Новость была кисло-сладкая. Но Паулу утешило, что Родригу так бешено ревнует Ниси к Жулиу. Она опять нашла слабое место, куда стоило нанести удар. Перед глазами у нее смутно забрезжила картина: Ниси и Жулиу обнимаются, лица у обоих радостные, счастливые. Она вспомнила пленку, которую когда-то украла у Бруну. Интересно, где теперь эта пленка? Хорошо бы отыскать ее и преподнести Родригу подарочек. Вот он бы обрадовался! Паула представила себе гневное лицо Родригу, позорное изгнание Ниси. Все опять
становилось возможным. Ничего еще не было потеряно.
Поглядев на разрумянившееся лицо дочери, Новаэс тут же сообразил, что Паула опять что-то задумала. Неужели она все еще не отказалась от мысли женить на себе Родригу? На этот раз он не одобрял упорства дочери.
Глава 35
Жулиу с грустью возвращался домой. Он не верил, что Ниси будет хорошо в этом богатом и таком недобром особняке с придирчивым и ревнивым мужем. «И что хорошего она в нем нашла?» — вновь и вновь задавал себе вопрос Жулиу. Его самого очень ранила ревность Элены, которая с тех пор, как Ниси вернулась домой, без конца с ним ссорилась. Сколько ни пытался он убедить Элену в своей любви, у него ничего не получалось. Элена не простила ему дружбы с Ниси. И считала, что они расстались. Хотя Жулиу все-таки надеялся,
что она еще одумается, еще вернется к нему.
Тем более что и Ниси теперь уехала. Двор их сейчас опустел. А может, и ему стоит куда-нибудь податься? Ничего у него здесь не ладится. Может, стоит расправить крылья и махнуть куда-нибудь подальше?..
Только еще предположив такую возможность, он уже другими глазами оглядел все вокруг, словно бы прощаясь с надоевшими домами и тесным пространством, которое мешали ему развернуться. Ревность тоже была тесным пространством, которое мешало развернуться любви.
Жулиу с удивлением подумал, что уже гораздо меньше тоскует по Элене. Мечта о неведомом мире словно бы смирила его с потерей. Проводив Ниси, он и с ней словно бы простился. Что-то новое просыпалось в его душе, какая-то готовность к переменам.
Занятый своими мыслями, Жулиу не обратил внимания на тень, что метнулась к кустам от дверей Апаресиды. Ниси не было, и он больше не нес постоянной караульной службы.
Жулиу уселся на порог гаража и, глядя в звездное небо, продолжал мечтать. Олавинью дожидался Жозиаса в лесной лачужке. Про себя он посмеивался: расчеты Новаэса не оправдались — Родригу не только не сбежал от Ниси, убоявшись тестя-каторжника, наоборот, вернул ее в особняк. И Ниси со страху не сникла. Так что Руй отправлял своего протеже обратно. И, как всегда, поручил и это дело Олавинью, попросил довезти подопечного до отдаленной железнодорожной станции.
Жозиас пришел много позже, чем должен был, и него явно пахло вином.
— Ну что, едем? — поинтересовался Олавинью.
— Да нет, не едем, — весело ответил Жозиас.
Клиент сделал контрпредложение и пообещал заплатить вдвое больше. Так что я думаю. И еще мне нужно возвратить кое-какие старые долги. Отъезд отменяется — доберусь, когда надумаю.
Олавинью сделал вывод, что у Жозиаса было от Новаэса и еще какое-то неведомое ему поручение. И осторожно продолжил разговор.
— Банкир Новаэс — человек щедрый, — сказал он. - Если он заинтересован в деле, то, наверное, согласится на большую сумму. Я думаю, имеет смысл с ним поторговаться.
— Вот и торгуйся, раз он выбрал тебя в посредники, - предложил каторжник.
— И поторгуюсь, — согласился Олавинью, у которого невольно заблестели глаза. Он сообразил, что слупить с Руя хоть сто тысяч, большую часть положит себе в карман, а меньшую отдаст этому проходимцу.
Жозиас, думая о чем-то своем, очевидно, приятном, молча сел в машину Олавинью, и они вернулись обратно в город.
Руй, услышав о контрпредложениях клиента и новых требованиях Жозиаса, понял, что дело не выгорело. Тереза оказалась хитрее, чем он думал. Ладно! У него в запасе еще не один ход. Вступать в торги он не собирался и небрежно сказал Олавинью, что дело и близко не стоит таких денег, каких потребовал Жозиас, поэтому лучше о нем забыть. Он, Новаэс, снимает свое предложение.
Вот и все, что был уполномочен передать Жозиасу Олавинью, к большому своему разочарованию. Новаэс понял, что Тереза предложила Жозиасу деньги за то, чтобы тот дал показания в полиции против него, Руя Новаэса, и пошел в полицию сам.
- Выстрел был сделан мной, но совершенно случайно, — заявил он комиссару Селсо. — Я понятия не имел, что за занавеской находится моя жена.
- А почему вы не признали своей вины сразу?
— Я слишком привязан к своей жене, я бы не пережил, если бы был ее убийцей, — ответил банкир Новаэс.
Он прекрасно знал, что теперь ему грозит разве что условное наказание за дачу ложных показаний, но, поскольку никто не пострадал, вряд ли кто-то будет к нему привязываться.
