– Тебе не нравится?
Он так спрашивает, словно такое место действительно может кому-то не понравиться.
– Нет, конечно. Я в восторге.
– Это хорошо, – он кивает. – Не знаю, на сколько задержимся. Посмотрим.
Я ухожу в ванную комнату, которая отделана розовым мрамором. Принимаю душ, наслаждаясь, как горячая вода стекает по коже, успокаивает и расслабляет. Когда я выхожу, закутавшись в халат, в комнате уже темно. Только торшер рядом с кроватью уютно подсвечивает подушки. Лебедев стоит на балконе и разговаривает с кем-то по телефону.
– Нет, отгрузку в Турцию нельзя сдвигать, – доносится его твердый голос. – Пусть меняют логистику, но сроки нужно оставить. И пусть проверят юрлицо, я не хочу снова связываться с теми болгарами.
Я выключаю торшер и забираюсь в постель. Через несколько минут слышу, как открывается дверь ванной. Лебедев тоже принимает душ. Я закрываю глаза, то ли делаю вид, что сплю, то ли действительно стараюсь побыстрее заснуть. Но Роман проводит в ванной считаные минуты. Вскоре я чувствую, как матрас мягко прогибается с другой стороны под его весом. Лебедев молча ложится рядом. Проходит секунда, другая, и его рука тянется ко мне. Сначала мужская ладонь ложится на мою талию. Потом он придвигается ближе и прижимается всем телом. Спокойно, без рывка. Но крепко. Жарко. Его горячая рука поднимается выше, распахивая халат, и ложится на мой живот. Я замираю, пытаясь решить, что должна сделать дальше, и ощущаю, как его грудь сильнее прижимается к моей спине. Я не двигаюсь, не открываю глаз. Просто дышу. Слушаю, как стучит его сердце.
Он напирает бедрами, и я чувствую, что он возбужден.
У меня до сих пор нет решения.
Хотя я понимала, что к этому придет.
Я чувствую, как его прикосновения становятся увереннее и настойчивее, он уже ласкает меня, мягко поглаживает и погружает в наэлектризованный сумрак. Я ловлю его ладонь и сжимаю крепкие пальцы, но это не выглядит как протест. Как стоп. И Лебедев считывает это.
– Я помню, что ты сказала мне, – произносит он с хрипотцой, и его слова запутываются в моих волосах. – Я не буду груб.
Его рука устремляется к моему подбородку, сжимает и делает движение за меня. Роман направляет, поворачивая мое лицо к себе… к своим губам. Он сразу погружает меня в разнузданный пульсирующий поцелуй, в котором чувствуются жадное желание и крупицы сладкой нежности. Как искры, они вспыхивают и дарят новый вкус, расслабляют и дают возможность забыться. Рядом с Лебедевым вообще преступно легко потеряться, он умеет целовать, умеет заключать в сильные руки, умеет заводить, умеет…
Черт…
Воздуха совсем не остается. Последние капли слетают с моих губ, когда Роман второй рукой дотрагивается до меня между ног.
В голове остается только одна мысль:
«Почему нет?»
Почему нет, Алина?
Герман сам хотел этого.
Он это придумал.
Он привел тебя в эту кровать.
И он тоже сейчас не один, он сам рассказывал, глядя прямо в глаза, как изобретательна и хороша Марианна в постели.
Так почему нет?
Мне так нужна ласка.
Защита…
И вдруг Лебедев может дать все, что мне нужно?
Можно хотя бы попытаться узнать, так это или нет.
– Будь нежен, – выдыхаю ему в губы, едва справляясь с дыханием.
Я замираю, а его губы касаются моей кожи у самого плеча. Сначала осторожно, затем с нажимом. Роман все-таки немного замедляется, словно услышал в моем голосе, что меня что-то сдерживает. Он разворачивает меня к себе сильнее, и наши лица встречаются в темноте. Его губы находят мои, и поцелуй получается жадным, затяжным, как будто мы оба слишком долго ждали именно такой ласки.
Я тону в этом, в нем, в себе, в нашей близости.
Позволяю себе получить удовольствие.
Почему нет, Алина?
Почему…
Мне нужно узнать, что бывает по-другому. Что я могу отдаться – и меня не разобьют. Не сломают.
Я прижимаюсь к Роману всем телом, чувствую, как он твердеет между моих ног, как сдерживает себя, но уже на грани. Он безумно хочет меня. Это так очевидно, что от одной мысли становится жарко.
– Возьми меня, – шепчу, прижимаясь лбом к его щеке. – Сейчас.
Он ненадолго отвлекается на ящик, в котором находит защиту, а потом одним движением опускается между моих бедер. Его поцелуи становятся жаднее, пальцы – увереннее, и я больше ни о чем не думаю. Я просто чувствую. Задыхаюсь, выгибаюсь навстречу, когда он растягивает меня. Зову его по имени, и в ответ он входит глубже. Жестче. Сильнее.
Глава 13
Я просыпаюсь в его руках.
Роман крепко держит меня, и я чувствую на своих щеках его дыхание. Двигаться приходится с осторожностью, не хочется будить его раньше времени. Особенно после вчерашнего дня, который дался нам обоим нелегко. Я бросаю взгляд на шторы, которые захлопнуты не до конца. Полоска солнечного света ложится на пол номера, так что становится ясно, что утро уже полностью вступило в свои права. Я делаю еще один аккуратный полуоборот и вижу, что на электронных часах горит 08:14.
