Мертвая старуха продолжала двигать своей безобразной головой, ритмично всасывая и выпуская его плоть. Выждав момент, Клов резко отпихнул старуху от себя и крикнул:
— Прочь!
Женщины подняли голову и удивленно воззрились на капитана. Их уродливые, тощие лица были изъедены паршой и язвами. Одна из них разомкнула губы и сказала:
— Кто-то отключил мем.
— Я сейчас проверю, — прохрипела старуха с золотыми прядями на пятнистом черепе.
Клов онемел от ужаса, холодный пот катился ему на лицо.
— Это не может быть реальностью, — дрожащим голосом пробормотал Клов.
Старуха взглянула на него запавшими, красными глазами, а потом растянула морщинистые губы в усмешку и хрипло проговорила:
— Откуда ты знаешь?
Окружающий мир вздрогнул и покачнулся. Клов понял, что проваливается в пустоту, а в следующий миг к нему пришло осознание того, что он спал, и все увиденное — всего лишь кошмарный сон. И в эту секунду в душе его шевельнулось тревожное предчувствие. Он ощутил запах железа и дуновение воздуха. За долю мгновения до того, как открыть глаза, капитан откатился в сторону и рухнул с широкой кровати. Затем вскочил на ноги и прыгнул к вешалке, на которой висела его портупея с кобурой, однако одна из гейш преградила Клову путь и выстрелила ему в лицо из плазменного пистолета.
Капитан увернулся от огненного заряда, шагнул вперед и выбил пистолет из рук гейши, но в ту же секунду две другие бросились на него с кинжалами в руках. Лезвия засверкали перед лицом Клова с молниеносной быстротой.
Увернувшись от сверкающих клинков, капитан выхватил из кобуры пистолет и произвел выстрел «кей», не заботясь о меткости стрельбы — при правильном распределении энергии от тандена пуля сама найдет свою жертву. Так и случилось — одна из гейш рухнула на пол с простреленной ногой.
Он выстрелил еще два раза, четко следуя правилу: выстрел должен быть действием не личности, но вселенной. Еще одна гейша отлетела к стене, схватившись руками за окровавленный живот. Выстрелить в третий раз Клов не успел — одна из девиц выбила пистолет у него из пальцев.
Удары посыпались безостановочно, и Клова швыряло по комнате, как манекен. Он едва успевал прикрывать лицо и ставить блоки, чтобы кулаки и ступни амазонок не попали по уязвимым точкам.
Наконец Клову удалось схватить одну из фальшивых гейш. Он отшвырнул девушку от себя, она отлетела к стене и напоролась затылком на крюк вешалки. Гейша на секунду замерла, вытаращив на Клова глаза, а потом из глаз девушки вытекла кровь, и, отвалившись от стены, гейша рухнула на пол.
Но в этот момент к горлу капитана прижалась холодная сталь кинжала. Золотая нависла над капитаном, держа Клова одной рукой за горло и сжимая в другой его кинжал-вакидзаси. На клинке кинжала было выгравировано изречение Великого мастера дзен: «Чем ближе человек подходит к истине, тем более чувствительным к ошибкам он должен быть».
«Какая ирония…» — подумал Клов, глядя в расширившиеся зрачки Золотой.
— Тебе конец, — по-змеиному прошипела Золотая.
— Знаю, — ответил капитан.
— Ты не боишься?
— А должен?
Лезвие клинка плотнее впилось капитану в горло, и он почувствовал, как теплая струйка крови стекла ему на грудь.
— Это ты убил Пастыря Накамуру!
— Может быть, — сказал Клов.
— Считаешь себя гребаным невоспетым героем? Думаешь, облагодетельствовал страну, убив самого честного и умного из ее граждан?
Клов поморщился.
— Избавь меня от этой трепотни, шлюха. Почему бы тебе не прикончить меня побыстрее?
— Потому что сейчас ты чувствуешь то же, что чувствовал Накамура. Страх и безнадежность перед лицом неминуемой смерти.
— Ты слишком много философствуешь, — сказал Клов, глядя на упавшие на пол тени. — И это тебя погубит.
В этот миг что-то со свистом обмоталось вокруг запястья Золотой, тонкие сильные пальцы вырвали у нее кинжал. Еще доля секунды — и лезвие кинжала, перешедшего к Сильверелле, коснулось горла Золотой.
Сильверелла была одета в голубой плащик, который был ей невероятно к лицу. Волосы ее, темные, с серебряной искоркой, были уложены в высокую прическу.
Клов поднялся на ноги и отошел в сторону, предоставив противницам разобраться между собой.
— Я тебя прикончу! — злобно прошипела Золотая. По ее голому, разгоряченному телу катился пот. Пот заливал ей и размалеванные глаза.
— Попробуй! — усмехнулась Сильверелла.
Золотая тоже усмехнулась и вдруг двинула противницу локтем. Удар пришелся Сильверелле в шею. Серебряная потеряла способность дышать, выронила нож, инстинктивно схватилась руками за горло и начала опускаться на колени.
Клов сорвался с места и нанес хентай-девице мощный удар кулаком по правой почке. Золотая шатнулась в сторону, но тут же с перекошенным от боли и ярости лицом извернулась и ответила Клову ударом ноги в шею. Клов ахнул и отлетел назад.
