- Говори. У тебя осталось пятнадцать секунд от выделенного времени.
Захлебываясь от предвкушения, я выпалила, как на духу.
- Первое. Мы совместим наш свадебный обряд с праздником Акиту, который длится двенадцать дней- им традиционно отмечают союз двух наших верховных богов- богини Иштар, покровительницы любви, плодородия и войны и Мардука, верховного бога всего сущего. Все правители испокон веков по традиции заключали брачный союз в храме Иштар в пустыне. Я хочу так же, по традиции. Такой брак станет легитимным в глазах бабилийцев, в отличие от простой консумации.
- Хорошо, дальше,- он слушал с интересом. И даже, казалось, забыл о времени.
- Второе…- я нервно сглотнула, потому что разговор о следующем пункте программы вызывал дикий прилив стыда. Хотя чего стыдиться. Вокруг меня все было измазано сплошным позором…- сама консумация… Согласно нашей традиции, она происходит не традиционным путем… Жрицы разрывают девственную плеву невесты специальным предметом. И только после этого происходит половой акт между партнерами…
Карим хохотнул, закатив глаза.
- Ты хочешь, чтобы твою плеву порвала палка? Варвары… В чем смысл?
- Так есть стопроцентная гарантия, что невеста чиста… А… не вступила в сговор с женихом и не попыталась обмануть… Для наших мест целомудрие невесты стоит на первом месте…
Он снова презрительно закатил глаза. Не нужно было быть супер-проницательной, чтобы догадаться, что такому, как Карим, было плевать на целомудрие невинной девушки…
- Ладно. На это я тоже согласен. Мне все равно, как ты лишишься девственности. Последняя нелепость, жду…
- Последнее…- снова нервно сглотнула,- праздник Акиту длится двенадцать дней… И завершается ритуалом обновления или другими словами- иерогамией… Я бы хотела, чтобы он тоже был соблюден… Пообещайте мне…
Вдаваться в подробности, что именно стояло за этим обрядом специально не стала.
Карим встал. Нет, не для того, чтобы подойти ко мне. Он устало потер глаза и размял плечи, игнорируя мое присутствие, словно бы я муха или моль…
- В сухом остатке… Ты хочешь, чтобы свадебный ритуал прошел сообразно канонам праздника Акиту, включающего двенадцать дней нелепых плясок и молитв лживым богам… Правильно я уловил суть?
Я поджала губы, чувствуя очередной прилив ненависти.
- Хотите закрепиться на этих землях, соблюдете обрядовость… Это мое условие, господин Карим.
- Условие?- поднял бровь иронично.- Условие предполагает торг. Так о чем ты со мной торгуешься, принцесса бабилийцев?
- Вы обещаете мне, что соблюдете все три части ритуала, о которых я сказала. Если вы нарушите два из них, то… я буду свободна и смогу уйти от Вас… А еще… Вы не станете глумиться над нашей землей и не будете строить здесь свои проклятые нефтяные заводы. Если нет… безропотно приму Вашу власть надо мной…
Он встал.
Подходил медленно. Уголки его губ нервно дрожали. То ли в ярости, то ли в презрении.
Остановился в метре.
- Мне бы выставить тебя за пределы шатра, схватив за черную уродливую тряпку, но… мне даже забавно, знаешь… Мне говорили, что женщины бабилонян- глупые, забитые, ничтожные существа… И потому… слушать тебя сейчас развлекательно… Хорошо, огнепоклонница. Слово Карима Увейдата. Я соблюду эти нелепые обычаи. И ты станешь безропотной рабыней, пригодной только на одно- стать сосудом для моего будущего сына… Ты уже проиграла. Потому что мы смотрим на этот мир несоизмеримо по-разному. Ты цепляешься за иллюзию, за пустые обряды и лживых богов, которых давно нет. Я живу логикой и прагматизмом. Помяни мое слово, спустя год я вспашу эту девственную землю, чьи недра несправедливо богаты нефтью, и превращу их в большой завод. А ты будешь носить в себе моего ребенка, потому что точно так же я вспашу и тебя. И если для этого мне нужно выполнить какие-то нелепые ритуалы, я согласен.
Его безукоризненное лицо искривила дьявольская усмешка.
Карима Увейдата называли огнедышащим драконом. Говорили, на его груди даже высечена татуировка с мифологическим зверем, внушающая сакральный ужас его врагам.
