— Шутник, мля.
— У тебя учусь. Ладно, поболтали — и хватит. Давай к делу. Ты согласен или нет?
— В целом да. Но детали нужно обмозговать.
— Мозгуй, Король. На то ты и голова.
Шаповалов раскрыл рот, чтобы еще что-то добавить…» Запись кончилась.
Выключив видеомагнитофон, Кирьянов еще минут пять сидел на полу, обалдело глядя в потухший экран телевизора. В его голове не укладывалось, обладателем какого сокровища он стал! Окончательно придя в себя, Василий Максимович тряхнул головой и улыбнулся.
«Ну теперь они у меня попляшут», — подумал он.
Глава шестая
Ирина заглянула в комнату:
— Саш, ну сколько можно звать? Иди есть!
— Ты знаешь, что-то не хочется.
Ирина изумленно посмотрела на мужа:
— Вот это да! Турецкий отказывается от ужина! Впервые на арене!
— Поиронизируй мне еще.
Жена прошла в комнату и положила Турецкому ладонь на лоб.
— Лоб вроде не горячий, — задумчиво сказала она. — Ты, часом, не заболел?
— Да нет, устал просто.
— Дело об ограблениях? Что, дерут с тебя, бедного, по три шкуры за день?
— Угу.
— Ты мой несчастненький. — Ирина наклонилась и чмокнула мужа в щеку. — Затюкало тебя совсем проклятое начальство.
— Одна ты меня понимаешь, — улыбнулся Александр Борисович и поцеловал пальцы жены.
— Но поесть все равно надо. И нечего морщиться!
— Ладно, пойдем. Ты ведь все равно не отвяжешься.
— Вот и умница!
Ирина взяла мужа за руку и повела его на кухню. Однако довести не успела, так как в этот момент пронзительно заверещал телефон.
— Вот так всегда, — с сердитым вздохом сказала Ирина.
— Я быстро, — ответил Турецкий и пошел в прихожую.
Голос в трубке был незнакомый.
— Александр Борисович, я полагаю? — осведомился он.
— Да.
— Здравствуйте. Я звоню вам по поводу дела, которое вы ведете.
— Я веду несколько дел. Какое из них вы имеете в виду?
— Я имею в виду дело о серии ограблений. Вы ведь им занимаетесь?
Турецкий почувствовал, как потеет его ладонь, держащая трубку. Он плотнее прижал трубку к уху и сказал:
— Ну, положим. Что вы хотите мне сообщить?
— Во-первых, у меня есть доказательства причастности к этому делу московского авторитета Виталия Королева по кличке Король. А также одного ментовского начальника — полковника Шаповалова.
— Очень интересно, — спокойно сказал Александр Борисович. — Не могли бы вы для начала представиться?
— Нет. Ну то есть пока нет.
— Пока?
— Да, пока. Пока Король на свободе. Вот арестуете его, тогда я сам к вам приду.
— Значит, я должен верить вам на слово? — сухо проговорил Турецкий.
— Выходит, так, — подтвердил незнакомец.
— А откуда я знаю, что вам можно верить?
— В Матросской Тишине сидит Петр Бойков. Его засадил туда Король. А жену Бойкова и его дочь Король увез из Москвы. Проверьте и убедитесь, что я не вру.
— Что значит «увез»? — не понял Александр Борисович.
— Очень просто. Похитил. Король боится, что Бойков даст против него показания.
— Вот как? А вы?..
— Сейчас мы с вами распрощаемся, Александр Борисович. Вы проверите мою информацию, а я вам потом перезвоню.
— Но…
— До связи! — сказал незнакомец и положил трубку.
— По моим данным, в городе Короля нет, — сказал Виктор Солонин. — Я мелкой гребенкой прошелся по всей своей агентурной сети. В основном, конечно, никто ничего не знает. Но по информации двух агентов — Король залег на дно.
— Этим людям можно доверять? — поинтересовался Турецкий.
Солонин пожал плечами:
— До сих пор они меня не подводили. Да и врать у них не было никаких резонов.
— Ясно. Значит, наши опасения подтвердились. — Турецкий повернулся к Сокольникову. — Леонид Алексеич, а что у вас?
Тот откашлялся в кулак и сказал:
— Досье у нас на Королева небольшое. Он очень хитер. Но кое-что узнать удалось.
— Что именно?
— У Виталия Королева есть особняк в Гомеле. Купил он его полтора года назад через подставное лицо.
— Адрес есть?
Сокольников кивнул:
— Да. Вот здесь.
Он протянул Турецкому листок с адресом. Александр Борисович взял листок, пробежал его взглядом, затем передал Солонину:
— Держи. Это теперь по твоей части.
Солонин кивнул.
— Я извещу гомельскую милицию, — продолжил Турецкий. — Но попрошу их держаться на расстоянии. А ты должен вылететь как можно скорее. — Возьми с собой кого-нибудь из группы…
Ярослав Степищев сидел в углу кабинета, хмуря брови и потупив взгляд, но при этих словах глаза его вспыхнули, и он с надеждой посмотрел на майора Солонина.
— Не возражаете, если я возьму Степищева? — спокойно спросил у Турецкого Виктор.
Александр Борисович посмотрел на Ярослава. Тот слегка покраснел.
— Если только сам Степищев не возражает.
— У меня возражений нет, — с готовностью ответил Ярослав.
— Ну так и порешим, — кивнул Александр Борисович.
На столе зазвонил телефон. Турецкий взял трубку:
— Да, Слава… Так… Так… Так… Хорошо, я тебе перезвоню.
