Он молчит. Несколько долгих секунд.
– Любопытно, – произносит он с почти искренним удивлением. – Третьяков превзошел себя на этот раз, таких девушек мне еще не показывали.
Глава 9
Я так и не пересекаюсь с Германом. Когда за столом появляется намек, что вот-вот начнутся серьезные разговоры, всех девушек и лишний персонал просят удалиться. Я выхожу из гостиной и вижу перед собой стерву. Она складывает руки на груди и кивает мне таким образом, словно она мой работодатель и она очень довольна мной.
– Я еще могу все испортить, – бросаю ей, чтобы она не расслаблялась. – Так бывает, когда связываешься с непрофессионалами. А я не профессионалка. А Герман не будет разбираться. Когда он в гневе, ему плевать на все доводы, он вообще не умеет прощать. Так что ты ходишь по тонкому льду вместе со мной.
Мне удается стереть с ее ухоженного лица довольную улыбочку. Она кривит губы, но медлит с ответом. Потом переводит взгляд на свою ладонь, проверяя свежий маникюр.
– Спальня Лебедева на втором этаже. Дверь в конце коридора. Она там одна, не перепутаешь.
– Мне ждать его там? А если я засну?
Я помню подобные мужские посиделки, когда встречалась с Германом. Деловые вопросы плавно перетекали в отдых, превращаясь в шумные вечеринки или покерные турниры. Лебедев может вернуться вовсе под утро.
– Вот это точно будет непрофессионально, – фыркает стерва.
– Ладно, давай серьезно. Ты что-нибудь знаешь о нем? – я решаю использовать возможность и начинаю говорить спокойным тоном. – О Лебедеве? Что он за мужик? У меня отобрали телефон, и я вообще не понимаю, с кем имею дело.
– Ты же психолог…
– Понятно. – Я делаю шаг, проходя мимо нее.
Но стерва в последний момент касается моего локтя, привлекая внимание. Видимо, вспомнила, что под нашими стопами действительно общий тонкий лед.
– Я не работала с ним напрямую, поэтому знаю только то, что слышала от других, – бросает она, глядя в пустоту поверх моего плеча. – Его компания называется Orbis Terra. Она зарегистрирована в Сингапуре, но имеет офисы по всему миру: Лондон, Стамбул, Дубай, Цюрих. Бизнес гибридный. Технологии, логистика, цепочки поставок, юридические прокладки. Он двигает грузы, которые никто не должен видеть, но формально все чисто. Он белый воротничок с руками по локоть в золоте.
– Контрабандист?
– Стратег, – поправляет она. – Играет вдолгую. Такие не пачкают руки и стараются всегда оставаться над схваткой. У него есть связи, которых нет даже у Германа. Он умеет делать так, чтобы о нем говорили шепотом, и ни в одном уголовном деле его фамилия не всплывает. О нем вообще почти нет слухов. Ни зверств, ни крови, ни пропавших людей.
Я киваю. Запоминаю.
– Он вдовец, – добавляет стерва после паузы. – Три года назад он потерял жену. Нелепая жуткая смерть… Они отдыхали на Сейшелах, отплыли на частной яхте и взяли с собой инструктора для погружения. У нее оказался баллон с неисправной вентиляцией. Ее не успели поднять на поверхность, все произошло слишком быстро…
Мне становится не по себе от таких подробностей. У меня проходит мороз по коже. И хуже всего оттого, что за стенами плещется океан. Сейчас звук его накатывающих волн кажется угрожающим.
– Вот почему говорят, что о нем почти нет слухов. Почти – это инструктор. Тот пропал после трагедии. Но все понимают, что Лебедев спустил на него своих собак. Говорят, он стал другим после смерти жены. Закрылся. Бросил половину направлений, уволил десятки людей. Остался только костяк. С тех пор рядом с ним не видели постоянную спутницу. Даже эскорт берет редко.
Я не спрашиваю больше ни слова. Просто ухожу прочь от ее голоса, от ее удивительной осведомленности и от напряжения, которое повисло в воздухе.
Комнату Лебедева оказывается легко найти, она самая просторная и занимает все правое крыло. И она готова. Я вижу, что его чемоданы уже разобрали. Лебедев явно предпочитает спокойные цвета в одежде. Чтобы это понять, достаточно бросить один взгляд на его гардероб. Серые, бежевые, угольные оттенки. Все так по-мужски лаконично. Одежды вообще немного, всего несколько мягких, «курортных» рубашек, пара шорт да легкие чиносы.
Я решаю проверить еще одну деталь, пока у меня есть время. Я подхожу к кровати и осматриваю его тумбочку, потом заглядываю под подушку. У Германа в таких местах с легкостью можно было найти оружие. Но у Лебедева нет таких привычек. Я выдыхаю с облегчением.
Что еще?
Мини-бар пуст. Абсолютно. Ни бутылки, ни капли. Словно был приказ убрать весь алкоголь. Рядом на стеклянном столике стоит тарелка. В ней валяется несколько упаковок презервативов. Брошенные, словно чек после ресторана.
Я поворачиваю в ванную и зажигаю мягкий свет. Тут тоже успели расставить его вещи. Увлажняющий крем, бритвенный лосьон, зубная щетка. И упаковка антидепрессантов.
Я опускаюсь в кресло, поджав под себя ноги. Свет в комнате приглушен, поэтому кажется, что все вокруг затаилось в предвкушении. За дверью слышны отдаленные шаги, еле уловимые голоса. Дом живет своей жизнью, а я жду. Жду, когда он придет.