Но я не боялась его…
В ту ночь, у священной лампады, смотря на портрет моей умершей русской матери, я поклялась, что сожгу душу Карима Увейдата, как сжигала своих врагов богиня Иштар…
Он заглотил наживку…
Партия началась…
Наивный гений Карим Увейдат…
Не стоит недооценивать женщину с сердцем бабилонянки и душой женщины с русского Севера.
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Глава 4
Глава 4
- И все равно ума не приложу, какого иблиса ты согласился на эти доисторические пережитки, Карим,- раздраженно выдохнул Ашур, залезая на своего верблюда,- переход по пустыне караваном? Словно бы мы Омейяды (прим.- династия арабских халифов, правящая на территории современной Сирии 6- 7 веках нашей эры). Почему нельзя пересесть на более современные виды транспорта и нормально переехать на Кипр, а идти на поводу у этих темных людей.
Я усмехнулся.
Глупая девчонка через черную тряпку осмелилась бросить мне вызов. Словно бы она равная. Словно бы она могла даже на толику соперничать со скоростью моей мысли.
При другом раскладе я бы не повелся на эту глупую провокацию, но от тщедушного, закрытого полотном тела разила такая волна ненависти и презрения, что мне стало даже забавным.
Она и правда думает, что эти чертовы ритуалы что-то решают? И правда цепляется за жизнь в этом убогом, архаичном месте?
Бабилоняне на протяжении столетий отказываются принимать развитие цивилизации, которое происходит вокруг них. Эти странные люди живут так, как завещали их потомки, закрыто и обособленно. Поклоняются языческим богам, воспевая культ огня как чего-то сакрального, отвергают электричество, телевидение, интернет, мобильную связь, нефть и газ. А ведь эти земли сказочно богаты последними… Из-за ископаемых я и решил положить конец нелепой автономии горстки диких людей, загнавших себя в черный чулан сознания точно так, как они обрядили своих женщин в непроницаемые тряпки, закрывающие даже глаза!
Быстро запрыгнул на своего дромедара (прим.- одногорбый караванный верблюд, используемый для верховой езды по пустыне. Способен быстро преодолевать большие расстояния). Окинул взглядом растянувшуюся процессию. Где-то в хвосте ехали повозки с женщинами, среди которых была и черная тряпка, бросившая мне вызов... Нелепость.
- Пусть это будет для тебя очередным веселым приключением, Ашур. Ты ведь любишь все экзотическое…
- Повышенной комфортности,- с хохотком подхватил кто-то из ребят. Переход до храма Иштар, затерявшегося в самом большом оазисе, займет три дня. Оттуда я перелечу домой на вертолете, та как дела не ждут. А огнепоклонница пусть остается и молится своим богам. Мне в сущности наплевать, что она будет делать дальше. Не собираюсь брать ее с собой. Сибиль взбесится. Оттрахаю её, заделаю ребенка и оставлю брюхатой здесь.
Хотя бы Сибиль не будет докучать своей нелепой, бессмысленной ревностью. Женщины всегда уделяют этому обстоятельству слишком много внимания. Всего лишь первый раз. Всего лишь болезненный физиологический процесс. Никогда не понимал этой маниакальной помешанности на желании иметь неумелых, робких целок, к которым нормально и прикоснуться нельзя.
Как же смешны эти странные эмоции людей, а особенно женщин, ставивших во главу угла чувства. Как же нелепы мужчины, идущие тем же путем и уподобляющимся женщинам.
Когда я рассказывал об условиях Инны, лицо моей курдияночки просияло. Ну, хоть кто-то нашел в этом нелепом приключении нечто прекрасное. Мне же нужно было стоически выдержать повинность.
В одном эта девка была права- если я хотел покорности и лояльности бабилонян, я должен был создать хотя бы фикцию соблюдения их обычаев…
Погода весной в пустыне была непредсказуемой, но не нестерпимо изнуряющей. Современные виды палаток и термоодеял, которым я снабдил наш караван вопреки неодобрению местных дикарей, спасал от стужи ночью. Зато днем солнце не прибивало к земле изнуряющей жарой. Мы совершили переход на полдня быстрее, чем планировали. Возможно, потому, что в процессии не было детей- а значит остановки делали только на ночлег.
Я любил пустыню. Возможно, не так, как ее любят арабы-бедуины, но она завораживала меня умением очистить мозг и дать освобождающую перезагрузку. И на второй день перехода даже чувствовал некоторую прелесть этому очищению души и тела… Я даже предугадывал мысли дикарки… Она была убеждена, что пустыня начнет терзать меня и играть со мной, как это часто происходило с чужаками, но этого не происходило. Со мной тяжело тягаться в игрищах. Это я обычно играю. Жестоко и жестко…