Золотая выдернула из волос ленту и ловким движением обвила ее вокруг шеи капитана. Клов захрипел, хватая ртом воздух, но Золотая все туже стягивала ленту на его шее. И тогда Клов перестал бороться за каждую молекулу кислорода и направил все силы на освобождение. Он ударил Золотую локтем в солнечное сплетение. Хентай-девица вскрикнула и на миг ослабила хватку.
В эту секунду Сильверелла, оставшаяся без присмотра и вновь обретшая способность двигаться, схватила торшер и ударила Золотую плафоном по лицу. Золотая рухнула на пол. Сильверелла вскинула над головой торшер и с размаху всадила острый конец Золотой в низ живота, а затем круто провернула его.
Капитан отвернулся. Он повидал в жизни многое, но от этого вида ему стало не по себе.
— Спасибо за помощь, Сильверелла, — сказал капитан, посмотрев в глаза своей спасительнице. — А теперь — уходи.
— Но я свидетель, — тяжело дыша, проговорила Сильверелла. — Я не могу скрыться с места происшествия. К тому же Золотую убила я.
— Они замучают тебя допросами. А потом найдут повод подвести тебя под статью. Я знаю, как работают агенты Министерства правопорядка. Это настоящие ублюдки.
— Но я…
— Уходи.
Сильверелла еще пару секунд стояла в нерешительности, а затем кивнула, повернулась и зашагала к выходу. Голубой плащик мелькнул в дверях и исчез из вида.
Клов взял пачку сигарет, вытряхнул одну, вставил ее в окровавленные губы и, трижды щелкнув помятой зажигалкой, прикурил от дрожащего огонька пламени.
6
Спустя двадцать минут капитан сидел на кровати, а напротив него в бархатном кресле примостился человек в сером плаще, с худым азиатским лицом и острой черной бородкой. Еще два человека в серых плащах осматривали голые тела распростертых на полу девушек.
— Вы в порядке? — спросил капитана агент с бородкой.
— Да, — ответил Клов и, потрогав ушибленную голову, поморщился от боли.
— Я — старший агент Министерства правопорядка Хейке Осима, — представился агент.
— Капитан Клов, — отозвался Клов. — Космодесантник.
— Что здесь произошло?
— На меня напали хентай-убийцы.
— Вы справились с ними в одиночку?
— Да.
— И здесь не было свидетелей?
— Не было.
Узкие черные глаза старшего агента замерцали холодным светом.
— Вы знаете закон, капитан, — сухо проговорил он. — Если вы укрываете свидетеля преступления или умалчиваете о нем…
— Я никого не укрываю, агент.
Огонек в глазах старшего агента стал недобрым, а уголки губ дрогнули в легком намеке на ироническую улыбку.
— Капитан, вы, должно быть, не заметили глазка видеокамеры на стене?
— А он есть?
— Есть. Его установили такие же «ублюдки», как я.
Клов хмыкнул:
— Понятно.
— Здесь была еще одна девушка, — отчеканил агент Осима. — Куда она побежала, капитан?
— Я не знаю.
— Почему вы ее не остановили?
— Мне было не до этого.
— Почему вы умолчали о ней?
— Видите ли, агент… Я здорово ударился головой. Должно быть, у меня была кратковременная амнезия.
— Издеваетесь?
Клов усмехнулся:
— Ничуть.
Он протянул руку и взял с тумбочки сигареты. Агент глянул на пачку и прищурил холодные глаза.
— Хорошо живут космодесантники, — с иронией проговорил он.
Капитан ничего не ответил. Он сунул сигарету в губы, прикурил от зажигалки и выпустил облачко дыма агенту в лицо. Делать это было нельзя, но Клов не сумел отказать себе в удовольствии.
Худая, аскетичная физиономия Осимы побагровела, рука привычно скользнула к шокеру, висевшему на поясе. Однако агент вовремя одумался и убрал руку. Он не мог позволить себе обращаться с военным так же, как со штатским, и вынужден был терпеть. До поры до времени.
Сцепив зубы, агент взял себя в руки.
— Шеф, гляньте! — окликнул агента один из его помощников. — Просто загляденье!
Холеный агент повернул голову и взглянул на мертвую Золотую, на которую указывал ему помощник. Хентай-девица была пригвождена к полу стойкой от торшера. Лицо ее оцепенело в гримасе боли.
— Прямо как вампиршу, — насмешливо проговорил агент-помощник. — Только вместо осинового кола — стальной торшер.
— Она и была вампиршей, — угрюмо заметил второй агент-помощник. Ухмыльнулся и добавил: — Высасывала из мужиков деньги.
Первый агент посмотрел на окровавленное лоно амазонки:
— Я был бы рад, если бы такая красотка что-нибудь из меня высосала, — со смехом сказал он. — Но мне такие не по карману. Максимум, что я могу, это свистнуть ей из зала, когда она на помосте.
— Хватит болтать, — сухо обронил старший агент Осима.
Он снова посмотрел на Клова.
— Капитан, сейчас я задам вам один вопрос. И от того, насколько честно вы на него ответите, будет зависеть ваша дальнейшая жизнь.
Капитан стряхнул пепел в стеклянное блюдце и небрежно проговорил:
— Валяйте, задавайте.
Старший агент достал из кармана плаща работающий диктофон и положил его на стол. Затем пристально посмотрел капитану в глаза и сказал:
— Вы отпустили девушку, потому что пожалели ее, верно?