Пуля все еще внутри? Тебе нужно наложить швы?
Моя голова резко поворачивается к нему.
— Ты знаешь, как это сделать?
Франко кивает и жестом велит мне отойти в сторону. Я сажусь справа от Люциана и беру его за руку.
Я наблюдаю, как Франко достает пинцет из набора вместе с тем, что ему понадобится для наложения швов, затем я говорю:
— Подожди. Ему нужно какое-нибудь обезболивающее.
— Я в порядке, просто зашей меня, – рычит Люциан.
Тетя Урсула отворачивается и идет на кухню. Франко следит за тем, чтобы пуля не застряла внутри, и когда он протыкает иглой кожу Люциана, от этого зрелища у меня сводит живот.
Люциан крепче сжимает мою руку, затем выдавливает:
— Дай мне выпить.
Я быстро тянусь за ним и протягиваю ему стакан. Он допивает янтарную жидкость, затем опрокидывает стакан. Она разбивается о стену, и мое дыхание мгновенно учащается.
С колотящимся сердцем я сижу, застыв, пока Люциан достает свой телефон из кармана. Он набирает номер и мгновение спустя рычит:
— Она только что пыталась убить меня, черт возьми. – Люциан морщится, когда Франко снова вводит иглу.
О, боже.
Все это становится реальностью. Это тяжело осознать. У меня перехватывает дыхание.
— Мы должны найти ее и покончить с этим, – огрызается Люциан.
Не желая расстраивать Люциана еще больше, я встаю и ухожу, зная, что Франко позаботится о ране.
Я несусь вверх по лестнице в нашу комнату, а затем прижимаю руку к своему сердцу, которое, кажется, разорвано надвое.
Я люблю его.
Я люблю Люциана Котрони, и мысль о том, что он может умереть, разрывает меня на части. Может быть, не сегодня, но однажды я могу потерять Люциана в мгновение ока.
Слезы текут по моим щекам, и впервые я плачу не потому, что мне причинили боль, а потому, что боюсь потерять мужчину, который показал мне, что значит быть любимой.
_______________________________________________
ЛЮЦИАН
Когда Франко заканчивает зашивать меня, наши глаза встречаются.
— Спасибо.
Он кивает, затем говорит:
— Я собираюсь пойти посмотреть, смогу ли я найти какие-нибудь кадры со стрелком.
— Возьми с собой людей. Будь осторожен. – Я не могу позволить себе потерять своего лучшего человека. Сегодня он показал мне себя с лучшей стороны.
Встав на ноги, я иду туда, где моя тетя убирает беспорядок, который я устроил.
— Прости, – приношу я извинения.
Она качает головой, и когда поднимается на ноги, я беру ее за руку.
— Тетя Урсула. – Ее глаза поднимаются к моим, и затем они наполняются слезами. Я прижимаю ее к своей груди. – Я в порядке.
— Эта жизнь… она отберет и тебя у меня, – рыдает она.
— Не скоро, – пытаюсь я ее утешить. – Шшш...
Она отстраняется, затем говорит:
— Я приготовлю что-нибудь поесть.
Вот как поступает моя тетя, она начинает готовить столько еды, что ее хватит на целую армию. Оставив ее, я иду искать Елену.
Когда я добираюсь до нашей спальни, я киваю Лео, который занял позицию прямо за дверью.
— Сделай перерыв.
— Да, сэр.
Войдя в нашу комнату, я внезапно останавливаюсь. Елена занята тем, что натягивает леггинсы, и на секунду я получаю возможность хорошенько рассмотреть ее идеальную попку, прикрытую только кружевом.
Христос.
Мой взгляд скользит по ее спине, и когда я закрываю дверь, она оглядывается через плечо, доставая из шкафа рубашку большого размера.
До сих пор она избегала одеваться при мне, и вместо того, чтобы натянуть рубашку так быстро, как только может, она отбрасывает ткань и бросается ко мне.
Она обвивает руками мою шею, и я чуть не издаю рычание, чувствуя только ее кружевной лифчик между нами, ее груди, прижатые к моей груди.
Я испытываю искушение на долю секунды швырнуть ее на кровать и к выебать гнев и стресс. Вместо этого я крепко обнимаю ее и наслаждаюсь ощущением ее обнаженной кожи.
Она поднимает голову, и когда наши взгляды встречаются, все исчезает.
Покушение на мою жизнь.
Враги у моей двери.
Все, что я вижу, – это любовь, сияющая в ее глазах. Страх за мою жизнь. Лихорадочное горе от того, что она чуть не потеряла меня.
Поднимая руки, я обхватываю ее лицо.
— Amore mio, – шепчу я, счастлив, что она научилась любить меня, но чертовски зол, что ей пришлось стать свидетельницей покушения на мою жизнь. Я хотел избавить ее от этой части нашей жизни.
— Я была так напугана, – шепчет она. – Я не могу потерять тебя.
Мои глаза ласкают ее.
— Ты меня не потеряешь.
Когда она отстраняется, то опускает руку к повязке на моем боку, вид которой, кажется, причиняет ей боль. Наверное, больше, чем я чувствую.
— Я в порядке, – говорю я еще раз.
Она качает головой.
— Sei la miglior cosa che mi sia capitata16, – шепчет она. – Sei il mio tutto17.
