сь паника, а еще раскручивался черный вихрь болезненных воспоминаний, затягивая ясные девичьи глаза черным ломким ледком.
– Катарисса, не бойся, – дракон одним движением смахнул веревки с девушки и бережно коснулся губами ее щеки: – все прошло. Ты здесь, со мной, здесь нет вампиров жаждущих твоей крови.
Девушку затрясло. Воспоминания оказались слишком глубокими, загнанными в темноту они росли точно сорняки на благодатной почве. Сириус и не заметил, как сам оплел Катариссу руками вместо веревок, подхватил на руки, крепче прижимая к себе и … плюнув на обстановку сел на стол, опутанный цепями. Девушку трясло, его тоже, а в голове вдруг зазвучала старая колыбельная, которую ему пела няня:
– Спи дракончик, спи хороший, баюшки-баю.
– Спи дракончик, я для кошки молока налью…
Неслышно напевая эту немудреную песенку, Сириус укачивал Катариссу, удивляясь тому, что на его руку капает что-то горячее, пока не сообразил – это капали слезы. Его и Катариссы слезы смешиваясь, пропитывали тяжелый бархат халата, обжигали кожу и уносили страхи, скопившиеся за десятилетия.
Очистительная сила этих слез была такова, что, успокоившись они не ощутили неловкости. Просто вышли из пыточной держась за руки, умылись в теплых струях водопада и вернулись в комнаты.
Сириус не отпустил руку Катариссы, когда свернул к своей спальне.
– Просто рядом, – попросил он и, у нее не нашлось сил возразить.
Они вместе подошли к постели, лорд откинул одеяло и утянул Катару в теплую глубину под балдахином.
* * *
Принц Иссиасс скрывался от света в одном из своих дворцов и находился в диком раздражении. Ради получения новой соблазнительной игрушки он отверг все прежние развлечения. Сам удивляясь своей маниакальной тяге, он перечитывал все, что смог найти о Катариссе, ее приключениях и сложностях жизни. Дроу королевской крови был уверен, что эта девушка сумеет изменить его жизнь, придать ей новые краски. Все прежние «цветы» казались блеклыми, рядом с ней. Душу кровь и разум будоражило предвкушение неведомого.
Однако император драконов затягивал получение бумаг на вывоз «родственницы» лорда Асисса, небрежно ссылаясь на дополнительные разрешения, которые необходимо приложить к свитку с императорской печатью. Прежде Иссиаса не волновали бумажные дела, как истинный воин, он оставлял их на долю секретарей, но нетерпение так подталкивало его, что он лично следил за официальной перепиской.
Дроу-постельничий успел доложить своему господину о дурном приеме, оказанном ему драконом, в доме которого жила Катарисса. Это еще больше рассердило принца. Он собрался отдать приказ об официальном изъятии «опасной для общества дроу» прямо с приема, но парочка светских сплетников донесла весть о внезапных «днях очищения», устроенных леди Юзбинией. По традиции, в назначенные для очищения дни дом не посещался никем, кроме близких родственников или членов императорской фамилии. Получалось, что принц даже примчавшись в столицу драконов, увидеть свое будущее развлечение не сможет!
Тяжелая плеть с металлическим наконечников резко свистнула, вырывая кусок из набитого песком кожаного чучела, рука дроу опустилась, расслабилась, концы плети раскинулись по серому камню. Раздражение принца на миг утихло, а потом вновь поднялось с удвоенной силой.
Его высочество не любил проигрывать или терять свои игрушки. Раз старая карга сидит перед алтарем, вознося молитвы за предков, гостевые покои остаются без присмотра. Так может отправить в столичную резиденцию дракона пару ребят половчее? Принц дроу еще раз прошелся вдоль ряда деревянных и набивных «болванов», вымещая на них свой гнев, а потом неожиданно остановился, осененный идеей.
* * *
Леди Юзбиния оставалась дома и радовалась тому, что нашла отличный предлог прекратить светские визиты и тем скрыть отсутствие Катариссы и Сириуса в столице. Кроме того, своим внезапным и очень таинственным объявлением она невольно возродила старый обычай. Прежде драконы раз в год устраивали дни очищения и поминовения.
В заранее назначенные дни в дом приглашался жрец Высокого Неба. Он проводил очистительные ритуалы, избавляя жилище от мышей, крыс, насекомых и мелкой вредоносной нечисти. Домочадцы несколько дней молились и постились, усиливая действия заклинаний. На украшенном цветами и свечами домашнем алтаре воскурялся фимиам в память об ушедших, выкладывались дары, наполняющие сокровищницы душ, раздавалась милостыня. В эти дни считалось хорошим тоном удаляться от светских развлечений и гостей.
Обычай был старый и уже мало кто из молодых прогрессивных драконов поддерживал его. Но неожиданное желание благородной леди высоких кровей официально провести очищение и почтить память предков всколыхнуло новую волну интереса.
