Между нами лишь два дня знакомства и один секс. Кто сказал, что этого достаточно? Что он поверит мне и захочет защитить? Или даже пусть он мне поверит и поймет, что Третьяков использует меня и мстит. Что Роману помешает после такого развернуться и уехать, оставив дальше разбираться с Третьяковым в одиночку? Зачем ему ввязываться в наши разборки? Роман нестабилен. И уязвлен, он с трудом перенес момент открытости, когда я увидела его оголенные эмоции в момент моего спасения. Для него это больная тема. И даже намека на то, что я могла играть в этот момент, может хватить, чтобы он почувствовал ко мне отвращение.
И он где-то будет прав.
Ведь я именно сейчас просчитываю его эмоции. Я все-таки играю… пытаюсь понять, в какой момент лучше ему открыться. Но на кону стоит слишком многое. В мире сильных жестких мужчин зачастую нет второго шанса.
Лебедев молча подзывает официанта и расплачивается. Потом встает из-за стола и только в этот момент понимает, что не поинтересовался, закончила я с завтраком или нет. Да, он определенно отвык от нормальных отношений. А может, и к продажным не привыкал. Если верить помощнице Третьякова, то Лебедев почти не пользуется услугами эскорта. Не удивлюсь, если он действительно привык завтракать в одиночку.
– Меня же простят, если я заберу фреш с собой? – спрашиваю с улыбкой, чтобы сгладить неловкую паузу, и поднимаюсь со стула.
– Это не проблема.
Лебедев смотрит на сотовый, на который снова приходят сообщения. Он хмурится, а потом тянется к карману. Я наблюдаю, как он достает из бумажника банковскую карточку и протягивает ее мне. Я не беру ее, потому что не понимаю, что происходит.
– Зачем? – спрашиваю его, напрягаясь.
– Мне нужно вернуться в номер и сделать несколько звонков. Это может затянуться.
– Хорошо, – я киваю. – А при чем тут карта?
– Хочу, чтобы ты провела время интереснее, чем сидеть рядом с хмурым и злым мужиком. А я буду таким ближайшие пару часов.
Он не выдерживает, тяжело выдыхает и ловит мою ладонь, в которую через секунду вкладывает свою карточку.
– Тут полно магазинов, спа, салонов… Развлекайся.
Он заглядывает мне в глаза, так что в его легко прочитать: «Ты действительно собираешься протестовать? Это всего лишь деньги».
Выходит и правда глупо.
Он миллиардер.
И таким мужчинам приятно, когда их деньги тратят понравившиеся женщины. Вообще всем нормальным мужикам это приятно.
– Хорошо, – я киваю и поддаюсь, когда вторая ладонь Романа ложится на мою поясницу.
Он уверенно притягивает меня к себе, по-собственнически растирая мое тело пальцами, а потом направляет меня дальше. Для глубокого взрослого поцелуя. Я отвечаю, размыкая губы, и ощущаю не только терпкую ласку, но и скованность. Лебедев как будто пытается отвлечься от дел и хоть на пару мгновений забыться, чувствуя мою мягкую податливость.
– Да твою мать, – шипит он, когда вибрацию телефона становится невозможно игнорировать. – Прости, малышка, мне надо идти.
– Ты с легкостью сможешь меня найти, когда освободишься, – подшучиваю и провожу ладонью по его волосам.
– Если заметишь рядом высокого крепыша, не паникуй. Это из моей охраны.
– Ох, я, значит, теперь под твоей охраной?
– У тебя ведь моя карта, – острит в ответ Лебедев.
– Точно. Значит, побег отменяется.
– Отменяется, – кивает Роман и опускает потемневший взгляд на мои губы, он определенно не хочет выпускать меня из рук и уходить. – Я еще даже толком не распробовал тебя.
Он замирает на мгновение, но потом все-таки волевым усилием разрывает свои объятия. Он кивает мне на прощание и разворачивается, прикладывая телефон к уху. Его жесты сразу становятся другими. Жестче, монументальнее, появляется агрессия… Все-таки он вертится в том же мире, что и Третьяков, пусть его и зовут «белым воротничком», об этом не стоит забывать. Лебедев по определению не может быть милым и простым парнем.
Я смотрю на его карту, на которой значится вообще другое имя. Но в том, что на ее счету огромная сумма, я уверена. Наверняка я могу купить даже Биркин, которая стоит как квартира в регионе. Я читала, что в последние годы сильно развился рынок перепродажи люксовых вещей. Богатые мужчины дарят дорогие вещи, а девушки потом их продают. Простая схема, которую некоторые красотки поставили на поток. Если такой красотке попадется рыба уровня Лебедева, то она обеспечит себя на всю жизнь.
Но в моем случае задача сложнее. Мне нужна защита от Третьякова, а не деньги.
Я поднимаюсь на лифте на верхние этажи, где как раз создан оазис для опустошения толстых кошельков. Стенки в лифте стеклянные, и я вижу, как внизу рабочие расстилают новый ковер перед входом в отель. Рядом останавливается черный седан представительского класса. Из него выходит водитель и помогает носильщику уложить чемоданы в багажник. Странно, но те мне кажутся смутно знакомыми… Словно я видела их совсем недавно.
Марианна.
Ответ приходит в следующее мгновение.
