– Обычный педофил, – фыркнул Виталик. – Не понимаю, что он в тебе нашел.
Ветер усилился. Андрей щурился, чтобы песчинки не попали в глаза. Желтый тростник гнулся, хлопали железные кровли сараев на берегу. Со стороны города плыли дождевые облака.
– Интересно, я могу отказаться от гражданства? – спросил Андрей. – Хотя нет, в ЕС можно сесть, даже если просто посмотришь на бабу, а она в короткой юбке. Как же я их ненавижу…
– Я тоже их ненавижу, – Виталик осторожно обнял его голые плечи.
Андрей разрыдался. Хлынул теплый дождь. Тропинки превратились в русла широких ручьев, за пеленой воды не было видно деревьев и ближайших домов, разноцветные змеи и паруса исчезли.
– Мне некуда бежать, – шептал Андрей. – Везде одно и то же.
Виталик неловко ухватил его член.
– Быстрей давай, дрочишь как пенсионер, – Андрей взял его руку в свою. – Знаешь, я просто попробую распилить этот ошейник. Если он взорвется, хуже не будет.
– Интересно, что с теми бабами, – спросил Виталик через пятнадцать минут, когда у него онемела рука.
– Я точно не поплыву их спасать. Тупые фем-животные, нах они сдались?
Послышался громкий хлопок, змей упал на воду, и девушка с трудом вылезла на берег, таща доску одной рукой и змея – другой. Она злобно взглянула на однополую пару и села рядом на песок. Андрей смутился, но не перестал дрочить рукой Виталика. Девушка напряженно смотрела, как он это делает, и даже сняла небольшое видео на память.
– Я не смогу кончить, – шепнул Андрей. – Пошли отсюда.
Остальные девушки вернулись на берег и тоже разглядывали голых хикканов.
– Может, трахнем того, который красивый? – предложила жирная девица в голубом костюме.
– Возьмите меня! – крикнул Виталик. Но его никто не взял.
Андрей натянул шорты и вылил воду из кроссовок. Девица в голубом попыталась ухватить его за зад, остальные столпились вокруг. У красавца не стоял. Женщины повалили его на песок, одна перевязывала пенис, пытаясь вызвать приток крови, другая угрожала пустой бутылкой. Хиккан не отбивался и не говорил ни слова, то ли он боялся превысить меры самообороны, то ли в глубине души был не против женского насилия.
– Отпустите нас, пожалуйста, – тонким голоском сказал Виталик. – Мы трансгендеры… Она Арина, а я Виталина. Арина уже чувствует себя женщиной, поэтому вы ей не нравитесь!
– Как мужло может чувствовать себя женщиной? – возмутилась девица в синем костюме с черными вставками. – Ты не баба, а обычный вуайерист, который врет, что он баба. Напялит юбку и требует его уважать, а сам творит свои грязные делишки. Мы таких сразу пиздим, чтоб не лезли в наши женские толканы.
– Как вам не стыдно! – старушка с ведерком ковыляла к ним со всей возможной скоростью. – Сейчас же отпустите мальчика!
– Бабуля, хромай отсюда! – сказала девица в голубом.
Старушка швырнула ведро с грязью ей в голову, девица упала на песок и, видимо, ушибла копчик. Они долго переругивались, в итоге девица в голубом извинилась и обещала не насиловать мужло.
Когда хикканы добрались до дома, Андрей уже кашлял. Он закутался в спальный мешок и попросил налить ему чего-нибудь горячего. В окно постучали. Жируха в голубом вывела помадой на стекле свой номер и сердечко. Андрей поперхнулся чаем.
– Меня зовут Люба! – крикнула она. – Я еще вернусь!
Виталик нашел туалетную бумагу и принес Андрею вместо носовых платков. Андрей все время жаловался, что ему холодно, хотя его тело стало очень горячим. Сам Виталик никогда еще не болел, поскольку ни с кем особо не общался. В «Космо» он читал, что болезни бывают заразными, поэтому сотрудники социальной сферы проходят жесткий санитарный контроль. В горле появилось неприятное, скребущее ощущение. Сейчас им очень пригодился бы кот с его лекарствами, но кот не приехал. Весь следующий день лил дождь, во дворе было уже по щиколотку, Виталику приходилось соскребать комья глины с ног, чтобы не наследить на полу. Он ждал кота, кормил партнера и трогал его горячий лоб. Из носа у Виталика текло, живот болел, от сырости ломило кости. Андрей временами бредил – бесполезный чип в мозгу реагировал на высокую температуру. Помогали пакетики с холодной водой из колодца, которые Виталик плотно завязывал и клал ему на лоб. Уже стемнело, но кот не появился. Виталик разговаривал со своим стальным ошейником, надеясь, что его услышат и пришлют помощь.
В полночь раздался стук по стеклу. Виталик зажег факел и выглянул в темноту. Черный ворон влетел в дом. Он расстегнул молнию на спальнике Андрея и бесцеремонно долбанул красавца в зад. Затем настиг Виталика и больно клюнул в руку.
– Борис не придет, – объявил ворон. – После того, что вы тут устроили, он лишен права на непрямое присутствие и помещен в одиночную камеру.
– Так ему и надо! – воскликнул Виталик. – Извращенец проклятый!
