Выкручиваюсь из его прикосновений. Они противны мне. Они жгут кожу. А ведь надо терпеть… Это хорошо, если он сейчас оступится… Мне это только и нужно… Перебороть себя…
Вопреки гордости и достоинству…
Хватает за шею и давит на нее, заставляя раскрыть рот, как рыбу.
- Слушай сюда, принцесса огня. Ты больше не посмеешь пытаться меня одурачить и уж тем более выставить идиотом в глазах моих же людей! Правила меняются. Никто не говорил, что появление нового правителя из чужих земель не может вносить, скажем, изменения в сложившийся порядок вещей.
- О чем ты?- говорю не своим, осипшим голосом,- ты обещал...
Он порочно, победоносно усмехается.
- Завтра перед закатом ты лишишься девственности, Иннана. И нет, мы не нарушим вашего паршивого закона. Тебя лишат девственности, как положено. Палкой жрицами? Таков был уговор? Вот только... я буду присутствовать при этом обряде и с удовольствием посмотрю на то, что с тобой будут делать. Во все подробностях...
- Нет! - кричу в отчаянии.
- Да, невестушка,- небрежно проводит костяшками пальцев по лицу и откидывает меня на простыни,- Что ты там говорила? «Так есть стопроцентная гарантия, что невеста чиста… А… не вступила в сговор с женихом и не попыталась обмануть… Для наших мест целомудрие невесты стоит на первом месте…» Дословно повторил? У меня нет гарантии, что ты не вступила в сговор со своими жрицами. А вот в твоей невинности после твоего вульгарного танца я начал сомневаться… Так что завтра на закате, после брачной церемонии вашего бредящего под парами эфира жреца ты лишишься невинности.
Зажмурилась, обессиленно всхлипывая. Он загнал меня в тупик…
- Сегодня выдыхай. Будешь спать в шатре и я тебя не трону. Пойду присмотрюсь к другим сочным вавилонским блудницам, так сладострастно себя предлагавшим во время обряда. Уверен, ни одна из них мне не откажет. Ни сегодня, ни когда-либо...
Друзья! Приглашаю вас в горячую новинку от
Виктории Королевой «Бывшие. Игра в прятки»
- У тебя нет выбора, Ника, но если добровольно согласишься участвовать в игре, то я расскажу тебе о том, что ты забыла. Раскрою тайну зачатия нашего сына. Ты узнаешь, как забеременела, - голос бывшего был ледяным и тяжелым, как свинец.
- Ты меня изнасиловал, вот как, - процедила я с яростью.
- Неужели? – спросил Глеб с издевкой, - уверена?
Нет. Я ни в чем не была уверена, я не помнила, как забеременела. Из моей памяти, словно вырезали целый месяц жизни, оставив черноту, дыру, мешавшую идти дальше.
- Выбирай, Ника, ты соглашаешься поехать со мной и узнаешь правду, или я отниму у тебя сына, и ты больше никогда его не увидишь.
- Ты не посмеешь, - прошептала ошарашенно.
- Вообще-то, уже посмел, Мирона забрали из садика полчаса назад мои люди, - в глазах бывшего сверкнули злые огоньки
Глава 9
Глава 9
В моём восприятии ситуации что-то незримо изменилось. Нет, я все так же ненавидела Карима. Возможно, даже сильнее, чем раньше. Теперь он не просто умозрительный враг, он из плоти и крови, он осязаем, досягаем...
Появилось другое чувство. Чувство стыда. Простого девичьего стыда. Я могла сколько угодно играть роль роковой соблазнительницы- жрицы храма Исиды, но моя суть оставалась неизменной- я просто растерянная, обиженная, испуганная девушка, оскорбленная и загнанная в угол. Мне бы хотелось поплакаться у матери на коленях, забыть о своей реальности в гостях на даче у русской бабушки в Подмосковье, безмятежно поедая приготовленную ею сдобу и читая русских классиков, как я делала это в юности, но нет.... я здесь, в настоящем, в этом кошмаре.
И изощренный мозг Карима решил сделать этот кошмар еще более чудовищным. Не зря его называют злым гением. Голова этого мужчины работает на несколько минут вперед твоего. Он никогда не промахивается. Я думала, это все россказни и стереотипы. Дешевая реклама.
(Девочки, решила вставить вам крутые иллюстрации, специально созданные под книгу. Читаем дальше главу)
Но нет.
Сейчас, стоя у зеркала в пол и смотря на свое безукоризненно прекрасное белое одеяние невинности и чистоты, я поняла всю изощренность его мышления. Я ошибалась, думая, что начну партию и обеспечу себе несколько ходов вперед, пока он поймет, что мы играем. Он сразу включился и сразу стал крыть...
Он решил меня унизить. Унизить за то, что я унизила его. И самое обидное, что сейчас любое мое поведение станет его победой. Изображать равнодушие- глупо. Плакать от боли и страха- еще глупее. Играть роль веселухи, которой приятно происходящее или еще нелепее- бросать ему взгляд-вызов с намеком и подтекстом- стать посмешищем для такого, как он... Хара (араб.- дерьмо)...
Как же шикарно это слово характеризовало мое отношение к происходящему и одновременно с тем эмоции…
- Вы готовы, госпожа?- спросила меня Кассия, заправляя выбившуюся из прически прядь. Колоски на голове придавали мне какой-то античный, почти картинный вид. Я видела тоску в глазах своей воспитательницы, любящей меня, как мать. Она сожалела, что моя женская роза будет растоптана так нелепо, так по-варварски.