Александр Борисович положил трубку на рычаг, обвел присутствующих взглядом и сказал:
— Звонил генерал Грязнов. Ему только что доложили, что видели в Тучкове, родной деревне Короля, приезжих людей. И среди них была женщина. Живут они в доме, который принадлежит матери Короля — Антонине Алексеевне Королевой. Я так полагаю, Ярослав, что вам придется поехать не в Гомель, а в Тучково. Опыт оперативной работы у вас имеется. Одна просьба — не рискуйте без крайней надобности. Женщину и ребенка нужно спасти во что бы то ни стало. А Солонин отправится в Гомель. — Все согласны?
— Так точно, — ответил за всех Степищев.
Турецкий улыбнулся:
— Ну тогда по коням.
Уложив дочку спать, Тамара вышла из спальни.
В кресле сидел уже другой «опричник». Этот был повыше и посуше. Глаза у него были волчьи — глубоко посаженные, серые, колючие. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и пил пиво. Во дворе было сыро, поэтому ноги «опричника» были обуты в новенькие галоши. Судя по пустым бутылкам, выстроившимся на полу, это была уже пятая.
Тамара остановилась возле стола.
— Простите, я не запомнила, как вас зовут? — негромко проговорила она.
Росляков поднял на женщину мутный взгляд:
— Геннадий меня зовут.
— Геннадий, можем мы погулять в лесу? Дашка очень болезненная девочка, ей нужен свежий воздух.
— А чем ей здешний воздух не нравится?
— Я…
Росляков качнул головой:
— Никаких прогулок.
— Почему?
— Слишком это хлопотно. Не попрусь же я за тобой в лес? Если так уж не сидится — погуляйте во дворе.
Тамара посмотрела в окно, обняла себя за плечи и поежилась. Затем спросила:
— Можно узнать, сколько еще нам тут сидеть?
Росляков отхлебнул пива и усмехнулся.
— Я не начальник, детка, — небрежно ответил он. — Я всего лишь выполняю поручения.
Тамара покосилась на мобильный телефон, лежащий на столе.
— Тогда позвоните Королеву и спросите у него, — сказала она.
Усмешка Рослякова стала еще шире.
— Ага, разбежался. Король не любит, когда его тревожат по пустякам.
— Тогда я сама его потревожу!
Тамара протянула руку к телефону, но Росляков, как коршун, вцепился пальцами ей в запястье.
— Стоять! — рявкнул он.
«Опричник» больно сжал руку женщины и притянул ее к себе. Прохрипел, обжигая ее щеку горячим дыханием:
— Ты знаешь, сука паленая, что Калач был моим другом? А твой муж продырявил ему брюхо!
— Твой друг пришел к нам в дом, чтобы убивать, — сказала Тамара, стараясь унять дрожь в голосе. — И умер сам.
Глаза Рослякова сузились от звериной злобы.
— Что ты сказала? — хрипло проговорил он.
— Что слышал.
Тамара отпрянула и попыталась вырвать руку из лапы «опричника», но тот держал крепко. Росляков засмеялся. Внезапно он сильно дернул Тамару за руку, и она упала к нему на колени.
«Опричник», обхватив ее, прижал к себе. Теперь они были лицом к лицу.
— Слушай, а ты ничего, — разглядывая ее, проговорил бандит. — Спелая бабенка. Только шея у тебя какая-то покоцанная, но так и быть — закрою на это глаза. Короче… Хочешь позвонить Королю?
Тамара поежилась в цепких объятиях бандита и прошептала:
— Хочу.
— Тогда встань на свои сахарные колени, раскрой рот и сделай дяде приятно.
— Что?!
Росляков пьяно усмехнулся, оскалив мелкие, острые зубы:
— Ты что, сестренка, глухая? Становись на колени и разевай пасть.
Он столкнул Тамару с колен и швырнул ее на пол. Затем схватил за волосы и притянул к своим коленям.
— Сволочь! — завопила Тамара. — Отпусти!
— Мама! — позвала из спальни проснувшаяся Дашка.
— Отпусти… — уже глухо простонала Тамара.
Ворот Тамариной кофты порвался, обнажив ее белые ключицы. Росляков посмотрел на эти ключицы и облизнулся, как облизывается пес при виде кости.
Внезано он размахнулся и влепил Тамаре звонкую пощечину. Голова женщины метнулась в сторону. Из разбитой губы брызнула кровь.
По комнате протоптали детские туфельки. Дашка бросилась на бандита с кулаками.
— Отпусти мою маму! — закричала она, стуча кулаками Рослякову по плечу. — Слышишь, отпусти!
— Пшла вон! — коротко выругался Росляков. Он небрежно оттолкнул девочку в угол комнаты.
Взвыв от ярости, Тамара вцепилась «опричнику» ногтями в руку и попыталась подняться. Росляков злобно пнул ее ногой в грудь. Она откинулась на спину, но тут же вскочила и быстро подбежала к лежащей на полу девочке.
— Доча, с тобой все в порядке?
Даша посмотрела на нее заплаканными глазами.
— Мама, почему он нас бьет? — всхлипывая, спросила она.
Тамара прижала дочку к груди. Погладила ее по голове:
— Все будет хорошо, милая… Ты не должна плакать…
Росляков смотрел на женщину и девочку ничего не выражающим взглядом.
— Ну ладно, хватить реветь. — Он взял бутылку и отхлебнул пива. — Я пока только играл. Но разговор этот мы продолжим. Ночью.