почти 300 метров погубила гигантская волна, которая пробила главный грузовой люк и залила трюм. Число погибших составило 44 человека…»