Она подходит к седану, и я понимаю, что видела эти чемоданы, когда их грузили на яхту. Это ее багаж.
Я машинально шагаю ближе к стеклу. Лифт поднимается все выше, и силуэты внизу становятся все меньше и меньше. Но я напряженно вглядываюсь, ожидая, что следом на улицу выйдет Герман.
Но его нет.
Водитель распахивает дверцу перед Марианной, и она резким нетерпеливым жестом собирает свою длинную юбку. Она уже собирается нырнуть в салон, как вдруг запрокидывает голову и смотрит в мою сторону. На плывущий вверх лифт. Я вижу ее лицо и напрягаюсь, хотя понимаю, что она вряд ли видит меня через тонированное стекло. Но она продолжает смотреть вверх, на движущуюся цель, и только через несколько секунд скрывается в машине. Водитель захлопывает дверцу и возвращается на свое место. Машина трогается.
Без Германа.
Когда я выхожу на этаже, мысли не сразу удается сдвинуть в верном направлении.
Марианне не понравился пятизвездочный отель?
Почему она уехала?
С вещами…
Герман отправил ее подальше?
Или она сама так захотела… оскорбилась?
Или она сыграла свою часть партии и теперь может быть свободна? Я теперь думаю, что она специально толкнула меня на яхте. Не в порыве ненависти, а по согласованному с Германом плану. Он мог придумать это, чтобы вывести Лебедева из равновесия и вернуть в старые трагические воспоминания.
Если это так, то это просто ужасно…
Я могла на самом деле получить увечья.
Для Германа это совсем ничего не значит?
Да и Лебедев. Это же пытка для него, изощренная, ужасная… Я не могу принимать в этом участие. Это все равно что добивать раненого.
Я встряхиваю головой, чтобы переключиться. Сейчас нужно выдохнуть. Я с трудом вспоминаю, для чего поднялась на верхний этаж, и следом напоминаю себе, что за мной уже может наблюдать охранник Лебедева. Надо вести себя естественно.
Мне нужно сделать несколько покупок, чтобы вернуться в номер не с пустыми руками. Парочка брендовых пакетов порадует Лебедева и не будет выглядеть так, словно я решила набивать себе цену столь дешевым способом. Я прохожу по главной аллее, выбирая цель. Мое внимание привлекает магазин часов. Модели, которые получают топ-менеджеры финансовых гигантов, я смотреть не буду, но варианты пониже классом подойдут.
Консультанты встречают меня с вежливыми улыбками. А через несколько мгновений я замечаю, что появляется обещанный охранник. Это добавляет важности моей персоне, так что обслуживание становится королевским. Я не отказываюсь от шампанского и кручу ладонью. Рассматриваю, как золотой браслет смотрится на моем запястье, пока другая девушка-консультант приносит вторую кожаную коробку с наручными часами.
Я провожу в первом магазине почти час, потом поглядываю на охранника, но он не подает никакого сигнала, что нам пора. Тогда я перемещаюсь в отдел купальников. Он первым попадается на глаза и кажется очевидным решением. Я выбираю пять комплектов без примерки, которые отправляются на кассу. Потом еще очки, сумка-корзинка и модный шнурок для сотового.
На этом моя фантазия иссякает.
Но и времени набегает прилично. Я поворачиваю обратно к лифту и отмечаю, что на этот раз охранник входит в одну кабинку со мной.
– Я заберу пакеты, – произносит он глухо и протягивает широченные ладони.
На них набегают черные татуировки, которые выглядывают из-под строгого пиджака.
– Да, спасибо, – я киваю. – Жарко в костюме?
– Есть немного, – не отрицает он и нажимает кнопку на панели. – Но я на работе, а не на отдыхе.
– Поэтому дресс-код обязателен, – заканчиваю за него и оборачиваюсь к единственной стенке, которая не прозрачная, а зеркальная.
В голову ударяет мысль, что я тоже придерживаюсь дресс-кода. Выгляжу так, чтобы понравиться Лебедеву.
– Роман в номере? – спрашиваю охранника.
– Мой босс пока занят, – отвечает он и пропускает меня вперед, когда створки лифта распахиваются. – Вы можете сходить на массаж, который вам предложили.
– Да, конечно, – я киваю, хотя это не входило в мои планы. – Только сперва переоденусь.
Охранник провожает меня и ставит пакеты на стеклянный столик рядом с ванной комнатой.
– Можете сходить за пропуском? – спрашиваю его, вдруг понимая, что не взяла пригласительный пропуск на процедуры, который мне предлагали в отделе купальников. – Я забыла его на стойке.
Парень хмурится, но соглашается. Он отлучается, а я ухожу в ванную, чтобы выбрать другой наряд. Моя нежная кожа уже получила хорошую дозу солнца на завтраке, и хочется немного прикрыться.
Вдруг раздается хлопок двери. Автоматика притягивает ее с излишней силой. Потом доносятся уверенные мужские шаги.
– …у них новые условия, – голос Лебедева напитан злыми интонациями. – Турки не хотят, чтобы в сделку входил Третьяков. Они уверены, что он ведет свою игру и хочет всех кинуть. Меня в том числе. Его нужно проверить.
Лебедев делает паузы. По шорохам становится ясно, что он открывает ящик и что-то ищет в нем.