- И при моей, - тихо добавил Глеб. И если герцогиня произнесла это с сожалением, то начальник охраны явно с потаенной радостью. Ну еще бы! Магия, эльфы, орки, все это оказалось реальностью ничуть не меньшей, чем опостылевшая ему в юности обыденность окружающего мира.
- Но глаз с него все равно не спускай! – внезапно потребовала герцогиня Сканурская. – И Киере не слова! А техники пусть чинят, настраивают... в общем делают все возможное чтобы оборудование заработало!
- Я прикажу, и уверен, они это сделают. Но зачем? – осторожно поинтересовался Глеб. - Пусть даже мы и сможем вновь подключиться к Нории, что это нам даст? Если и правда существует возможность перемещения сознания между телами, те кто оказался в том мире, в этом давно уже развеяны по ветру.
- Верно. Вот только это не главное! Я кажется догадываюсь почему Такан аль Хамур уделял этому проекту столько времени и средств и чего он вообще добивался.
Начальник службы безопасности вопросительно уставился на герцогиню.
- Это тайна его рода, - не стала скрывать женщина. – Тайна, о которой известно лишь узкому кругу лиц. Его отец, и отец его отца, и многие другие предки по мужской линии и основатели рода аль Хамуров имели страшную неизлечимую болезнь. Мало того что она приносила только боль и страдание, так еще и жили они в двое меньше, чем любой из нас. И даже сейчас, когда медицина способна легко продлевает жизнь среднестатистического жителя Карнила минимум до ста двадцати лет, срок их жизни был ограничен максимум семидесятью. И кстати, этот проект точно не единственный. Лет тридцать назад до меня доходили слухи о попытках разработки некоего вируса способного излечивать большинство болезней. Но его случайная, или нет, утечка обернулась катастрофой. Арун-сити да будет тебе известно не просто так был уничтожен ядерным зарядом. Вирус излечивал людей, верно, но и, кроме того, делал их бездумными монстрами, жаждущими лишь плоти и крови! А двумя десятками лет позже просочилась информация о экспериментах Дибенко с бионейросетями, судя по всему, так же неудачном. А теперь еще и это! И надо же, в этот раз он утечки не допустил.
- Вы хотите сказать, что он искал возможность полного излечения от любой болезни? – догадался Глеб.
- Хуже, он искал бессмертие!
- И вы… - ошарашенно выдохнул мужчина.
- Верно. Он его нашел, найду и я. Жизнь конечна, Глеб. А умирать не хочет никто, — прошептала герцогиня.
* * *
- Мою, - насмешливо ответил Рэйкуэн.
Небрежное, короткое движение раскрытой ладонью и незримая сила отбросила застывших жрецов и воинов в стороны, освобождая пусть и отрывая нам вид на Рэйкуэна, стоявшего возле жертвенного алтаря, за которым возвышалась вполне себе не маленькая куча высушенных до состояния мумии трупов демонов, гоблинов, вампиров, эльфов и боги знает каких еще созданий. Кроме того, на самом алтаре так же находилась очередная жертва – распластанная на его поверхности бледнокожая девушка, не способная даже пошевелится, но, судя по обезумевшему взгляду, вполне осознающая, что именно ее ждет.
- Но как?! – продолжая удерживать Ялитару, недоумевающе произнес Дрэгхол.
«Хороший вопрос. Мне тоже интересно!»
- Он, - корявый палец со столь же кривым когтем указал на меня, выглядывающего из-за спины бога смерти, - испортил ритуал. Родон должен был покинуть свое воплощение запертое в Яхаларе и занять тело смертного. Живое тело, являющееся носителем разума! Вот только смертный каким-то образом покинул его за мгновение до завершения ритуала. И теперь-то я знаю, как он это сделал. Игроки, гости из другого мира, - презрительно прошипел Рэйкуэн. – Очередные жалкие создание возжелавшие стать равными богам. Но нет! Вы все низшие твари, не способные стать даже рабами! И это из-за тебя после перемещения Родону пришлось занять ближайший к нему элемент особой силы – этот клинок, - поднял он вверху руку, в ладони которой была... нет… не зажата, а словно впаяна, смешана с плотью рукоять кинжала Кеэши, чье волнистое лезвие из черного стекла испускало быстро рассеивающеюся алое сияние. – Оружие, созданное Родоном для первого вампира стало носителем могущества бога, живым полуразумным артефактом и частью моего тела, моей сущности. И теперь я покровитель вампиров! Я их бог!
- В общем, зря мы все это затеяли, - подвел итог Дрэгхол и иронично добавил: - Можно расходиться. – Впрочем его настороженный взгляд и поза говорили о совершенно противоположном.
- Уже не важно. Вы не сможете убить меня, но я убью вас всех! – и его рука с вросшимся в плоть кинжалом Кеэши дернулась вниз, к жертвенному камню, нацелившись прямо в грудь девушки.
И тут, повинуясь короткому жесту Дрэгхола, вперед рванул Кахлиндо’холке. Увеличиваясь в размерах прямо на ходу, рептилия в мгновения ока сократила разделяющее нас и Рэйкуэна расстояние и… удар массивным чешуйчатым хвостом ушел мимо цели. Тварь, некогда бывшая вампиром и жрецом Родона, неуловимым движением отклонилась в сторону и ответила чистой силой, словно пушинку швырнув покровителя рептилоидов в стену пещеры. Глухой удар и бессознательное тело рептилии сползло на пол.
- Вы слабы, - насмешливо прорычал Рэйкуэн. – Ни ты - Древняя, ни ты – воплощение тьмы и смерти, не сможете мне навредить. Здесь и сейчас – я сильнее любого из вас!
