— За ними «скорая» приедет?
— Уже приехала, — саркастически произнесла Карина. — В гараже дожидается. Когда соседние дома подожгут, тут кипеш поднимется, а они под шумок выскользнуть попробуют.
— Попробуют, — повторил Леонид. — А ты им не дашь?
Он испытующе взглянул на Карину. Она улыбчиво скосила рот в другую сторону.
— Я их заложу братве, — тихо произнесла она. — Их в «скорой» и накроют с остальной гоп-компанией. А мы уже будем далеко. Ну? Как тебе мой план?
— Ты серьезно?
— Куда уж серьезнее! Страшно даже представить себе, что со мной сделают, если узнают. Видишь, я тебе доверилась, Леон. Теперь мы двое в одной лодке. — Карина прыснула в кулак. — В «Бените» твоей. Что? Понимаешь теперь, на что я ради тебя готова? Родных братьев под танк бросаю. Это не шутки, Леон.
Понятно, что братьями Карина жертвовала не ради Леонида, а в расчете заполучить его дорогущую яхту. Она руководствовалась корыстью и желанием откреститься от полуразгромленной группировки. Умом он понимал это, и все же на душе его потеплело. Приятно, когда ради тебя идут на жертвы.
— Сумеем ли мы провернуть это? — спросил Леонид.
Карина поняла, что раунд остался за ней. Он сказал «мы». Он купился! Остальное дело техники.
— Сумеем, — уверенно ответила она. — Когда мы будем выезжать из поселка, я шепну пару слов кому надо. Я их уже в лицо узнаю. Так что не пугайся, когда я остановлю машину и заговорю с кем-то. Лежи спокойно и не дергайся.
— Я не задохнусь в багажнике? — обеспокоился Леонид.
— Еще никто не задыхался, — успокоила его Карина. — Хотя нет, был случай. У одного барыги нос от крови слипся, а рот ему скотчем заклеили. Не довезли. Откинулся по дороге.
«Господи, с кем я связался! — ужаснулся Леонид. — Скорей, скорей избавиться от этой жестокой стервы! Если получится, потеряюсь еще в Барселоне по прибытии. Незачем ее на яхту тащить!»
— Не повезло, — произнес он нейтральным тоном. — У меня с носом все в порядке.
— Вот и отлично, — сказала Карина. — Раздевайся. Я ужасно за тобой соскучилась.
— Я не в настроении, — стал отнекиваться Леонид.
— Подниму тебе и настроение, и все остальное. Слышал про скарфинг?
— Чего-чего?
— Скарфинг. От слова «скарф», это «шарф» по нашему. Но это не обязательно должен быть шарф.
— Ничего не понимаю.
— Ты раздевайся, а я пока объясню, — сказала Карина. — Вот тут у меня два чулка, видишь? Один я натяну на ногу, а другим пережму тебе сонные артерии во время траха. Говорят, кайф неимоверный.
— Вот ты и попробуй, — сказал Леонид, избавляясь от штанов. — Давай я тебя лучше придушу.
— Мне зачем?
— Для кайфа.
— Мне и так с тобой хорошо, глупый, — засмеялась она, обхватывая его за поясницу, чтобы приблизить к себе.
— Мне тоже, — сказал Леонид.
— Не доверяешь мне, значит?
Она посмотрела на него снизу вверх.
— Доверяю, — сказал он. — Только душить меня не надо. Кстати, откуда ты узнала про этот скарфинг?
— Подруга рассказывала, — ответила Карина. — А ты что подумал?
Вопрос прозвучал нечленораздельно, но Леонид не переспросил. Ему было решительно не до этого.
Глава двадцатая
В то утро Карина была особенно ласкова с братьями. Сама сварила им кофе, напекла печенья по маминому рецепту.
— Я в город, — предупредила она после завтрака, который, как обычно в доме Мартиросянов, был поздним. — Чего-нибудь привезти?
Ей позвонили и предложили забрать все одиннадцать загранпаспортов с визовыми печатями. Билеты на самолет в Барселону тоже были готовы. Но Карина не собиралась ставить в известность братьев. Мысленно она с ними уже попрощалась — попрощалась навсегда.
— Никуда ты не поедешь, сестра, — отрезал Жорес, глаза которого все эти дни не переставали пылать красным вурдалачьим огнем. — Сегодня ночью еще двоих наших мочканули. За жратвой и куревом намылились без спросу. Покрошили из автоматов на углу. Машина так и стоит продырявленная. Ментов ни слуху, ни духу.
— Меня не тронут, — успокоила брата Карина. — А ехать в ОВИР обязательно. Моя подпись требуется. Срочно.
— Когда уже ксивы готовы будут? — нервно спросил Саркис.
— Думаю, что завтра.
— Долго они возятся! — пробурчал Жорес.
— Быстрее не получается, — заступилась за чиновников Карина.
— В другое время они бы у меня, как тараканы, забегали! — сказал Жорес. — Я бы им показал, как время тянуть за мои же бабки.
— Ничего, братик. Один день потерпеть осталось.
Отпросившись, Карина незаметно запустила Леонида в багажник своей машины, села за руль и покинула братьев навсегда. Слезы душили ее, когда она остановилась возле бандитского джипа и сообщила про фальшивую «скорую помощь», приготовленную для бегства Жореса и его свиты. Но она не заплакала, она умела пересиливать себя во имя выбранной цели.