Кассия, подобно Кариму, не была родом из Бабилонии. Ее родиной был сирийский Дамаск, как ни парадоксально, родина Карима. Это от нее я слышала, что сирийцы- мягкие, романтичные, чуткие мужчины, пылкие любовники и лукавые обольстители. В детстве я даже тайно мечтала встретить вот такого сирийца, который на фоне косности и черствости наших закрытых мужчин казался мне самим воплощением соблазна.... Но всё волшебство таких мечтаний резко рассеялось, стоило в моей реальности появиться Кариму Увейдату... Пусть лучше мужчина в моей голове будет черствым ханжой, который предпочел закрыть свою женщину от всего мира, дабы не терзать себя ненужными мыслями о собственной неуверенности. Зато не было бы иллюзий... А им свойственно разбиваться на множество осколков, что сейчас я и лицезрела в глазах воспитательницы.
- Не делай лицо таким трагичным, дорогая Кассия,- обняла я няню,- это ты живешь иллюзиями любовной поэзии твоих авторов из Шама (прим.-арабское разговорное название Сирии и Ливана), а моя правда другая. Этот обычая- часть моей культуры...
Стиснула зубы и пошла за тихой процессией женщин. Нас ждали в просторном помещении храма Исиды.
Вавилон пылал огнями. Не огнем разрушений, нет -пламенем факелов, светом тысяч светильников, озарявших улицы, арки и площади. По мощеным дорогам, усыпанным лепестками роз и шафрана, текла пестрая толпа. Барабаны били в такт сердцебиению города, трубы возвещали о начале великого праздника -дня, когда Иштар соединяется с Мардуком, принося земле плодородие, миру -жизнь, а любви -вечность.
На высоком помосте, в сердце храмового комплекса, я ощущала себя просто жертвой. Овцой на заклании. Сегодня я должна стать частью великого ритуала -священного брака, который наделит землю силой богов.
(Читаем дальше)
Но только впервые в истории моего народа этот ритуал был ради другого. Ради чужака…
Карим -завоеватель, чужеземец, пришедший с Востока, покоривший эти земли. Он не почитал богов Вавилона, но даже он не мог не восхититься величием этого города, магией его традиций и... мной. Я видела блеск в его глазах. Видела вожделение и интерес. Мое женское начало легко улавливало эти эмоции…
Я протянула ему руку -он взял её, ощущая тепло моей кожи. По традиции, он должен был вести меня в покои храма, где священный союз богов повторится в мире смертных. Но когда наши взгляды встретились, в них не было ни страха, ни покорности, ни завоевания.
Только огонь.
Это искра, что может разжечь или уничтожить её судьбу.
Толпа замерла в ожидании. Их шаги по мраморному полу отозвались эхом в бесконечных сводах храма.
-Ты боишься меня? -тихо спросил Карим.
-Ты боишься богов? -ответила она.
Его губы исказила улыбка превосходства.
-Маленькая наивная девочка Инна. Я и есть Бог…
И ночь сомкнула над нами звездный купол. Я прикрыла глаза, потому что точно знала… Сейчас в судьбу нашего народа вплетают новую легенду -о жрице и завоевателе, о земле и небе, о любви, что сильнее власти. Но только эта легенда была ложью. Пройдет время- и ее перепишут. Я перепишу. На легенду о прекрасной правительнице, которая покорит и уничтожит чужака…
Жрец прочитал свои заповеди.
Нам снова пришлось взяться за руки.
- Пора…- с серьезными лицами посмотрели на меня жрицы.
И снова горящие лампады, и снова игра белых тканей меж колонн.
Карим остается позади, делая вид, что слушает наставничества жреца.
Только это совсем не интимно, совсем не прекрасно и чувственно...
Мы идем вглубь храма. Заходим в огромную церемониальную спальню. Внутри все начинает вибрировать от страха.
- Госпожа, располагайтесь на ложе,- обратилась ко мне одна из жриц.
Я бросила испуганный взгляд на устрашающего вида жезл, покоящийся на ткани рядом. Нервно сглотнула...
- Мы сделаем это быстро...- приободрила меня легкой улыбкой.
Я хотела было ответить улыбкой в ответ, но в этот момент полог ткани дрогнул, пропустив внутрь вип-гостя нашего «торжества».
Он полоснул по мне своим невозможным взглядом, сухо кивнул прислужницам, проигнорировав меня, тут же расположился на кресле, с которого, очевидно, открывался идеальный вид на происходящее...
Невольно сжала зубы и кулаки. Как же мне хотелось сейчас прыгнуть на него кошкой и расцарапать самодовольную морду...
Прислужницы начали колдовать вокруг меня. Вверх полетели тонкие белые шелковые полотна, призванные стать щитом, старшая из жриц приподняла полог моего платья, но их суетливые, но выверенные движения вмиг застыли под его решительное и категоричное «ля» (араб.- нет).
- Я пришел смотреть, а не угадывать,- произнес он с очевидным превосходством надо мной. И снова этот взгляд прямо в душу. Ненавижу…- тряпки долой... И платье тоже...
Глава 10
Глава 10
Женщины застыли в нерешительности. Я тоже. Словно бы окоченела.