– Шучу, фелиноид в такую погоду не взлетит, нужны настоящие крылья. У меня три машины – ворон, кот и летучая мышь. Нетопырь, конечно, самый удобный, но аккумуляторы – дрянь. Зато, допустим, если у кого-то инфаркт, он пролезет в вентиляцию или в приоткрытое окно. Кота я люблю больше всех, за то, что он мимимишный. Ворон пугает пациентов и слишком похож на обычного ворона, в эту модель иногда стреляют.
– А Ваня ничего не хочет мне сказать? – подал голос Андрей.
– Боюсь, что нет, – ворон вылетел в открытую дверь.
Сквозь сон Виталик слышал, как Андрей хлюпает носом и тихо матерится. Утром у красавца сел голос, и он шепотом ругал хуемразей. Вечером он попросился домой. На дикой территории было сыро и холодно, еда кончалась, чувствовал он себя все хуже и хуже.
– Может, еще потерпим? – предлагал Виталик.
– Я хочу умереть, – отвечал Андрей. – Если это единственный способ неповиновения режиму – я сделаю как тот парень. Хочу, чтоб ты видел их гнусные рожи, когда они будут врать, что заботились о нас. Хочу, чтоб ты посмотрел в глаза двуличного кошака. И сраной Аннелизы, которая мне внушала, что я девка.
Кот явился в четыре утра, его шерсть стреляла электрическими искрами.
– Слишком много вызовов, – извинился он. – Дефибриллятор требует большой мощности.
– Хочу ребенка, – сказал Андрей. – Но не от жирного, он алкаш, у него печень больная. У вас там нет непьющего красивого парня, который мне поможет? Он еще не понял, что я – его судьба?
– Видишь ли, мальчик, – кот положил лапу ему на руку. – Мы в ИТК все как одна большая семья. Боюсь, что твой характер не соответствует нормам нашего сообщества. Ты умный, красивый, очень талантливый. Я искренне верю, что у тебя все получится с мужем.
Огни геликоптера прорезали сумерки, глаза Виталика слезились то ли от яркого света, то ли от обиды. Андрея доставили в больницу. Через полчаса Виталик уже лежал на продавленной койке в своей однушке. Впервые в жизни ему не хотелось играть, что-то смотреть или общаться в войсе. Аннелиза пыталась связаться с ним, но Виталик обесточил квартиру.
Через неделю в полдень он впервые включил приложение «карты», нашел ту закусочную, где пекли гонконгские вафли, и отправился туда пешком. Путь занял полтора часа, иногда Виталик терял направление и спрашивал, как пройти, сжимаясь под ненавидящими взглядами баб всех возрастов. Полисменка на бульваре Кочаравы проверила его айди и спросила, как ему удалось зайти так далеко.
– Я уже социализирован, – наврал Виталик.
Его пособие было не большим, но и не таким уж маленьким. Без доставки и ежедневной платы за стим у Виталика скопилась приличная сумма на счету. Он даже купил по дороге новую черную футболку и шорты, а тельняшку выкинул в урну. Горло уже не болело после третьей инъекции. Виталик не потел и не задыхался, хотя было довольно тепло и даже жарко. Программа явно принесла ему пользу. Он даже решил не вызывать больше службу доставки, а закупаться в «Девяточке», хотя там всегда полно женщин. Он обошел поле, свернул у заправки, ощутил в воздухе вонь биогаза и зашагал к кафе. У входа он встретил все ту же тетку в красном кимоно и игровом полушлеме, она усиленно махала руками и бежала на месте. Звякнул колокольчик, она остановилась и сняла с головы устройство.
– А, это ты… Уже беременный? Даже погулять отпустили?
– Что значит «отпустили», нахуй я никому не нужен, – Виталик прошел внутрь и сел у окна. – Мне как в прошлый раз, пожалуйста. С лососем и этой белой штукой.
В служебном помещении включился свет, а в зале – телевизор. Передавали новости киберспорта. Известный на всю страну Голден Бой объявил о приостановке карьеры в связи с уходом в декрет. Минувшим утром он отказался от ежегодных ЛГБТ-игр в Саппоро, но обещал принять участие в весеннем чемпионате Великобритании. «Ну и дурак», – подумал Виталик.
Звякнул колокольчик.
– Отсоси, тупая сука, – сказал бисёнен, упав на диван рядом с Виталиком. – Мне больше не нужен сраный чип для дополнения сверхспособностей. Я просто знал, что мы встретимся здесь.
Включилась кофеварка. Ни один мускул не дрогнул на теле Андрея. Красавец был облачен в черное кимоно с гербами хана Чошу и спортивные тапки с белыми подошвами. Его волосы были уложены в пучок, а из-за пояса торчала резиновая дубинка.
– Мне с черной икрой и сливочным маслом, – сказал он. – И большой стакан макиато. Кстати, я себя прекрасно чувствую без чипа и без игр. И особенно – без общения с так называемыми друзьями. Я их всех послал в игнор. И подал жалобу на Аннелизу – это она своей неправильной линией психотерапии поставила мою жизнь под угрозу.
– Ты уже? – спросил Виталик.
– Еще нет, – ответил Андрей. – Надо месяц не бухать. Сейчас мы пожрем, доедем до ИТК и все выскажем этой виртуальной твари.
Через полчаса к закусочной подъехало желтое такси. Дверь откатилась, и они забрались в прохладный салон. Машина ехала сама, периодически шумя, когда впереди попадались пешеходы. Преодолев пробки, такси свернуло на кольцевую, пронеслось мимо двух гигантских свалок и съехало с магистрали у длинного приземистого здания, похожего на отель, если бы не колючая проволока и пулеметные вышки.