“Я бы убил его ради тебя”. Я до сих пор слышу этот грубый, настойчивый тон в его голосе, вижу его горящие, красивые глаза.
Все это навсегда запечатлеется в моей памяти. Никто никогда не пытался мне помочь. Все знали, что происходит, что Энцо нравилось делать со мной, но никто никогда не вмешивался. Я была его женой и, следовательно, его собственностью, а в Коза Ностре вы можете делать со своей собственностью все, что вам заблагорассудится. Даже моя собственная мама могла только подставить мне плечо, чтобы поплакать. Через некоторое время слез больше не осталось, так что мне даже это было не нужно. Но ирландец Лили жалеет, что не смог помочь. Я думаю, он бы помог, если бы был тогда поблизости и видел это.
Может быть, она никогда не полюбит его. И, может быть, он будет капризным, раздражительным или неряхой, но теперь я верю, что он не причинит ей боли, если не считать мелких способов, которыми мужья и жены могут причинять боль друг другу, тех моментов недоброжелательности, необдуманно сказанных слов или поступков пренебрежения.
Сегодня Куинн убил четырех человек. Защищая меня — нас, нашу семью — он забрал четыре жизни. Он бы сам справился с армией, если бы пришлось. Это убедило меня больше, чем всё, что он мог сказать, что с ним она будет в безопасности. Может, это и не брак по любви, но мужчина, который защитит женщину ценой собственной жизни, — большая редкость. Настолько, что я никогда не видела подобного раньше. Так что, хотя я, возможно, и хотела бы для Лили кого-то другого, этот ирландец подойдет.
— Buona sera, Рейна. (с итал. добрый вечер)
Я отрываю взгляд от плиты и вижу входящего в кухню Лео. Он того же возраста, что и Джанни, и выглядит примерно так же. Зачесанные назад темные волосы, сшитый на заказ костюм, кольца на мизинцах. Учитывая их близкий рост, телосложение и цвет кожи, они могли бы быть братьями.
— Buona sera, Лео. Спасибо, что пришли.
Он отмахивается от этого.
— Ты хорошо выглядишь. Ни царапины, а?
— Ни одной.
Он хихикает, качая головой.
— Полагаю, титан невозможно поцарапать.
Как и все друзья Джанни, он никогда не смотрит прямо на меня. Он обращается ко мне, но его взгляд останавливается где угодно, только не на моем лице. Раньше я думала, что это уважение, но теперь уверена, что это страх. Мужчинам не нравятся непредсказуемые вещи, которые они не могут контролировать. Вот почему они предпочитают собак кошкам.
— Как поживает твоя мама?
— Также хорошо, что и всегда. А твоя?
— У нее обострился артрит.
— Мне жаль это слышать. Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания.
— Я так и сделаю.
Входит Джанни, кивает мне и хлопает рукой по плечу Лео.
— Пахнет восхитительно.
— Я приготовила достаточно для целой армии, так что люди Лео могут прийти и есть посменно ночью.
Лео выглядит удивленным.
— Спасибо. Они это оценят.
— Солдаты не могут сосредоточиться, когда у них урчит в животе.
Джанни с гордостью говорит: — Из нее вышел бы хороший генерал армии, а?
По комплименту я понимаю, что он готовится попросить меня оказать ему услугу. Иначе он поставил бы себе в заслугу то, что научил меня всему, что я знаю о кулинарии. Он, конечно, ничему меня не научил. Этот человек даже не знает, как вскипятить воду. Между мамой, его покойной женой, а теперь и мной, он никогда в жизни ничего не готовил.
Куинн заходит на кухню, и в комнате сразу становится тесно. Понятия не имею, как его присутствие занимает так много места, но это удивительно. Он пододвигает стул и садится за стол. Он не смотрит на меня, но я чувствую огромную перемену в нем с момента нашего последнего разговора. Он сердитый и взволнованный, беспокойно барабанит пальцами по столешнице, на его лице застыла грозовая туча гнева. Честно говоря, мужчине следует обратиться к врачу по поводу перепадов настроения. Девушка может сломать шею, пытаясь не отставать.
Джанни смотрит на него, словно ожидая разрешения заговорить. Когда разрешения не поступает, он резко говорит: — Мы решили перенести дату свадьбы. Ради собственной безопасности Лили и…
— Я согласна, — перебиваю я, спокойно помешивая в огромной кастрюле соус карбонара.
Острый взгляд Куинна устремляется в мою сторону. Температура моего тела повышается на несколько градусов. Несколько мгновений никто ничего не говорит, затем Джанни прочищает горло.
— Что ж... хорошо. Ей нужно платье. И она должна быть полностью собрана и готова отправиться в Бостон. Ее одежда и пожитки, все, что ей нужно.
— Конечно. Я обо всем позабочусь. Сколько у меня времени?
— Неделя.
Мое помешивание прерывается лишь на самую короткую долю секунды, прежде чем я начинаю снова.
— Понятно. Место проведения?
— Старая Северная церковь в Бостоне, — хрипло говорит Куинн.
Потрясенная, я поднимаю на него глаза, встречая его проницательный взгляд.
— В церкви? Это безопасно? В таком людном месте?
— Это наше место. Если глава Мафии может безопасно жениться там, то и его люди тоже.