– Ты куда-то спешишь? – раздается голос Лебедева, в котором в равной пропорции смешаны хрипотца и ленца.
Он явно заигрывает. И притягивает меня к себе еще сильнее. Я невольно выдыхаю, чувствуя, как мое мягкое тело прогибается под его стальное. Роман явно много времени уделяет спорту, по-другому невозможно получить столь совершенную форму.
– Мне некуда спешить, – отзываюсь и коротко целую его в губы.
Потом веду плечами, чтобы Роман чуть ослабил хватку и дал мне подышать полной грудью. Он со смешком выпускает меня из горячих объятий, а мой взгляд опускается чуть ниже. На его ключицы, где набиты татуировки. Я уже видела их прежде, но сейчас они буквально приковывают мое внимание.
– Это латынь? – спрашиваю Романа, касаясь его кожи.
Я провожу пальцем по словам, которые набиты тонким лаконичным шрифтом. In corde aeternum. Я несколько раз повторяю эту фразу про себя, хотя не имею ни малейшего понятия, что это может значить.
– Да, – кивает Лебедев.
– И как это переводится?
Повисает неуютная пауза.
– Навечно в сердце, – произносит Лебедев на выдохе.
Он ловит мои пальцы, которые доходят до последней буквы. А я перевожу взгляд на другую его ключицу. Там уже не латынь, а родной язык. Юлия. Короткое женское имя…
– А это имя твоей жены?
Роман сжимает мои пальцы – этого достаточно для ответа. Жесты вообще зачастую сообщают намного больше, чем слова.
– Я не хочу говорить о ней.
– Хорошо, – я киваю.
В его сердце до сих пор открытая рана.
Это так очевидно, что на мгновение рядом с ним становится тяжело дышать.
– Пойдем завтракать? – почти сразу отзывается Лебедев, словно не желает, чтобы тишина задерживалась. – Не хочу оставаться в номере. Тут должен быть хороший ресторан с верандой.
Мы поднимаемся с кровати, и я иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Легкий макияж, свободное платье, сандалии с тонкими ремешками. Роман тоже выбирает расслабленный стиль. Рубашка навыпуск, легкие льняные брюки и коричневые солнцезащитные очки в руке. Он хорош, чертовски сексуален и дьявольски обаятелен.
Он берет меня за руку и ведет за собой. Подошвы обуви утопают в мягком ковре, а в воздухе витает приятный цветочный аромат. В холле прохладно и играет джаз, который звучит громче в лифте. На меня всегда благотворно влияют такие места, на автомате начинаю держать спину ровно, а за столом вспоминаю все правила этикета.
Как я и думала, терраса оказывается с видом на океан и стройные пальмы. Но Лебедев не подает вида и выбирает место в первой линии, у самого стеклянного ограждения. Он отодвигает стул и помогает мне устроиться. Я благодарю его с улыбкой и оглядываюсь по сторонам, замечаю, что вокруг собрались очень обеспеченные люди. Курорт не просто дорогой, а с пометкой «для избранных».
Я отворачиваюсь к океану, туда, где солнце поднимается над водой, а на горизонте качаются яхты. Воздух теплый, пропитанный морской свежестью, но я не чувствую легкости. Я даже не могу определиться – полагаться мне дальше на чисто женские инстинкты или все-таки на профессиональные.
Позади Роман разговаривает с официантом на идеальном английском – легко, расслабленно, с мягкой ноткой превосходства. Я не перевожу слова, просто слушаю тембр его голоса, который все больше кажется мне чертовски приятным. Через мгновение Лебедев оказывается рядом. Его ладонь скользит по моей спине, ложится на поясницу уверенно и властно. Он чуть притягивает меня к себе, и я двигаюсь ему навстречу. Наверняка со стороны мы выглядим как влюбленная парочка.
– Можно я кое-что спрошу? – спрашиваю у Романа, не выбираясь из его горячих рук. – Прямо.
– В момент нашего знакомства ты сразу предупредила, что будешь так делать, – он усмехается.
– Я тогда еще сказала, что могу так не делать. Могу говорить только то, что от меня хотят услышать.
– Ладно, брось… Что ты хотела спросить?
– Почему мы здесь? – Я запрокидываю голову и пытаюсь поймать его взгляд. – Почему не в горах или в каком-нибудь ВИП-месте с парком, лесом и вертолетными площадками, потому что иначе туда никак не добраться. Ведь таких уединенных мест для отдыха полно, и поэтому я не понимаю, Роман.
Я шумно выдыхаю.
– Почему вокруг вода? – добавляю.
Я правда не понимаю, почему он согласился на переговоры с Третьяковым на береговой линии. Я же вижу, что ничего не зажило и для Лебедева океан – это не просто океан. Это испытание и боль.
– Я привык, – Роман небрежно пожимает плечами, но его голос становится ниже. – Я раньше и жил в подобном месте. И знаешь, какое у меня было хобби?
– Какое?
– Я одно время очень увлекся хождением под парусом. Прошел обучение в Хорватии, получил международную лицензию.
– И где ты бывал?
– Эгейское море, но это классика. Киклады, Додеканес. Ветер там непостоянный, но очень интересный. Не дает расслабиться. Французская Ривьера тоже красиво, но многолюдно. Балеарские острова – романтично, особенно в межсезонье. А вообще, лучшие маршруты – это не те, что на карте, – он склоняется ко мне, задевая подбородком мою макушку, – а те, где можно сбежать от всех и остаться без связи.