Слоан снова смеется.
— Верно? Они знают, что их ждет, когда они вернутся домой, бедняги.
— Они, может, и ублюдки, но уж точно не бедняки, — говорит Нат, поворачиваясь ко мне с улыбкой. — Кстати, сколько каратов в этом бриллиантовом колье? Пятьдесят?
— Близко, но нет. И посмотрите, кто говорит. Сколько каратов в этом кольце?
— Десять. — Нэт сияет, глядя на свое обручальное кольцо, огромный кусок льда, который, должно быть, обошелся Кейджу в миллионы долларов. — Но он думает, что мне нужно что-то большее. Когда он увидел кольцо Слоан, он по-настоящему разозлился.
— Кстати, об обручальных кольцах, — говорит Слоун, с улыбкой толкая Райли локтем. — Когда ты и твой гигантский русский убийца свяжете себя узами брака?
— Наверное, не раньше, чем родится ребенок, — говорит Райли, поглаживая свой живот. По сравнению с остальным ее миниатюрным телом, маленький бугорок, который она отрастила, выглядит большим. — Хотя, если бы это зависело от него, это было бы сегодня вечером. Я не так уж и спешу.
— Зачем ждать?
Она фыркает.
— Может быть, потому, что свадьбы гангстеров — такие спокойные и простые мероприятия?
Я улыбаюсь.
— Аминь.
Слоан отмахивается и отпивает шампанское.
— Тогда иди к мировому судье или что-то в этом роде. Полагаю, в России такие есть?
— Не будь снобом. Россия не у черта на куличках.
— За исключением того, что хижина, в которой ты живешь со своим мужчиной и его ручной вороной, находится буквально у черта на куличках.
— Ручная ворона? — Интересуюсь я.
Райли улыбается мне.
— Его зовут По.
— А. В честь Эдгара Аллана. Очень умно.
— Как и птичка. Клянусь, она умнее большинства парней, с которыми встречалась Слоан.
Нат невозмутимо отвечает: — Это было бы несложно.
— Очень смешно, сучки, — беззаботно говорит Слоун. — Да будет тебе известно, я когда-то встречалась со стипендиатом Родса.
— ”Когда-то" было важным словом в этом предложении, — смеясь, говорит Нат.
— Кроме того, никто не умнее меня, так зачем встречаться с умным парнем?
— Я уверена, Деклан нашел бы, что сказать о том, что ты считаешь себя умнее его.
— О, он знает. Я ему это все время говорю.
Нэт закатывает глаза.
— Конечно, ты говоришь.
В ее милой маленькой блестящей сумочке звонит телефон Слоан. Она расстегивает молнию на сумке, достает телефон и вздыхает, когда видит номер на табло.
— О, Стави. Брось уже это.
— Стави?
Слоан улыбается мне.
— Мой бывший, Ставрос. Он хочет, чтобы я отправила ему фото своих туфель.
Я поднимаю брови.
— Он увлекается женской обувью?
У нее сухой смешок.
— Сестренка, ты не поверишь.
Я ничего не сказала ей о разделе, касающемся ее бывшего Ставроса, в контракте, который мы с Декланом обсуждали, и никогда не скажу. Достаточно того, что он согласился убрать его. И пока Ставрос жив, я сдержу свое обещание Деклану, что весь инцидент останется между нами двумя. Политика — сложная штука, но, как я однажды сказала ей, я превосходный политик.
Слоан отрывается от телефона и смотрит на меня.
— Эй, ты знаешь каких-нибудь незамужних девушек из мафии? Я пообещала ему, что познакомлю его с кем-нибудь. Он супер милый. К тому же симпатичный. И очень богатый.
— И у него пунктик по поводу женской обуви.
Она морщит нос.
— Я имею в виду, никто не идеален.
Райли говорит мне: — Я хотела спросить тебя, как дела у Кирана.
— У него все отлично получается!
Слоан говорит: — Безумно влюблен в Арию, судя по тому, что мне рассказал Деклан.
Это заставляет меня рассмеяться.
— Да, наши ирландцы падают быстро и тяжело, не так ли?
Нэт говорит: — Наверное, не так быстро и жестко, как наши русские, верно, Райли?
Райли многозначительно смотрит на сестру.
— Это не так быстро и сложно, как сестры Келлер.
Слоан кивает, отпивая еще шампанского.
— Но Стокгольмский синдром у нас в крови, так что мы действительно ничего не могли с собой поделать.
Я уже узнала полную предысторию о том, как похищение стало подстрекательским событием, которое заставило Слоан и Райли влюбиться в своих похитителей, Деклана и Мала. И, честно говоря, после всего, через что я прошла в своей жизни, в этом столько же смысла, сколько и во всем остальном.
За исключением истории Нэт о том, как она влюбилась в Кейджа. Я не думаю, что когда-нибудь смогла бы полюбить мужчину, которого послали убить меня, каким бы красивым он ни был. Хотя, наверное, это и есть самое забавное в любви. Её огонь может выковать родственные души даже из самых злейших врагов.
У меня в сумочке жужжит мой собственный мобильник. Когда я смотрю, кто это, я получаю сообщение от мамы.
Как вы открываете мини-бар в этом заведении? Bastardo заперт! (с итал. Негодяй)
Я отправляю ей код, надеясь, что она не устраивает вечеринку в своем номере.