Ты – лучшее, что со мной случилось. Ты для меня – все.
Эти слова поселяются глубоко в моем сердце. Они проникают в мою душу.
Взяв ее за подбородок, я поднимаю ее лицо к своему, а затем соединяю свои губы с ее ртом.
Я целую ее со всем сдерживаемым голодом, который нарастал с тех пор, как я впервые увидел ее. Мой язык прижимается к языку Елены, показывая ей, что я планирую сделать с ней сегодня вечером.
Я устал ждать.
Она любит меня.
Я люблю ее.
Я не собираюсь ждать ни дня дольше, чтобы заявить права на нее всю.
Если бы я мог поступить по-своему, я бы трахнул ее прямо сейчас, но я не могу оставить свою тетю одну, пока она в таком состоянии.
Я прерываю поцелуй и отпускаю Елену, пока не передумал.
— Я беру отгул на остаток дня. Пойдем отдохнем в гостиной. – Потому что, если мы останемся здесь, я потеряю тот небольшой контроль, который у меня есть.
Я подхожу к шкафу и достаю пару спортивных штанов и футболку. Пока Елена поднимает свою рубашку, я расстегиваю ремень и снимаю туфли. Ее взгляд устремляется на меня, а затем она стягивает ткань через голову, пока я спускаю брюки с ног.
Мои глаза остаются прикованными к ней, и как только ее голова высовывается из выреза рубашки, она смотрит на меня.
На ее лице нет неловкости, когда она видит, что я стою, одетый только в боксеры. Она чувствует себя комфортно, и это успокаивает меня.
Я влезаю в спортивные штаны и натягиваю футболку. Как только я заканчиваю, Елена берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Она приподнимается на цыпочки и целует меня в подбородок.
Этот момент кажется интимным между нами, как будто мы наконец-то перешли к следующему этапу наших отношений.
Я притягиваю ее ближе к себе и, поднеся правую руку к ее щеке, наклоняюсь и завладеваю ее ртом. Поцелуй нежный и медленный, наполненный нашей новообретенной любовью.
Когда я начинаю отстраняться, Елена следует за мной, а затем углубляет поцелуй. Я отпускаю ее руку и, обхватив ее затылок, наклоняю ее, чтобы получить лучший доступ к ее рту.
Она издает стон, и я мгновенно напрягаюсь, поцелуй за долю секунды превращается из любовного в непристойный.
Мой контроль ослабевает, и, схватив ее за задницу, я прижимаю ее к своему телу. Елена обхватывает меня ногами, и я прижимаю ее к двери шкафа. В боку пронзает боль, но я игнорирую ее в тот момент, когда чувствую тепло Елены, согревающее мой член. Мой язык касается ее языка, и я сильно толкаюсь, мой член хочет прорваться сквозь одежду между нами.
Время исчезает. Мой стресс спадает с моих плеч. Мой гнев отступает.
Есть только Елена. Мы целуемся, исследуем и пожираем рты друг друга.
Мои бедра продолжают двигаться, ища любое трение, которое я могу найти, и искушение тепла между ее ног сводит меня с ума.
Я просовываю руку ей под рубашку, а затем мои пальцы наслаждаются ее нежной кожей. Я исследую изгиб ее талии, ребра, а затем кружево, прикрывающее грудь.
Желая увидеть ее лицо, я прерываю поцелуй. Затаив дыхание, с распухшими губами, наши взгляды встречаются. Я убираю кружево со своего пути, и моя ладонь принимает на себя тяжесть ее груди. Мой большой палец касается ее соска, голод вырывает у меня рычание, когда ее губы приоткрываются от моего прикосновения.
— Господи, Елена.
Я никогда ничего так сильно не хотел. Мне нужно быть похороненным глубоко внутри ее тепла. Я должен заявить на нее права.
Глава 23
ЕЛЕНА
Нет ни капли той нервозности, которую я испытывала в день нашей свадьбы. Не после сегодняшнего. Не после того, как чуть не потеряла Люциана.
Голод. Неподдельная похоть. Любовь. Это все, что я вижу на лице Люциана.
В нем нет жестокости. Никакой порочности. Никакой ненависти.
Мой разум затуманен желанием к Люциану. От его поцелуев у меня кружится голова, перехватывает дыхание, и я испытываю потребность в нем еще больше. От его прикосновений моя кожа загорается, заставляя мурашки распространяться по всему телу. Мой живот сводит от ощущения его эрекции, трущейся об меня.
Боже. Боже. Боже.
Я никогда не испытывала ничего настолько всепоглощающего.
— Люциан, твой телефон продолжает звонить, – кричит тетя Урсула за пределами комнаты, и это разрушает интимный момент.
И все же Люциан не отпускает меня.
— Я выйду через пару минут. Отправь это на голосовую почту, – кричит ей в ответ он.
Уголок его рта приподнимается, когда он смотрит на меня, его желание ничуть не уменьшается от того, что его прервали.
Снова его большой палец касается моего соска, заставляя мой живот сжиматься от сладкой боли.
То, что он заставляет меня чувствовать – это неописуемо. Я опьянена и жажду большего.
Еще одно касание его большого пальца, и моя спина выгибается дугой, сильнее прижимая мою грудь к его ладони и вырывая у меня стон.