– Ты можешь хотя бы не кончать на одеяло? – сказал Паша, слегка повысив голос.
– Подставляй, – пошутил Вован.
– Щас ты на хуй пойдешь, – тихо сказал Паша. – Я уже говорил, не люблю тебя в больших дозах.
Вован навалился на него, чувствуя под собой хрупкие кости.
– Ты совсем идиот? – крикнул Паша. – Пусти меня! Я не могу с тобой драться. Я инвалид, еб твою мать!
– Кстати, о сексе с инвалидами, – Вован сильнее сжал Пашу. – Я недавно смотрел видос, где ампутант шпехает мужика в очко костью, которая от ноги осталась. Найти тебе?
– Вова, прекрати.
– Ну чего ты, я пошутил, – Вован слез с него. – Прости меня, золотце.
– Отъебись от меня, – Паша побежал на кухню, хватаясь за стены. В открытую дверь Вован видел, что он взял нож для чистки овощей, маленький, но острый. – Вова, если ты еще раз позволишь себе такие шутки, я тебя порежу.
– Давай, малыш. Воткни свой ножик в мое сладкое яблочко, – Вован двинулся на него.
Паша стоял опираясь задом о подоконник и выставив ножик вперед. Вован перехватил и выкрутил его кисть, Паша дернулся, и лезвие проехало по левой руке Вована.
– Вова, прости! – Паша едва не плакал.
Вован перетянул руку кухонным полотенцем.
– Прости меня, пожалуйста, – не унимался Паша. – Я сейчас скорую вызову.
– Я сам дебил, – ответил Вован. – Иди ложись, я уберу. Это ты меня прости.
Они четыре года спали в общаге на соседних кроватях, ели из одной миски и вместе смотрели «Наруто», но Паша так и не смог привыкнуть к приколам товарища. В тот недолгий период, когда у Паши завелась девушка, Вован был особенно неприятен.
Вована слегка тошнило. Он уже понял, как нелегко оттирать кровь со светлого ламината. Полотенце уже совсем намокло, Вован обмотал порез еще одним и пообещал купить десять новых. Паша наблюдал за ним, свернувшись калачиком на диване.
– Вот что ты всегда говнишься? – тихо спросил Паша. – Могли бы нормально посидеть, но нет, ты меня довел, поехавшая жопа.
– Больно слышать это от мэна в кружевных трусах, – сквозь зубы ответил Вован.
– Да, я такой, – оживился Паша. Когда Вован поднял глаза, Паша сосал свой большой палец.
– Не провоцируй меня, сучка! – Вован облизал ручку швабры.
Паша поднялся с дивана и, прихрамывая, подошел к бару:
– Ты еще в завязке?
– Бросил это гиблое дело.
Паша налил чивас регал в два широких граненых стакана. Вован поставил швабру в ведро.
– Ну, за твою несчастную любовь! – Паша поднял стакан. – Меня ты не жалел, когда Вика от меня ушла, но мне тебя жаль.
Вован пил медленно, чувствуя, как тепло разливается по телу. Они вышли покурить, у Вована закружилась голова. Паша снова свернулся калачиком на диване, а Вован сел на пол, привалившись затылком к его коленям.
– Пашенька, прости меня. Ты святой, ты ангел. Ты лучший парень на земле. Я люблю тебя так, как только парень может любить парня. Ты совершенство.
– Заткнись уже.
– Паша, я тебя люблю, – Вован начал целовать его ноги.
– Господи, за что? – Паша отпихнул его ладонью.
– Блядь, я не могу! У меня из-за нее крыша едет, я все время думаю об этой дуре, я сегодня ошибся из-за нее и меня на две штуки оштрафовали. Понимаю, это для тебя ничего не значит, у тебя одна эта бутылка стоила штуки четыре. Меня заебала эта идиотка, я хочу башку себе дрелью просверлить, чтобы никогда о ней не думать. Паша, пожалей меня.
Парень в кружевных трусах гладил по голове парня с перевязанной рукой.
– Паша, я нищий, я не смогу ее обеспечивать, для нее здесь работа вряд ли найдется, если она, не дай бог, еще раз заболеет, мне будет не на что ее лечить. Продать мне нечего, почки и так ни к черту. Я не могу взять на себя ответственность за другого человека. Ей нечего здесь делать.
– Дурак ты, дурак.
– Жалей меня полностью! – Вован уткнулся лбом в диванную подушку и завыл.
– Выбрось ее из головы, – сказал Паша, продолжая гладить его. – Просто забудь. Ты ей ничем не обязан, все это общение было ненастоящим, на самом деле ты ей не нужен и она тебе не нужна. Она себе кого-нибудь найдет и ты тоже, хотя вряд ли. Посмотрим с другой стороны: допустим, она приехала, ты женился. Зимой она сидит без работы, ты вкалываешь за двоих, приходишь домой уже никакой. Она весь день тратит твои кровные и флиртует с парнями на форумах. Плетет кружева, ходит на пилатес и еще какую-то хрень. Потом бац! У нее появляется друг из Крыжополя, который смотрит с ней фильмы онлайн, шлет ей открыточки с котиками и срет в уши комплиментами. А ты скучный муж, которому по ночам Илонка подпиливает рога. Наступает лето, к вам начинают приезжать ее друзья, она тебя с ними даже не знакомит, потому что ты пустое место. Потом вся эта компашка няшится на пляже, а ты продаешь свои китайские айфоны и слушаешь, как тебя поносит начальница-хуесоска. А потом – жена говорит, что беременна. Ты уже не помнишь, когда няшился в последний раз, но надеешься, что это твой. Спиногрыз не дает тебе спать, она им не занимается, его кормишь и подмываешь ты. Он вырастает, начинает ползать и ломать все на своем пути. Все книги, коллекции дисков и все, что ты не успел убрать, уже его. На полу навалены игрушки, которые ты покупаешь, чтобы показать, какой ты хороший отец. Она требует какие-то особо качественные японские подгузники, модную одежду для тугосери, коляску за тридцать штук. Вывозит его на улицу, чтобы все подруги обосрались от зависти. Через год она снова беременна, и все, ты живой труп.