Когда я пригласила ее поехать с нами в Париж, она сказала, что поедет только при условии, что у нее будет свой номер. С видом на Эйфелеву башню. И дворецкий. Который был бы выше шести футов и моложе тридцати пяти.
Естественно, все ее требования были удовлетворены. Я не единственная женщина из Карузо, которой Куинн не может сказать "нет".
— Девочки, мне нужно в дамскую комнату. Кто-нибудь со мной?
В ответ мне качают головой.
— Хорошо. Я вернусь через секунду. И приглядите за мальчиками. Если все будет выглядеть так, что вот-вот пойдет наперекосяк, я рассчитываю на то, что ты возьмешь ситуацию под контроль, Слоан.
Она улыбается так, словно надеется, что в любой момент начнется стрельба.
— Без проблем, детка. Они не поймут, что их ударило.
Я медленно пробираюсь сквозь элегантную толпу к арке с надписью “Mesdames”. Туалет находится дальше по коридору, вдоль которого стоят пальмы в горшках, окрашенные в фиолетовый цвет. Я захожу в дом, пользуюсь туалетом, затем мою руки в раковине.
Когда я выхожу, коридор пуст. За исключением четырех моих телохранителей, неподвижно лежащих лицом вниз на полу, и мужчины, небрежно прислонившегося к стене.
Одетый в выцветшие джинсы, обтягивающую белую футболку, ковбойские сапоги и зеркальные солнцезащитные очки, он закинул ногу на стену, а покрытые татуировками руки сложил на массивной груди. Его темные волнистые волосы падают на плечи, а угловатая челюсть покрыта щетиной.
Он большой, мужественный и источает атмосферу опасности, настолько ощутимую, что я почти могу дотронуться до нее. Он выглядит как смесь Росомахи, Грязного Гарри и Джеймса Бонда. На стероидах.
Я говорю: — По крайней мере, сними солнцезащитные очки. Быть убитым человеком в солнцезащитных очках было бы еще большим оскорблением. В помещении. Ночью.
— Я не причиню тебе вреда, девочка. Просто хочу поговорить.
У него мелодичный ирландский акцент и мягкий тон, но я ему не доверяю. Я узнаю убийцу, когда вижу его. И этот парень — убийца с большой буквы У.
Он отталкивается от стены, вытаскивает сзади из-за пояса огромный полуавтоматический пистолет и протягивает его мне.
— Если тебе от этого станет лучше.
— Что заставило бы меня чувствовать себя лучше, так это знать, почему ирландец, считающий себя Грязным Гарри, напал на четырех моих телохранителей.
Он улыбается. Мое отражение в его очках кажется очень маленьким.
— Этот разговор должен быть конфиденциальным.
— Они мертвы? — спрашиваю я.
— Ты видишь кровь?
— Есть так много способов убить человека, которые не предполагают пролития крови.
Его улыбка становится шире. Убирая пистолет на место, он протяжно произносит: — Да, есть. О которых ты все знаешь, не так ли?
Кто-то идет по коридору. Две женщины, болтающие, склонив головы друг к другу и цокая высокими каблуками по мраморному полу. Они видят нас и четверых мужчин, лежащих без сознания, и резко останавливаются. Они смотрят друг на друга. Затем разворачиваются и убегают, не сказав ни слова.
Грязный Гарри уходит и поворачивает налево за угол, исчезая из виду. Из-за угла он говорит: — Давай, Рейна. Если бы хотел убить тебя, я бы уже это сделал.
Кем бы он ни был, этот парень очень раздражает.
— Кто ты? — спрашиваю я.
Хриплый смешок — мой единственный ответ.
— Мне действительно не нравится эта игра в “тайны и интриги”.
— Две минуты твоего времени. Это все, что мне нужно. Почему бы тебе не вытащить этот клинок из ножен на бедре и не помахать им передо мной? Может, тебе станет легче.
Я опускаю взгляд на перед своего платья. Талия затянута, а юбка пышная, скрывающая любые характерные выпуклости. Он никак не мог знать, что у меня с собой нож.
— Не думай об этом слишком сильно, девочка. Часы тикают.
Любопытство берет верх надо мной. Я заворачиваю за угол, останавливаюсь в нескольких футах от него и упираю руки в бедра. Он снова прислоняется к стене, как будто считает, что держать все здание — это его работа.
— Ты соперник Деклана и Куинна, не так ли? Меня собираются похитить и удерживать ради выкупа?
Его смех показывает, что вопрос позабавил его.
— Это означает “да”?
— Это "нет". Я знаю Деклана больше двадцати лет. Он мой дорогой друг.
Я настороженно смотрю на него.
— Угу. А твой дорогой друг знает об этой тайной беседе? Потому что было бы гораздо разумнее, если бы ты просто поговорил со мной в другой комнате с ним, вместо того чтобы шляться по женским туалетам.
Мгновение он молча изучает меня. Я чувствую, как его взгляд скользит по мне сверху донизу. Уголок его рта приподнимается.
— Ты напоминаешь мне мою жену. Она украла у меня грузовик с подгузниками. Вот как мы познакомились.
— Очаровательно.
— Так оно и было.
— Есть ли какой-то момент, когда ты начнешь разговор? Потому что, если нет, мне нужно вернуться к шампанскому.
Игнорируя мой комментарий, он говорит: — Ты с ней познакомишься. Ее зовут Джулиет. У меня такое чувство, что вы двое поладите, как гангстеры.