* * *
Богиня любви одиноко прогуливалась по зелёным склонам Олимпа. Вечер клонился к закату, и здесь, на восточном берегу кальдеры, жилища и храмы бессмертных купались в лучах заходящего солнца. Афродита невольно залюбовалась золотым сиянием, что разливалось на севере по волнам марсианского океана и ледяным вершинам трёх исполинских вулканов далеко-далеко на востоке, куда протянулась гигантская, двухсоткилометровая тень Олимпа. Правда,/вид получался немного смазанным из-за привычного силового поля, которое позволяло беззаботно жить, дышать и передвигаться, испытывая почти земное притяжение, при том что на терраформированной планете царил почти абсолютный вакуум.
И ещё изображение размывала мерцающая эгида – щит, установленный лично Зевсом в начале войны, о которой напоминала большая Дырка внизу – прорезанный в сумраке круг, полыхающий закатными красками совсем иного мира, заполненный огнями человечьих костров и суетливыми летающими аппаратами моравеков.
– Милое дитя, – воззвала к Афродите возникшая из ниоткуда Гера, – ответь, согласишься ли ты исполнить одну мою просьбу или откажешь? Всё ещё сердишься за те последние десять лет, когда я помогала данайцам, в то время как тебе было угодно стоять за дорогих твоему сердцу троянцев?
– Возможно ли отказать Царице Небес и возлюбленной Зевса? – откликнулась та. – Я с радостью повинуюсь, если, конечно, это исполнимо.
Солнце почти упало за окоём; собеседницы оказались в полумгле, однако Гера заметила, что кожа и неувядающая улыбка покровительницы любви продолжали струить своё собственное сияние. Даже в душе богини всколыхнулось нечто похожее на сладострастие; как же должны были чувствовать себя рядом с этой прелестницей боги, не говоря уже о слабовольных кратковечных мужчинах?
Глубоко вздохнув (ибо следующие слова знаменовали начало самой опасной интриги, на какую она только решалась), коварная Супруга Громовержца выпалила:
– Дай мне сил возбуждать Любовь, порождать Желания, коими ты покоряешь сердца и бессмертных, и смертных!
Всё ещё улыбаясь, Афродита легонько сощурила ясные глаза.
– Разумеется, раз ты так изволишь, дочь великого Крона. Но для чего мои скромные уловки той, кто уже почивает в объятиях всемогущего Повелителя Молний?
Гера врала недрогнувшим голосом, разве что, как и все лгуны, приводила слишком много подробностей: – Война утомила меня, богиня любви. Все эти заговоры бессмертных, происки аргивян и троянцев изранили хрупкую душу. Я отхожу к пределам иной, многодарной земли навестить отца Океана, источник, откуда восстали бессмертные, и мать Тефису, кои питали меня и лелеяли в собственном доме, юную взявши от Реи, когда беспредельно гремящий, широкобровый Зевс Крона глубоко под землю низверг – и под волны бесплодных морей в нашем холодном багровом мире.
– Но зачем? – тихо спросила её Афродита. – Для чего нужны мои слабые чары, если ты всего лишь хочешь навестить Океана и Тефису?
Супруга Тучегонителя лукаво улыбнулась.
– Старики ухитрились поцапаться, брачное ложе давно охладело. Иду посетить их, чтобы рассеять старую вражду и положить конец несогласию. Сколько можно чуждаться объятий, избегая супружеской ласки? Хочу примирить их, на одр возвести, чтобы вновь сочетались любовью, и заурядных слов для этого не хватит. Вот почему я прошу, во имя нашей с тобою дружбы, ради случайно остывшей страсти между двумя близкими душами: дай на время тайну любви, и я воскрешу в них былую нежность.
– Не должно отвергать столь сердечной просьбы. – Афродита еще ослепительнее сверкнула зубами. 3акатившись за краешек Марса дневное светило оставило пик Олимпа погружённым во тьму, улыбка Киприды грела мнимых подруг, окутывая их мягким ореолом. – В конце концов, твой муж повелевает всеми нами.
Сказала – и распустила укрытый под грудью пояс. Гера уставилась на тонкую паутинку из ткани, расшитую микросхемами.
«Достанет ли мне храбрости? – У неё вдруг пересохло в горле. – Если эта стерва разнюхает, на что я решилась, то немедля соберет своих подлых сообщников, и тогда пощады не жди. А если дознается Зевс – покарает так, что ни Целитель с иной планеты, ни его баки уже не вернут меня даже к подобию жизни».
– Скажи, как эта штука работает, – еле слышно проговорила богиня.
– В этой штуке, – тихо промолвила собеседница, – заключена вся хитрость обольщения. И жар любви, и лихорадка страсти, и жадные вскрики, и шёпоты пылких признаний, и тонкие льстивые речи, не раз уловлявшие в сеть даже самых разумных.
– Всё в одном пояске? – удивилась Гера. – Ну и как же о и действует?
– Его волшебство заставит любого мужчину помешаться от вожделения, – прошелестел голос Киприды.
– Да, да, но как это получается? – Бессмертная уже не скрывала досады.