Дни удаления от скверны буквально за неделю стали модной деталью сезона. Светское общество изучало старинные трактаты, повествующие об особенностях и деталях дней поминовения. Дома самых знатных семей и нуворишей украшались традиционными пучками магических трав и свечами. Дамы томно вздыхали, опускали ресницы и прятали улыбки за широкими рукавами, облачаясь в серые и лиловые платья, символизирующие рубища. Кавалеры не отставали, десятками рассылая свитки, надписанные изящным почерком, в которых они испрашивая разрешения доставить своим возлюбленным цветы и благовония, способные смягчить горечь утрат.
Утомленная длинным днем, проведенным среди служителей Высокого Неба, леди Юза сидела в своем салоне, и покуривая очередную пахитосу в длинном мундштуке, хихикала, услышав в новостях о «днях очищения, назначенных в доме светской львицы и просто красавицы…». Свою задачу ритуал выполнил – об отсутствии Катариссы в столице не знал даже император.
Неожиданно за спиной, расслабившейся драконицы распахнулось окно, в которое влетел амулет. Два невысоких гибких полудроу скользнули в комнату, огляделись в поисках свидетелей, потом убедились, что женщина неподвижна. Один из них развернул антимагический мешок, а второй помог натянуть грубую ткань на жертву похищения.
Изящные светлые волосы леди Юзы скрывала домашняя бархатная шапочка с черным страусиным пером поэтому со стороны она казалась брюнеткой. А уж изящная фигура и узкое золотистое платье не давало повода заподозрить в хозяйке дома скорбящую старуху. Мужчины довольно переглянулись, закрепили на мешке артефакт, убирающий вес и так же быстро, как появились выскользнули в окно, прикрыв его для надежности.
Длинный темный сверток они замаскировали заклинанием отвлечения внимания и быстро добрались до стоящего на углу магомобиля. Многофункциональная машина за полчаса доставила всех к посольству, а уж там дроу двинулись проторенной тропой: сверток с женщиной сунули в полуподвальное окно на тихой улочке, а сами с пустыми руками, едва ли не торжественной походкой подошли к парадному входу.
Его высочество, примчавшийся в столицу драконов, не смотря на политические сложности, нетерпеливо бродил по спальне, разминая мышцы в предвкушении горячей постельной схватки. Ему уже доложили о возвращении «дворян для личных поручений», и заверили, что леди будет готова к встрече буквально через полчаса.
Обычно этого времени хватало постельничьему, чтобы вразумить строптивицу, либо напоить дурманящим зельем и переодеть из ее тряпья в одеяние приятное взгляду принца. Однако время ожидания затягивалось. Его высочество Иссиасс дернул вычурную сонетку, вызывая слугу. В двери робко заглянул один из придворных:
– Где леди? – угрожающе поднял бровь принц.
– Ссскоро будет, ваше высочество, – пробормотал дроу, явно побледнев.
– Жду пять минут и приду за ней сам! – искривив красивые губы в многообещающей улыбке сказал принц.
Придворный испарился в один миг. Еще раз осмотрев спальню, широкую кровать снабженную надежными цепями и браслетами, стойку с любимыми кнутами и поднос полный вина и возбуждающих зелий Иссиасс решил, что ждал достаточно. Он развернулся, направляясь к двери, но высокие створки распахнулись, пропуская внутрь изящную даму, закутанную в черный газовый плащ.
Наряд не скрывал безупречных линий ее тела, и принц остановился, любуясь открывшимся ему зрелищем:
– Леди, – лицо дроу превратилось в маску хищного нетерпения, – я рад, что вы пришли сами.
Дама стояла скромно, опустив голову и это понравилось принцу еще больше.
– Прошу, – он указал гостье на кровать, а сам налил вина в большой кубок, добавив к сладкому напитку немного возбуждающей настойки, способной разжечь огонь в любом живом теле.
Леди аккуратно присела на край постели и с явным любопытством осматривала комнату. Мужчина протянул ей кубок и она не отказалась, молча отпила несколько глотков рассматривая тело принца одетого лишь в легкие домашние брюки из черного шелка.
– Я долго ждал вас, – насмешливо проговорил Иссиасс, подходя ближе, чем это допускалось приличиями, – и теперь хочу увидеть ту, что возбудила мое воображение… – руки дроу потянулись к накидке, но женщина с удивительной грациозностью переместилась на другой край кровати. – Хочешь поиграть? – принцу понравилась затея, – тогда беги!
Но незнакомка покачала головой и осталась на месте. Дроу одним прыжком одолел широкое ложе, собираясь сорвать тонкий, но раздражающий его покров. Однако вместо твердого пола его ноги встретили чужую конечность, и принц упал на кровать приложившись затылком об изголовье.
Когда он открыл глаза, над ним покачивался знакомый балдахин. Тело немного затекло, но кровь бурно бежала по жилам. Принц дернулся, желая встать, и обнаружил, что любимые кандальные браслеты дровской стали украшают его руки и ноги. Ответом на раздраженный звон цепей стал нежный женский голос:
– Уже очнулись, ваше высочество?
В поле зрения Иссиасса появилась очаровательная блондинка. Короткие светлые локоны обрамляли точеное личико с неожиданно мудрыми и печальными глазами. Газовый плащ, подвязанный его собственным атласным кушаком алого цвета, выглядел на незнакомке изысканным вечерним платьем модного кроя.