- Отвлеки его, - тихий шепот Дрэгхола и с места срывается Айну.
Раскрыв засиявшие огнем крылья, бог света за доли секунды взлетел к потолку и стрелой рухнул вниз, выстави вперед выросшие до полуметра когти, ставшие по сути оружием в его руках.
- Ялиатра, если он завершит ритуал, нам всем явно не поздоровится! А я в Небытие не хочу, мне Яхалара вполне хватило.
- Атакуем все вместе? – предложила Древняя.
- Он рептилию как дитя уделал, думаешь справимся?
- Все вместе, возможно. Но надо тянуть время! Кахлиндо’холке почти пришел в себя, - оглянулась она на затрясшего головой покровителя рептилоидов.
- Ладно, тогда я пока попробую так… - и между раскинутыми в сторону руками бога тьмы и смерти закружился черных вихрь.
«Ла-донь… - неожиданно в моей голове раздался прерывистый, тихий и словно бы усталый голос, – ки-нжал Кеэши... Твой кинжал… ранить даже бога…»
«Хаос?» - удивленно спросил я в ответ, но незнакомый голос больше не проронил ни слова.
- Сын мой, - рискуя погибнуть на месте, вперед протиснулся Хаэртур, - сын мой, ты еще помнишь меня?
Да, древний князь хотел мести. Да, он хотел крови. Но сейчас, услышав диалог богов, он хотел помочь, зная, что сам справиться с Рэйкуэном не сможет.
Помочь им хотел и я. Но не знал как!
«А еще этот голос, - задумался, пусть и не вовремя, я. - Чей он? На что он намекал?»
Так, кинжал Кеэши, внутри которого заключена сущность Родона, стал частью Рэйкуэна. А у меня есть кинжалы Хаоса и мои способности. И да, я не первый раз слышу о том, что могу ранить бога. Но я же не идиот лезть между двумя наковальнями! Случайный или намеренный удар любого из них не оставит от меня даже праха. Конечно, если дар Ялитары сработает, я возрожусь. А вдруг не сработает?
«Но что, если это был голос Родона? – вспомнились мне слова Рэйкуэна о живом артефакте. – Что если Родон хочет освобождения, по сути смерти? Я вполне могу уничтожить кинжал Кеэши. Правда и долг Бездне я тогда не верну».
В моей ладони повинуясь мысленному желанию воплотился кинжал Хаоса. Подбросив клинок, я с опасением посмотрел в сторону сражающихся богов. Раненый Айну с порванным в лохмотья крылом с трудом ползет подальше от Рэйкуэна, что сейчас схватился с Дрэгхолом. Кахлиндо’холке, не обращая внимания на глубокие порезы через всю морду, ослепленный кровью и яростно ревущий пытается навалиться сзади. А Ялитара, используя все доступные ей божественные умения, поддерживает бога тьмы и смерти божественной магией.
«Была не была», - на секунду прикрыв глаза, я глубоко вдохнул, выдохнул и активировал «рывок»…
Глава 13
Елена Троянская пробуждается перед самым рассветом от воя сирен воздушной тревоги. Дочь Зевса ощупывает подушки на постели, однако её нынешний любовник, Хокенберри, опять исчез, ускользнул в ночи, пока спали слуги. Вот так он всегда – ведет себя так, словно сделал нечто постыдное. Наверняка пробирается прямо сейчас в свои покои по глухим аллеям и закоулкам, на которых еле чадят факелы. Всё-таки Хокенберри – удивительный и несчастный человек, думает Елена. И вдруг она вспоминает.
«Мой муж мёртв».
Это событие – гибель Париса в поединке с безжалостным Аполлоном – произошло девять дней назад. Великая тризна с участием не только троянцев, но и ахейцев начнётся часа через три, если божественная колесница, что кружит над городом, за несколько минут не разрушит Илион до основания, – но Елене всё ещё трудно поверить в уход супруга. Неужто Парис, Приамов сын, пал на поле битвы? Парис покинул этот мир? Парис без всякого вкуса или изящества низвержен в сумрачные пещеры Аида? Непостижимо. Ведь это же Парис, прекрасный ребёнок-мальчишка, похитивший её у Менелая, преодолев стражу и зелёные луга Лакедемона. Нежнейший из любовников даже после долгой, изматывающей, десятилетней войны. Тот, кого Елена величала про себя не иначе как своим «неудержимым, раскормленным в стойле жеребцом».
Покинув постель, женщина идёт к внешнему балкону и раздвигает невесомые занавески, чтобы окунуться в предутренний свет Илиона. Сейчас середина зимы, и мраморный пол холодит босые ноги. В сумеречном покуда небе можно разглядеть, как сорок или пятьдесят прожекторов шарят в поисках богов, богинь и их летающих колесниц. От приглушённых плазменных взрывов содрогается установленное моравеками энергетическое поле в форме купола, прикрывающее город. Внезапно по всему периметру защитных укреплений Илиона выстреливают вверх бесчисленные лучи – ослепительные снопы цвета лазури, изумрудов, свежей крови. На глазах Елены одиночный, но мощный взрыв сотрясает северную часть города; ударная волна раскатывается эхом среди уходящих в небеса башен Илиона и стряхивает длинные темные локоны с плеч красавицы. В течение последних недель боги пробивают силовой щит физическими бомбами в одномолекулярных оболочках при помощи квантовой фазотрансформаци. По крайней мере так разъясняли ей Хокенберри и забавное железное существо по кличке Манмут.