рая у меня оставалась, оскверняется до тех пор, пока не остается ничего, кроме травмирующего стыда.
Толчки Данте становятся неровными, а затем слизистая, горькая жидкость покрывает мой язык и горло. Он отстраняется от меня, когда мое тело дергается, а затем меня тошнит ему на ноги.
В воздухе раздается выстрел, и секунду спустя Альфонсо падает рядом со мной, его глаза широко раскрыты, а из головы сочится кровь.
Неееееееет!!!
Мой желудок опустошается сам по себе, и я давлюсь сквозь рыдания, рвущиеся из моей груди.
О, боже.
Нет.
Нет.
— Что?.. – Я слышу голос Джино, и прежде чем я успеваю поднять голову, его крик заглушается еще одним выстрелом.
Тело Джино падает рядом с телом его сына, и я отползаю назад, пока не врезаюсь в одну из стен. Охваченная ужасом, я не могу перестать пялиться на два тела. Желчь стекает по моему подбородку, и моя грудь горит.
Данте двигается, и я в ужасе перевожу на него взгляд. Я смотрю, как он убирает свой вялый член.
Я хватаю ртом воздух, мои легкие горят, а горло болит. Желчь снова приливает, и каким-то образом в моем травмированном состоянии мое тело знает, что нужно повернуться на бок, чтобы меня могло вырвать.
Когда блевать больше нечем, я опускаюсь обратно на задницу и, прислонившись к стене, пытаюсь дышать сквозь окружающую меня мерзость.
Тела Джино и Альфонсо. Кровь, окрашивающая дерево. Испорченный запах кожи и стали.
Все это слишком сложно переварить. Это кошмар. Жестокий и развратный кошмар.
— Ты, блять, останешься здесь, пока я не вернусь, – предупреждает меня Данте. Когда он начинает закрывать дверь, он угрожает. – Попробуй уйти, и я трахну тебя как следует, принцесса.
Данте оставляет меня в комнате с двумя телами, дрожащую от страха быть изнасилованной. Воздух быстро становится гнилостным из-за кислого запаха рвоты.
Я сижу, застыв в кошмаре, устроенном Данте. Не могу пошевелиться… не в силах поверить в то, что произошло… не могу ничего переварить, просто смотрю на безжизненные тела.
Я понятия не имею, как долго я сижу вот так, уставившись на смерть, мой разум заполнен помехами.
Когда солнце садится и в комнате начинает темнеть, жизнь возвращается в мои конечности. Медленно я доползаю до своей одежды. Требуется большая концентрация, чтобы одеться, как будто мой разум забыл об этой простой задаче.
Только тогда события начинают прокручиваться в моей голове, вырывая из меня прерывистое рыдание. Я перехожу на другую сторону комнаты и, присев в углу, обхватываю ноги руками.
Альфонсо и Джино мертвы. Данте засунул свою эрекцию мне в рот. Он кончил мне в рот.
Каждая мысль – это безжалостный удар по моей душе. Стыд тяжело давит на меня, как будто пытается выжать саму жизнь из моего тела. Я все еще могу ощутить горечь оргазма Данте на кончике языка, рвота ничего не сделала, чтобы стереть ее.
На мгновение мои глаза встречаются с безжизненными глазами Альфонсо, и это заставляет меня плакать сильнее.
Мне жаль.
Мне так жаль.
Пожалуйста, прости меня.
Глава 2
ЕЛЕНА
Прошлое – 20 лет
Я чувствую на себе жестокий взгляд Данте, когда стою на своем балконе. Капли дождя стекают по моей коже, пробирая меня до костей.
Я смотрю сквозь завесу дождя на территорию. В последний раз я выходила из дома, когда были убиты Альфонсо и Джино, и Данте впервые воспользовался мной.
Через несколько дней, после ужасного инцидента, я была как зомби. Пленница собственного разума, измученная произошедшими ужасами.
Это разозлило Данте, и когда он избил меня за это, ненависть и ярость, которые я испытывал во время инцидента, вспыхнули с новой силой. Это был первый раз, когда я попыталась дать ему отпор. Я не победила. Конечно нет. Данте в два раза больше меня и намного сильнее. Но это никогда не останавливало меня от попыток защитить себя.
Прошло четыре года, и мои кошмары продолжают сниться все чаще. До того ужасного инцидента я думала, что моя жизнь была невыносимой, но по сравнению с тем, что было сейчас, это было ничто. Я была почти счастлива до того, как это случилось. Теперь я пленница вечных пыток и чувства вины, и над моей головой нависла угроза быть изнасилованной Данте.
Несмотря на то, что я замерзаю, я остаюсь стоять на балконе так долго, как могу. Это самое близкое, что мне доступно к внешнему миру. Теперь мои дни проходят между библиотекой и моей комнатой. Мне больше не удается прогуливаться между ухоженными цветочными клумбами.
Всякий раз, когда я пытаюсь выйти из дома, я получаю взбучку от Данте. Каждый раз, когда он заканчивает разрисовывать мою кожу синяками, я обещаю себе приложить больше усилий, чтобы сбежать из дома. Это странно. Как будто Данте, мучающий меня, подпитывает меня вместо того, чтобы сломать. В свою очередь, Данте, кажется, преуспевает в этом, когда я пытаюсь дать отпор. Как будто мы застряли в разрушительном танго, которое приведет только к одному – один из нас умрет. И если я не научусь драться, это, вероятно, буду я.