– Откуда мне знать? – небрежно рассмеялась Афродита. – Я получила пояс в придачу, когда он… ну, он… творил из нас богов. Может, здесь замешаны феромоны широкого спектра действия. Может, наноактиваторы гормонов. Или поток микроволновой энергии, направленной непосредственно к мозговым центрам секса и наслаждения. Какая разница? Главное – результат. Хотя, конечно, у меня полно других маленьких хитростей. В общем, примерь его и убедишься сама, о супруга Громовержца.
Белорукая бессмертная расплылась в улыбке и затянула узорчатую ленту под высокими грудями, так что её почти не стало видно.
– Как мне его включить?
– Хочешь сказать, как его включит твоя любезная мать? – продолжала скалить зубы Киприда.
– Ну да, разумеется.
– Когда настанет время, коснись груди, будто собралась активировать пусковую схему квантовой телепортации, только не воображай место назначения, а потрогай микросхему и думай о чём-нибудь чувственном.
– И всё? Так просто?
– Этого хватит, – кивнула Афродита. – О, в этом поясе заключён целый мир.
– Благодарю тебя, богиня любви, – проронила Гера.
Лазерные лучи, устремлённые вверх, будто копья, пронзали силовое поле над их головами. Вылетевший из Дырки космический корабль или шершень моравеков набирал высоту.
– Что бы ни лежало у тебя на сердце, – произнесла Киприда, – я надеюсь, ты не вернёшься в чертоги Олимпа, не исполнив задуманного.
Гера лишь улыбнулась. Потом подняла руку к своей груди, стараясь не задеть укрытый под нею пояс, и телепортировалась по квантовому следу Зевса, оставленному в складках пространственно-временного континуума.
Глава 15
«Кому передавать полный контроль над Яхаларом? – спросил у меня Родон. – Тебе или таустенке? - Так как в будущем нам всем придется какое-то время действовать сообща, я вкратце описал покровителю вампиров события, произошедшие в Нории за последний год. - Если что – мне это в общем-то без разницы. Я давно уже сложил с себя полномочия Смотрителя, Владетеля, Хранителя и прочих должностей связанных с Астральной тюрьмой. А впрочем, ты и сам это знаешь, сталкивался с Дор’иэлем».
«Сейчас узнаем», - мысленно пожал я плечами.
Нет, конечно, я бы не отказался единолично пользоваться Астральной тюрьмой, но не предложить тоже самое практически единственному существу, не пренебрегающему моим доверием, не мог.
Вот только девушка ответила категорическим отказом:
- Принц, не обижайтесь, но одна из причин по которой я согласилась временно управлять Яхаларом, это мой брат. И если он вновь обретет волю и плоть, меня тут уже ничего не удержит, разумеется, после завершения наших общих дел. – Она подошла ближе, извеняюще заглянула мне в глаза, и… второй браслет, который она сняла с пьедестала минуту назад, оказался защелкнут на моем запястье.
- М-м? – не понимающе промычал я. Слова девушки оказались для меня неожиданностью. Да, конечно, нас и так практически больше ничего не связывает, но все равно, как-то неприятно осознавать, что я в очередной раз так теряю друзей, то они гибнут, то предают, то отдаляются от меня. – Дилария, - все же сумел выдавить я из себя, - я не обижаюсь правда. Семьей и близкими надо дорожить, я знаю это как никто другой. Так что если ты покинешь и меня, я… я конечно погорю немного, но куда деваться. Вы боги, а я простой смертный.
- Такой уж и простой, - доброжелательно улыбнулась таустенка. – Принц, благодаря этим браслетам я все равно всегда могу быть рядом с вами. Я и мой брат! В любое мгновение, в любую секунду, когда вам понадобится помощь, просто позовите нас.
- Ты так об этом говоришь, словно заранее знаешь его мысли, - засомневался я.
- Ну естественно, - рассмеялась девушка, - я же его сестра. Поверь, брат не откажет!
«Я так понимаю выбор падает на тебя? - последовал риторический вопрос от Родона. – Что ж, приготовься, будет…»
«Немного больно?» - продолжил я за него, внутренне напрягшись.
«Не угадал, просто щекотно!»
Стоящий на пьедестале огромный многогранный кристалл - сердце Маэля, - на мгновение засветился ярче солнца, ослепив не только меня, но и возмутившуюся Диларию, по коже пробежали мурашки, я непроизвольно дернулся, а затем все столь же быстро затихло.
- И-и? – прищурившись посмотрела на меня нетерпеливая таустенка.
«Готово!»
Я озвучил слова Родона вслух, и девушка тут же взлетела вверх, желая лично удостоверится в том, что клистэгр Маэля освобожден от бремени Хранителя Астральной тюрьмы.
«Кстати, пока ты еще пытаешься что-то там осознать, - а тут он оказался прав, я и правда сейчас прислушивался к себе в поисках каких-либо изменений, - я выставил полную защиту, благо на тот момент все нити управления были в моих руках. Ибо не надо делать из Яхалара проходной двор! Нам тут лишние гости не нужны, как впрочем и охота за беглецами. Вот только, - от голоса Родона неожиданно повеяло замогильным холодом, - расскажи как мне, а куда подевался заключенный, известный в этом мире под именем Таруккуи?»
«Ну-ну…»
«Вы и его что ли освободили?!» - по-своему понял бог вампиров мое мычание.
«Эм нет. Вот тут как раз моя вина, я сделал это совершенно случайно. Если что, Дилария подтвердит!»