переведет он деньги на мой счет или нет.
– Я уже проходил через это раньше, сынок, и все может очень быстро испортиться. Держи меня в курсе, хорошо?
– Положись на меня, дядя Джейми, – солгал я.
Я ушел, не попрощавшись.
Я вернулся в замок Карлайл пешком. Автобусов в замок и обратно не было, и я предпочел этот путь. Место было уединенным, все вокруг как будто замерло, это означало, что большинство студентов уехало на все выходные или занималось сексом. И это означало, что меньше придурков встанет у меня на пути.
Это был нелегкий путь, и я использовал его, отправляя папиному знакомому длинное зашифрованное электронное письмо о своем прогрессе в деле Фэрхерста. Я избегал художника, как чумы, но не всегда был рад этому. Я хотел пустить свой план в ход, но не раньше, чем мама окажется в полной безопасности. Дразнить его сейчас – значит поднять красный флаг. Мне нужно было сыграть по-умному.
Нажав кнопку «Отправить», я поднял глаза. Я находился на окраине центра Карлайл-Виллидж, собираясь перейти улицу и выйти на дорогу, окруженную густым лесом, которая вела к мосту, который должен был привести меня в Подготовительную школу Карлайл.
В конце этой дороги находилась небольшая шоколадная лавка. Витрина и дверной проем были выкрашены в один и тот же лягушачий зеленый цвет, там висели рождественские гирлянды и виднелись маленькие улыбающиеся фарфоровые куклы, одетые как средневековые шлюхи, расставленные среди кондитерского печенья и башен из пирожных и фруктовых пастилок.
Я остановился, уставившись на конфеты. Я не очень любил сладкое, но знал одну девушку, которая сделала своего дантиста очень счастливым и очень богатым. Кого-то, кто был бы чертовски признателен за кусочек этого десерта.
Кого-то, в чьи трусики я хотел в конце концов залезть.
Я покачал головой, взглянул на входную дверь и пересек улицу.
Не меняйся ради киски.
Глава 14
Примерно в то время, когда я уже привыкла видеть вокруг студентов летней сессии, они разъехались, и учебный год в Подготовительной школе Карлайл начался с треском. Я и забыла, насколько здесь было раньше оживленно – коридоры всегда кишели людьми, повсюду болтали, соприкасались плечами. А вместе с разъехавшимися студентами наступила осень. Листья пожелтели и стали оранжевыми, а затем полностью опали с деревьев, оставив их голыми и незащищенными.
Я чувствовала себя подобно этим осенним листьям: хрупкой и скручивающейся по краям.
Странное совпадение: Поуп несколько недель с нетерпением ждал моего дня рождения. Я была рада этому – особенно учитывая то, о чем я его просила, – но это было странно, так как в прошлом году это событие едва ли заслуживало поздравительной открытки от кого-либо из моего окружения.
Он, казалось, был полон решимости изменить это.
Когда наконец наступил день, меня разбудил стук двери моей спальни, которая распахнулась и ударилась о стену.
Поуп ворвался в праздничной шляпе, небрежно дунув мне в лицо праздничным свистком.
– С днем рождения тебя. С днем рождения тебя. С днем рождения, дорогая Ленни, – пропел он, держа в руках два полных бокала и зажав под мышкой модную бутылку ликера.
Я покосилась на будильник на прикроватной тумбочке. Еще не было и восьми.
После драматической паузы он закончил.
– Счастли-и-и-вого дня рождения тебе.
Он упал рядом со мной на матрас, протягивая мне один из бокалов. Мы стукнулись ими, пробормотали «ура» и отправили жгучую жидкость себе в горло.
– Доброе утро, – сонно поздоровалась я, – на случай, если кто-то забыл…
– Разве? Все относительно, Ленни. Особенно время. Сейчас где-то пять часов вечера. – Он налил себе еще, указав бутылкой на мой пустой бокал.
Я покачала головой, садясь.
– Вообще-то, в Сиднее. Там сейчас пять часов.
Я была немного ботаником. Всегда жаждала информации. По большей части это работало мне на пользу. Например, вчера я работала над своим произведением и обдумывала, как вылепить разорванное сердце. Я хотела, чтобы оно выливалось из груди статуи, как лава, вытекающая из действующего вулкана. Иногда я посещала дневные занятия, когда мне было скучно, чтобы собрать больше вдохновение, и наткнулась на технику из папье-маше, которую Альма продемонстрировала на одном из занятий для старших классов. Бумага была хрупкой, морщинистой, тонкой; как только урок закончился, я направилась к газетному киоску через мост и купила стопку газет и клей.
Сердце оказалось восхитительно темным. Бумага вырывалась из мускулистой груди статуи, как фейерверк, взрываясь цветом и движением.
Рафферти толкнул меня локтем в ребра, возвращая в настоящее.
– Как мы проведем день?
– Будем работать. – Я фыркнула. – У тебя мало времени, чтобы закончить свою картину, и я тоже иду к своей цели.
– К черту мою картину. Не каждый день моей лучшей подруге исполняется восемнадцать. Давай веселиться в центре.
– В будний день? – Я моргнула, глядя на него. – До полудня?
Он щелкнул пальцами, указывая на меня.