– Ты щас про какую-то другую бабу, – пробурчал Вован. – Моя – задротка. Она будет целый день шпилить в игры, а я после работы буду точить бутерброды и дрочить.
– Ну, при любом раскладе ты станешь куколдом, детали не важны, – Паша чмокнул его в макушку. – Уже легче?
– Спасибо, ты лучший.
Они выпили еще по стакану, закусывая шоколадкой «фазер». Вовану пришла в голову замечательная идея, он снял трусы и задрал футболку:
– Фотографируй меня полностью.
Друг взял его «меизу» с зарядки и старательно общелкал Вована со всех сторон, но так, чтобы в кадр не попало лицо.
– И жопу крупным планом, – попросил Вован. – Я же рыцарь, хочу послать даме интимные фото.
Паша послюнил пальцы и потянулся к девственному заду Вована, тот напрягся:
– Эй, что ты делаешь?
Паша закрутил шерсть на его копчике как маленький поросячий хвостик и сделал финальное фото. Вышло очень мимимишно.
– Я это повешу себе на рабочий стол, – обещал Паша. – У тебя классная задница, я ею горжусь.
Вован оделся и сел набирать очередной шедевр:
«Дорогая моя Булочка, свет моих очей, моя сладкая нямочка, мой второй сисястый размер! Я хотела поддержать тебя в эту трудную минуту, поскольку у тебя рак, а также тяжелый феминизм головного мозга. С такими неизлечимыми заболеваниями ты вряд ли долго проживешь. Вот тебе мои пушистые лапки и моя задница, думай обо мне, моя золотая девочка, люблю тебя, твоя Сасаки».
Илона вышла под твинком и набрала: «Швабру себе засунь, дегенерат». Она снова улетела в бан, за обход бана.
Паша быстро заснул, Вован почти всю ночь лежал на диване и вспоминал Булочку. Год назад он отправил ей фото пустого пляжа и написал: «Приезжай, я тебя трахну». Она прислала фото бухты на рассвете, с синими вулканами, на которых лежали розоватые снежные шапки, и подписала: «А у нас океан». Увидев его, Вован решил, что Фудзияма, пожалуй, сосет у камчатских гор. Булочка училась на специальности «Экология и природопользование». Она вполне могла стать местной гретой тунберг, поскольку отличалась повышенной тупорогостью, работоспособностью и раздутым ЧСВ. Булочка считала себя интерсекциональной феминисткой, не ела мяса, работала волонтером в собачьем приюте, состояла в партии Навального и защищала права ЛГБТ. То есть в свои двадцать два уже была отбитой на всю голову бабой, совсем не такой, на каких дрочил Вован. В его обычный рацион входили фото колхозных блондинок и трапов.
– Я вызвал тебе такси, – сказал Паша, склонившись над ним. Вован понял, что проспал.
Когда Вован выскочил из машины и рванул роллет наверх, он услышал за спиной голос Анжелы:
– Я десять минут тут стою и жду, ты совсем охуел? Если не можешь приходить вовремя, не забирай ключи.
«Ты специально приперлась без своих, чтобы вынести мне мозги, хуесоска?» – подумал Вован. И сказал: – Анжелочка, извини. Ты лучшая. Какие милые стразики. Очень оригинальное пальто.
– Купила на рынке в Ялте, всего за четыре тыщи, по уценке, – похвасталась Анжела, не поняв подкола. – И советую приходить вовремя, чтобы не пропустить наших первых покупателей. Это очень важно для бизнеса. И хватит надевать эти дебильные футболки, мне на тебя жаловались. Консультант обязан носить футболку и жилет с логотипом. Что у тебя там в стирке, меня не ебет: ты должен каждое утро надевать чистую униформу. Если что-то порвалось, говори мне, я выпишу. А то, что ты сейчас надел, поганит наш имидж. Наши основные покупатели – женщины, ты должен их уважать.
Отчитав сотрудника, Анжела отправилась завтракать в соседнюю шаурмичную. Вован, едва дыша, достал телефон и прочел сообщение Булочки: «Я рада, что ты показал всему форуму свое селфи. У тебя красивое, волевое лицо, но в следующий раз не забудь побриться».
Под ним висел комментарий Паши: «А я люблю волосатые лица». Ответить Вован не смог, так как жирная модерша Милена забанила его на две недели. Он сбегал в туалет, сфотографировал свой эрегированный член и послал Булочке в ЛС со словами: «Я тоже тебя люблю!» Котятки жалели забаныша и восхищались его задницей. Мидзако, казалось, забыла вчерашнее и написала, что хочет полапать эту крепкую жопку. Она долго ругалась с Булочкой, и обе получили бан на неделю. Вован был счастлив.
– А что у тебя с рукой? – спросила Анжела. Она всегда возникала из ниоткуда.
– Так я из-за этого и опоздал. В травме знаешь, какая очередь? Три часа сидел, но меня так и не приняли.
Анжела долго извинялась и отпустила его пораньше. Был довольно теплый солнечный день, Вован пешком добрался до автовокзала. Наверное, нужно было и правда заехать в травму, потому что рука порозовела и слегка опухла, а по краям раны появилось что-то желтое. Вован забежал по дороге в аптеку, купил бинты, салициловый спирт и антибиотик в виде порошка. Он размотал прилипшее полотенце на глазах у недовольных старушек, обработал рану и забинтовал себя как мог.