Но время становится тягучим, как мед, и даже собственные мысли начинают звучать тише. Медленнее… С каждым мгновением я все глубже проваливаюсь в сладкую дремоту. Голова опускается на подлокотник, веки тяжелеют.
Я засыпаю.
Я понимаю это в тот момент, когда чувствую чужое прикосновение. Не могу разобрать, сколько успело пройти времени, но хотя бы вспоминаю, где нахожусь. Я не открываю глаза, только чувствую, как меня уверенно поднимают. Мужские руки, сильные, горячие и не грубые…
Лебедев?
Интуитивно понимаю, что это он. Да и кто еще может быть? Я выжидаю, делая вид, что не проснулась, но в следующее мгновение мне становится не по себе. Я чувствую его запах. И это не одеколон, не запах тела, не табак. Это горький, тяжелый запах алкоголя, въевшийся в пространство между нашими телами.
Черт.
Он, наверно, пьян в стельку.
Сердце делает лишний удар. Я не двигаюсь. Просто жду. Что он сделает?
Но он делает только одно: укладывает меня на кровать и отпускает мое тело. Я чувствую, как он медленно отстраняется. Я открываю глаза и вижу, как он сжимает в ладонях плед. Он замечает, что я не сплю, и останавливается. Смотрит на меня сверху, а тень от его высокой фигуры падает на подушку.
– Испугалась? – спрашивает он спокойно, не отводя взгляда.
Я киваю.
– Я… почувствовала запах алкоголя, – признаюсь.
Он опускает глаза на свою рубашку, чуть скривив губы.
– А, это. – Пауза. – Я не настолько пьян, чтобы от меня разило. Официант пролил на меня виски.
Я тоже обращаю внимание на его рубашку. Теперь замечаю расплывшиеся пятна на ткани, которые смотрятся как улики. Да. Похоже на правду. Подтеки еще не до конца высохли.
– И что стало с официантом? Он жив? – спрашиваю с легким прищуром, не удержавшись от иронии.
Он коротко смеется. И делает это так тихо, что я понимаю, что он чертовски устал.
– Жив. По крайней мере, был, когда я уходил.
Я не продолжаю эту тему. Не хочу думать о том, что с ним могут сделать за такую оплошность. Облить важного гостя на приеме Германа… Ох, бедняга. Третьяков не выносит, когда кто-то допускает ошибки. Особенно если он платит этим людям деньги.
– Прости, я заснула, – добавляю, а потом глупо улыбаюсь. – Черт, я ничем не лучше этого официанта. Мы с ним просто удивительные профессионалы, знаем, как скрасить вечер клиента.
Это и правда смешно.
Лебедев отвечает усмешкой, а потом наклоняется ко мне и касается ладонью моего лица. Я замираю от неожиданности, но почему-то позволяю ему трогать себя. Он проводит пальцами по моей щеке, а в его взгляде открывается новая глубина. Я отвожу глаза, чтобы не занырнуть в нее. От греха подальше…
– У тебя красивая улыбка, – произносит он и уводит пальцы к моей нижней губе, очерчивая контур. – Очень…
Он убирает руку и отходит к креслу, в которое буквально падает. Я смотрю на это с недоумением. Он явно скоро заснет, а вокруг кроме кровати есть еще два больших дивана.
– Может, тебе лучше лечь? – говорю, приподнимаясь на локте.
– Нет, мне лучше так, – отрезает он.
Я смотрю на его позу и не верю, что здоровый мужик сможет нормально выспаться и отдохнуть в кресле. В дизайнерском кресле, которое вообще не создавалось для удобства. Я снова оглядываю его мощный силуэт и вдруг вижу, как он широко расставил ноги, руки тоже развел в разные стороны, бросив их на подлокотники, а голову откинул так, что его взгляд теперь направлен в потолок.
В такой расслабленной позе самое подходящее – ждать расслабляющего массажа.
Или…
Я ничего не понимаю в том, как работают эскортницы. Но вся эта ситуация… Передо мной мужчина, комфорт и удовольствие которого – моя работа, во всяком случае он так думает.
Он все-таки ждет от меня каких-то действий? Поэтому дотронулся до рта, а теперь удобно устроился в кресле?
– Ты на что-то намекаешь? – спрашиваю прямо.
Лебедев чуть поворачивает голову в мою сторону и смотрит прямо в глаза. Ему требуется некоторое время, чтобы понять, о чем я спрашиваю.
– Нет, – наконец отвечает он. – Если мне будет что-то нужно, я скажу.
– Значит, ты правда собрался спать в кресле?
– У меня много странностей, Алина, не обращай внимания.
Глава 10
Наверное, это самая странная ночь в моей жизни.
Мне удается временами засыпать, но из-за нервозности я то и дело просыпаюсь. Причем Лебедев не пугает меня, хотя я осознаю, что слишком мало его знаю и не стоит расслабляться. Но мой профессиональный и личный опыт подсказывает, что варианта лучше не стоило и ждать. Он адекватен, спокоен и не кинулся на меня, как на кусок мяса.
Но он тоже беспокойно спит. Первые два раза, когда я открываю глаза, я застаю его в кресле в полудреме. А вот на третий раз кресло оказывается пустым. Я приподнимаюсь на кровати и быстро оглядываюсь по сторонам. Из ванной не доносится никакого шума, и нет полоски света под дверью. Я поворачиваю голову в другую сторону и вижу, что дверь на террасу открыта. Про