Отъехав от цыганского поселка на безопасное расстояние, Карина открыла багажник, пересадила Леонида на переднее сиденье и сказала:
— Ну все, теперь я осталась одна. Кроме тебя у меня больше никого нет.
— И у меня, — сказал он, постаравшись придать голосу нежность, которой не испытывал.
— Мы больше никогда не будем работать и ни в чем нуждаться, — продолжала Карина. — Я посчитала. Если тратить по полмиллиона в год, то этого на сорок лет хватит. А это, между прочим, по сорок одной тысяче евро в месяц. С половиной. Чуть ли не полторы штуки в день, представляешь?
Она была не слишком умной, но очень хитрой. Эти ее примитивные расчеты вкупе с озабоченно наморщенным лобиком окончательно убедили Леонида в том, что их ожидает приз в двадцать миллионов евро. Не их, его. Армяне его обчистили, они разрушили его жизнь и бизнес, теперь им предстояло заплатить за это. Справедливо? Справедливо. А даже если бы и не так, то сильно развитая предпринимательская жилка не позволила бы Леониду Маркову отказаться от идеи добраться до капитала Мартиросянов.
— Зачем разбрасываться деньгами? — произнес он недовольно. — Их в дело вкладывать надо. Ресторан, отель, еще что-нибудь. Строительный бизнес в Испании я вряд ли потяну — конкуренция. А вот что-нибудь простенькое… Можно в ценные бумаги вложиться, например.
— Тебе решать, — сказала Карина, бросив на него косой взгляд. — Ты у нас бизнесмен. Я женщина. Мое дело о домашнем уюте позаботиться и детишек нарожать. Ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?
Леонид вздрогнул, вспомнив ее проделки с проклятым чулком. Вместо удовольствия он испытал ужас и едва не обмочился. Какой здравомыслящий человек пожелает иметь ребенка от такой развратной и абсолютно бессердечной самки?
— Мальчика, — ответил Леонид с мечтательной улыбкой. — И девочку.
— Двух, — сказала Карина с очень похожей улыбкой на густо накрашенных губах.
Она, по своему обыкновению, была в красном платье — на кнопках, две нижние и две верхние из которых были расстегнуты. Черные волосы резко контрастировали с белой кожей плеч. От нее исходил пьянящий аромат духов. Будь на месте Леонида другой мужчина, он бы непременно испытал влечение к этой красивой молодой женщине. Только не он. К сексуальному пресыщению примешивалось много разных негативных чувств. Но верх все же брало желание заполучить миллионы Мартиросянов.
— Двух девочек? Или мальчиков? — спросил он.
— И, — сказала она. — Не «или», а «и».
— Ого! — воскликнул он с притворным восхищением. — Ты собираешься сделать меня многодетным отцом!
— А ты против? — осведомилась она.
Ее оскаленные в улыбке зубы были розовыми от помады. Леонид раздвинул края губ на пару миллиметров шире.
— Ни в коем случае, — сказал он. — Раз мы богаты, то можем позволить себе большую семью.
— Вот сегодня же и начнем, — предупредила Карина, шутливо погрозив наманикюренным пальчиком. — Теперь ты не отвертишься. Придется стараться на совесть.
Он почувствовал, что улыбка сбегает с его губ. Они все еще были растянуты в стороны, как резиновые, но это не имело ничего общего с игривым настроением. Хорошо, что в этот момент Карина парковалась и не видела выражения его лица.
— Уж я-то постараюсь, — пообещал он. — Мало не покажется.
— Надеюсь. Потому что в последнее время ты был не в ударе.
— Я запомнил выражение твоего брата по этому поводу. Саркис как-то сказал, что горный орел в неволе не размножается.
Лицо Карины стало белым, как у актрисы из фильма про вампиров.
— А ты за ним не повторяй! — процедила она. — Ты не горный орел, понял? — Сообразив, что она начинает перегибать палку, Карина заставила себя смягчить тон. — Не нужно было напоминать мне про Саркиса. Я предала его. И Жореса. Их теперь убьют. Из-за меня.
Она легла затылком на подголовник и около минуты моргала, осушая ресницами выступившие слезы. Успокоившись, открыла дверь со своей стороны и сказала:
— Я пошла за паспортами. Жди меня здесь. Я скоро.
Направляясь в здание Отдела виз и регистрации, Карина не оглянулась. В глубине души жила тревога, что Леонид возьмет и сбежит, но не могла же она водить его на привязи. Слишком откровенное наблюдение вызвало бы подозрения. Кажется, он поверил в ее сказку про миллионы. Оставалось уповать на это.
Полученные документы с визовыми печатями, а также распечатанные авиабилеты, были сунуты в прозрачную пластиковую папку и небрежно брошены на заднее сиденье красной «Мазды».
— Сейчас перекусим где-нибудь и найдем отель на двое суток, — сказала Карина. — Вылет послезавтра в три тридцать утра.
— Так рано, — покачал головой Леонид.
— В самолете выспимся. Лететь долго, — успокоила его она.
Ее губы были приоткрыты для того, чтобы сказать еще что-то, но оттуда не вырвалось ни звука. Застыв с рукой на кнопке включения кондиционера, Карина уставилась на улицу сквозь боковое стекло.
— Что ты там увидела? — насторожился Леонид. — На кого ты смотришь? На него? Он же просто заказы развозит.
Леонид смотрел на мотоциклиста, который копался в своей желтой коробке. Взгляд Карины был направлен не туда.