А поскольку знал об этом и комиссар, то разговор был исчерпан.
Среди бумаг, подписанных Терезой, была и доверенность, дающая ее мужу, банкиру Новаэсу, право на управление ее имуществом. «Пускай теперь Тереза попробует и отнимет у меня это право», — усмехнулся Руй. Он подвергнет ее экономической блокаде. А если она соберется со своими разоблачениями в полицию, то она опоздала: состава преступления уже нет — он сделала упреждающий ход.
Обезопасив себя таким образом, Руй Новаэс приготовился ждать дальнейших действий противника.
Жозиас сидел в своем ветхом убежище и серьезно раздумывал, кого ему предпочесть: Новаэса или Терезу? Он прикидывал, как надолго хватит ему предложенных денег. Травка стоит дорого. А торговец травкой, который пустил его к себе пожить, в долг ему ничего не дает. Соображал, сколько может набавить Руй. Что ни с Родригу, ни с Ниси много не получишь, это он уже понял. Как он жал на них, как грозил и тому, и другому, но суммы были ничтожными. Оставалась Алзира, с нее, похоже, можно было кое-что еще получить.
И еще, похоже, он уже достаточно намозолил всем глаза и ему пора сматываться. Жозиас вспомнил, что собирался сегодня навестить Тиану, но ему не захотелось тащиться к ней. Он не любил слезных прощаний, а без слез с Тианой не простишься. Да и вообще он не собирался прощаться. Вот получит отступное от Терезы и махнет тогда Тиане ручкой издалека. Он — свободный человек, у него своя жизнь, свои планы.
* * *
Тиана прождала Жозиаса всю ночь. Она знала, что он покуривает травку, что по временам бывает не в себе. Но сейчас сердце ей говорило другое. Она боялась, что Жозиас исчезнет, не сказав ей ни слова. А она-то думала, что на этот раз он заберет ее с собой. Она уже приготовилась к дальней дороге, к любым превратностям, но только не к тому, что останется здесь навсегда. Одна мысль об этом казалась ей невыносимой. Она могла бы и сама пойти в лачужку торговца наркотиками, где остановился Жозиас. Но она
ждала. Ждала появления Жозиаса, как ждут манны небесной.
Ниси точно так же ждала его исчезновения. Переселившись в особняк, она все равно не знала ни минуты покоя. Не далее как вчера Жозиас угрожал Родригу, тот был готов отдать ему и часы, и все, что было в бумажнике, лишь бы он оставил в покое и его, и Ниси. Слава Богу, разбойника заметил охранник и отнял у него пистолет, которым тот грозил хозяину. Хорошо, что у них в особняке есть охранник, а что грозит дома ее матери? Ниси места себе не находила от беспокойства. Утром перво-наперво она спешила узнать
новости об Алзире и Аугусту.
Навестив родительский дом в это утро, она никого не обнаружила. Мать опять таинственно исчезла неведомо куда, как исчезала в последние дни не однажды.
На стуле сиротливо висел материнский жакет, в котором она обычно ходила. Ниси обшарила карманы и нашла смятую бумажку — адрес Жозиаса. Наверное, он опять назначил ей встречу, и что там ее ждет, бедняжку?
Ниси торопливо вышла на улицу, остановила такси и назвала улицу на самой окраине.
Нужный дом оказался жалкой-прежалкой развалюхой. Ниси вышла из машины и распорядилась:
— Ждите меня ровно пять минут. Если я не выйду, поезжайте и вызывайте полицию.
С бьющимся сердцем Ниси вошла в полутемное помещение.
— Мама! Мама! — громко позвала она. — Это Ниси! Мама!
Из угла раздался стон, и она кинулась туда, хотя все в ней сжималось от страха.
На полу корчился человек. Наклонившись, Ниси. узнала Жозиаса. Он явно хотел ей что-то сказать, хрипел и указывал рукой в противоположный угол, потом в горле у него что-то забулькало, он дернулся, вытянулся и больше уже не шевелился.
Ниси с ужасом смотрела на мертвеца. Она боялась его при жизни, мечтала избавиться от него, но избавление пришло таким страшным путем, что она не испытала никакого облегчения.
Она смотрела на растекающуюся лужу крови, на нож, торчащий из горла, — явную самоделку. Длинное лезвие ушло в горло только наполовину, и обращала на себя внимание странная изогнутая ручка. Ниси невольно схватилась за нее — и тут же испуганно отдернула руку.
А на улице уже гудела полицейская машина. Ниси даже не сопротивлялась, когда двое полицейских повели ее к выходу. Молча села в машину, доехала до полицейского участка.
И только когда комиссар Селсо начал допрашивать ее, до нее дошел весь ужас ее положения.
—— Я не убивала его! Нет, нет, не убивала, — твердила она в испуге.
— А я, к сожалению, не могу вас отпустить, — говорил ей комиссар. — Все улики против вас. Вас арестовали практически на месте преступления. На рукоятке ножа отпечатки ваших пальцев.
— Да, конечно! Я за него взялась. Но это все глупость. Нелепость. Я расскажу все, как было. Я не убивала его, клянусь, не убивала.
— Найдите себе хорошего адвоката, сеньора, — посоветовал комиссар. — Больше я ничем не могу вам помочь.
- Тогда свяжите меня немедленно с моей семьей, — сообразила Ниси. — Пусть сейчас же пришлют адвоката.