Когда я смотрю на Джанни, он кивает. Я подозреваю, что они подробно обсудили точные меры предосторожности, которые будут приняты во время церемонии. В обсуждения я не буду посвящена, так что мне просто придется верить, что они знают, что делают. Я не знаю как, но я должна попытаться.
— А как насчет репетиционного ужина? Где он состоится?
Озадаченный Джанни смотрит на Куинн.
— Нам нужен репетиционный ужин?
Куинн несколько секунд изучает мое лицо.
— Что ты думаешь, Рейна?
Я чуть не роняю ложку от удивления, но успеваю вовремя взять себя в руки.
— Нам определенно нужна официальная встреча двух семей перед свадьбой.
Джанни говорит: — Завтра я еду в Бостон, чтобы встретиться с мистером О'Доннеллом.
— Это прекрасно, но ты должен привлечь и женщин.
Джанни выглядит раздраженным из-за этого.
— Почему мы должны привлекать женщин?
Смерив его каменным взглядом, я говорю: — Потому что мы присоединяемся к нашим семьям, и это уважительно привлекать нас к чему-то столь важному. Потому что это поможет Лили приспособиться к ее новой жизни в Бостоне, если она уже познакомится с некоторыми женщинами, с которыми ей предстоит проводить время. И поскольку именно мы решаем, является ли ваша домашняя жизнь раем или адом, вам следует время от времени принимать нас у себя.
Вздохнув, он говорит: — Хорошо. У нас будет репетиционный ужин.
— Спасибо тебе. Куинн, пожалуйста, свяжи меня со своим человеком в церкви, чтобы я могла договориться о цветах, музыке и других деталях церемонии.
— Хорошо.
— Что насчет списка гостей? Кто им занимается? — В ответ на этот вопрос я получаю кучу непонимающих взглядов. Серьезно, как мужчины могут за что-либо отвечать? Они совершенно некомпетентны в логистике. Они думали, что мы отправим почтовых голубей? Пытаясь обуздать свой гнев, я спрашиваю: — Сколько поместится людей в церкви?
— Максимум четыреста, — говорит Куинн.
— Так что, скажем, по двести с каждой стороны, это справедливо?
Джанни протестует: — Нам понадобится нечто большее!
— Зачем, если у тебя такая маленькая семья?
Джанни смотрит на Куинна, сдвинув брови.
— Кто сказал, что у нас маленькая семья?
Когда Куинн бросает на меня острый неодобрительный взгляд, я улыбаюсь.
— Возможно, я приврала насчет того, сколько у нас родственников.
— Помимо всего прочего. Ты патологическая лгунья или это больше похоже на хобби?
— Это ближе к защитной эволюционной адаптации, как полосы на тигре.
После паузы он говорит: — Ты живешь в джунглях, ты учишься маскироваться.
Я пожимаю плечами.
— Выживает сильнейший и все такое.
— Ага, — мрачно говорит он. — А ты чертовски натренированная тигрица, не так ли, женщина?
Лео и Джанни смотрят на нас, как на двух пациентов психиатрической клиники, болтающих друг с другом в обитой войлоком камере. Игнорируя их, я говорю: — Итак, по двести с каждой стороны. Я займусь приглашениями для нашей стороны. Надеюсь, у вас есть кто-то, кому вы могли бы поручить эту задачу для себя? — Куинн задумчиво кивает. — Хорошо. Есть предложения, где бы вы хотели провести репетиционный ужин? Я не знакома с Бостоном.
— Я знаю одно место.
— Мы ограничим список приглашенных на ужин ближайшими родственниками и теми, кто будет на свадьбе, поэтому оно не должно быть таким большим, как в церкови. Что еще? — Я на мгновение задумываюсь. — Свидетельство о браке.
— Об этом уже позаботились, — говорит Куинн.
— А как насчет свадебного приема? Где это будет? — Еще больше непонимающих взглядов. — Знаешь что? Предоставь это мне. Я найду место поближе к церкви, где смогут разместиться четыреста гангстеров и будет хорошая охрана. Может быть, поблизости есть федеральная тюрьма.
Куинн качает головой.
— Позволь мне разобраться с этим. Я знаю кое-кого, кто может организовать большое мероприятие в короткие сроки. — Он делает паузу. В его бурном поведении появляется трещина. Его улыбка слабая, но она есть. — Она босс. Вообще-то, она мне очень тебя напоминает.
— Правда? Она еще и заведует зоопарком?
— Да. Держит всех нас, обезьян, в узде.
— Я уверена, нам будет о чем поговорить. Что насчет кольца?
Джанни и Лео смотрят на Куинна, который смотрит на меня, сдвинув брови.
— Что насчет этого?
Как будто я разговариваю с малышом, я говорю с преувеличенным терпением: — Я полагаю, ты купишь его?
— Я предполагаю, что да.
— Ты предполагаешь? Ты хочешь, чтобы все смеялись над тобой во время церемонии, когда ты должен надевать кольцо на палец своей невесты, но не можешь, потому что забыл ей его купить?
Он смотрит в потолок, словно взывая к высшим силам о терпении. Затем снова хмуро смотрит на меня.
— Я куплю кольцо.
— Красивое, — настаиваю я. — Не просто золотое кольцо. Убедись, что в нем есть бриллианты.