Был только Данте последние три года. У меня не было репетиторов с тех пор, как я закончила школу, и, честно говоря, я скучаю по отсрочке, которую они предложили. Персоналу и другим охранникам было приказано игнорировать мое существование, и они слишком боятся поступить иначе.
Я иногда вижусь со своим отцом, когда он возвращается домой по делам. Я имею в виду то, что хотя отец находится на вилле, для меня это ничего не меняет. Он позволяет Данте делать со мной все, что он хочет.
Мой отец живет только ради своего бизнеса. Я знаю, что он занимается незаконной торговлей оружия, но не более того. Мне не доверяют знать больше.
Иногда я задаюсь вопросом, кто из них больший монстр – Данте, который издевается надо мной, или мой отец, который позволяет это?
— Твой отец дома, – бормочет Данте. – Приведи себя в порядок.
Сделав глубокий вдох, я поднимаю подбородок и стискиваю зубы, возвращаясь в свою комнату.
Моя комната роскошна, в ней есть все, что мне может понадобиться. Здесь есть отдельная гостиная, спальня и ванная комната, но для меня это не более чем золотая клетка. Никакая роскошь не может скрыть ужасов, которые видели эти стены.
Я бросаю на Данте мрачный взгляд, когда иду в свою спальню. Я закрываю за собой дверь и беру чистую одежду из шкафа, которую кладу на свою кровать. Потянувшись за своей промокшей рубашкой, я замираю, когда дверь в мою комнату открывается с грохотом о стену.
Данте прислоняется к дверному косяку и, скрестив руки на груди, насмехается надо мной:
— Быстрее, принцесса.
Теперь он наблюдает за мной, когда я принимаю ванну, одеваюсь, сплю – никогда не оставляя меня ни на минуту в одиночестве. Угроза изнасилования присутствует всегда. Я знаю, что это только вопрос времени, и это оставляет отпечаток страха на моих костях.
Я бы предпочла умереть.
Когда этот день настанет, я клянусь, что покончу с собой.
Я скорее убью себя, чем позволю Данте по-садистски обращаться со мной.
Безнадежность клубится в моей груди, и я стискиваю челюсти от разрушительных чувств отчаяния, паники, отвращения и страха. Они стали моими постоянными спутниками.
Я провожу каждое мгновение, когда остаюсь одна, придумывая способы сбежать от Данте, но даже если я побегу на край света, он найдет меня.
Я думаю, он зависим от той власти, которую имеет надо мной. От страха, который он вызывает.
Я стаскиваю с себя мокрую рубашку и быстро натягиваю кашемировый свитер, в то время как Данте насмехается:
— Скоро я трахну твои сиськи и кончу тебе на лицо.
Я делаю все возможное, чтобы игнорировать угрозу, но это невозможно. Это заставляет страх покрывать мою кожу, поскольку пробуждает ужасные воспоминания обо всех случаях, когда Данте переходил черту за последние четыре года. Ставшие уже знакомыми стыд и отвращение снова потрясают меня до глубины души, и мне приходится упорно бороться, чтобы сохранить контроль над разрушительными эмоциями.
Дрожащими руками я снимаю свои мокрые джинсы, быстро надевая сухие. Надев туфли на каблуках, я иду в ванную и высушиваю волосы полотенцем, прежде чем собрать их в пучок.
Когда я снова вхожу в спальню, Данте бросается вперед и, схватив меня за руку, тащит через мою личную гостиную.
Испытывая отвращение от его прикосновения, я вырываюсь.
— Я могу ходить сама!
Данте останавливается, чтобы ударить меня по щеке, и это заставляет меня сильно дернуться от его хватки, оставляющей синяки на моей руке. За мое неповиновение я получаю удар, на этот раз сильнее, настолько сильнее, что он оглушает меня, когда я ударяюсь о стену. Пальцы Данте сильнее впиваются в мою руку, и меня тащат по коридору и лестнице.
— Продолжай бороться, принцесса. Это только делает мне тверже, чтобы трахнуть твою пизду, – угрожает Данте, а затем заталкивает меня в кабинет моего отца.
Я, спотыкаясь, останавливаюсь перед большим дубовым столом. Почти подношу руку к своей ноющей щеке и разбитой губе, но вовремя останавливаю себя. Не желая доставлять Данте удовольствие от осознания того, что он причинил мне боль, я сжимаю руки в кулаки и устремляю обжигающий взгляд на склоненную голову моего отца, когда он просматривает документы.
Как может отец так мало заботиться о своей дочери? Я его кровь, но он больше заботится о Данте и бизнесе. Я должна была бы привыкнуть к его равнодушию, но мне все еще больно осознавать, что я значу не больше, чем тот самый стул, на котором он сидит.
— Я собираюсь отправить тебя в Академию Святого Монарха, как только тебе исполнится двадцать один.
Что?
Мои губы приоткрываются в беззвучном вздохе, а затем мое дыхание учащается, когда проблеск надежды прорывается сквозь мое мрачное существование. Отец однажды сказал мне, что Святой Монарх – единственное нейтральное место для криминальных семей. Там предлагаются различные услуги. Все, что угодно, от тренировок для оттачивания выбранной вами профессии до убежища, которое обеспечит вам элитную защиту. Существуют также аукционные вечера, где можно купить и продать все незаконное.