– Нет лучшего времени, чем настоящее. Кроме того, никакой очереди в баре.
– Кроме того, никакого бара, потому что сейчас восемь утра. – Я рассмеялась.
Он закатил глаза, легонько подтолкнув меня. Моя голова откинулась на подушку.
– Хорошо. – Я притворилась, что вздыхаю, изображая раздражение. – Я думаю, мы могли бы сходить за несколькими пинтами пива и рыбой с жареной картошкой. И… шоколад. Много шоколада.
– Тебе нужно больше шоколада, как королевским особам нужно больше скелетов в шкафу. – Поуп вскочил на ноги, подошел к моему чертежному столу и склонил голову набок. – Кто этот поклонник?
– Хм? – Я подняла глаза, потягиваясь в постели.
На столе стояла огромная корзина с горой пирожных в индивидуальной упаковке и белым плюшевым мишкой с красной лентой рядом с ней. У меня сразу же потекли слюнки.
– Это, должно быть, Поппи. – Я сглотнула лишнюю слюну, протирая сонные глаза. – Ты же знаешь, она все время присылает мне шоколад. Видит Бог, у тебя хорошо получается уничтожать его вместе со мной.
– Поппи шлет тебе шоколад, а это пирожные. Не то же самое. И это выглядит намного дороже, – прокомментировал Поуп, потянув за черный атласный ремешок, скреплявший прозрачную упаковку вокруг корзины. Она раскрылась, и он взял кусочек пирожного, открыв одно, которое было завернуто в бумагу с тематикой Гарри Поттера.
Я покачала головой.
– Все равно это от Поппи. У меня нет никаких поклонников. Черт, я даже нашей домашней собаке не очень нравлюсь. – Я пожала плечами.
Поуп фыркнул.
– У тебя нет собаки. У твоей сестры аллергия. В любом случае эта ерунда безумно вкусная. Хочешь попробовать?
– Дай мне сначала почистить зубы.
– Наверное, ты хочешь уединиться?
– Это было бы здорово. – Я улыбнулась.
– Ты уже хочешь получить свой подарок на день рождения? – Он пошевелил бровями.
Я мгновенно покраснела, вспомнив, о чем просила друга.
– Ты можешь сказать «нет», – напомнила я ему.
– Я не хочу этого говорить. Это забавный подарок, который я могу тебе сделать.
– Тебе придется приходить сюда каждый день.
– С удовольствием, – он рассмеялся.
Я сжала губы, сдерживая улыбку.
Поуп вышел и направился к двери.
– Встретимся в десять в подвале, именинница.
Мой телефон зазвонил сразу после того, как Рафферти закрыл дверь. Поппи. Она позвонила, чтобы поздравить меня с днем рождения. Я поблагодарила ее за подарок, а она отмахнулась и сказала, что это ничего не значит.
– Как там дела? – спросила она, жуя батончик мюсли на другом конце линии. С тех пор как она начала учиться в Лондоне, она тусовалась со своими новыми, модными друзьями. Поппи любила общаться. По одному ее тону я поняла, что все сложилось так, как она планировала. В ее голосе слышались счастливые нотки.
– Хорошо, – солгала я. Вроде того. – А у тебя?
– Фантастика. Я просто в восторге. Папа сказал, что Арабелла получила у Рафферти стажировку? Как странно. Она доставляет тебе неприятности?
– Нет, – честно ответила я.
Я ничего не упоминала об Арабелле, когда мы с Поппи болтали, отчасти потому, что у меня не было возможности часто ее видеть. Время от времени я видела ее в другом конце коридора, но не утруждала себя вниманием к ней, и это было взаимно. Она проводила свои выходные в другом месте, а в будние дни где-то отсиживалась, и хотя я не говорила о ней с Воном, я доверяла ему, когда он говорил, что не тронет ее. Это напрашивалось на вопрос – что именно она делала в Подготовительной школе Карлайл? Казалось, у нее не было никаких связей с этим местом. Она не была художницей. Вон не хотел ее. И она, конечно, и вполовину не так усердно издевалась надо мной здесь, совсем не так, как в Тодос-Сантосе.
Почему она здесь?
– А как же Спенсер? Уже убил кого-нибудь?
– Поразительно, но нет. – Я упала обратно в кровать, уставившись в потолок с тихим смехом.
Я не хотела признаваться, что боялась своего дня рождения. Я прекрасно понимала, что Вон не придет на праздник. Поуп, скорее всего, собирается увезти меня вечером на интимный ужин вдвоем, поэтому у нас с Воном будет меньше времени для поцелуев. Еще я подозревала, что папа забудет об этом дне вообще, как он часто делал, когда дело касалось меня.
– Мы ладим, – объяснила я. – По большей части.
– Не забывай о его истинном облике, – предупредила Поппи. – Он состоит из оттенков черного. Вон тот же самый парень, который издевался над тобой в школе, затащил тебя в уборную, чтобы посмотреть, как ему делают минет, а затем сделал это снова в последний день занятий.
Я слишком хорошо помнила все эти вещи. У меня даже был план возмездия.
– Ну-ну, – протянула она. – Хорошего тебе дня, Ленни. Обними этого плюшевого мишку за меня, ладно? – поддразнила она, когда я не смогла произнести больше ни слова о Воне. – Люблю