– Эштон, – подсказала та. – Но можно просто Сара. Мы ж не в армии. Верно, Йу-ли-а?
– Джули! – улыбнулась журналистка, окончательно переборов тошноту. Вон даже цвет лица нормальным стал. – Не мучайтесь, Сара. Я уже привыкла. И еще раз спасибо вам большое! Это, наверное, очень трудная задача – отвечать за двадцать с лишним человек?
– Терпимая, – не стала вдаваться в подробности Сара. – Но вы пока посидите, выходить еще рано. Пусть ребятки из десантного отсека поработают.
– А они уже что-то делают? – спохватилась репортерша. – А что именно? А можно посмотреть?
– Макс, – с намеком покосился я на шлем журналистки.
– Слушаюсь, господин мастер-лейтенант! – снова врубил тот служаку. И после неких скрытых от посторонних глаз манипуляций поинтересовался у Джули: – Ну как, Юленька? Теперь видите?
Юленька? Фига се! И она даже не возмущается! У меня от удивления глаза на лоб полезли – когда успел-то?! Впрочем, это же наш Дед Максим, у него такая суперспособность. Нет, не заговаривать зубы едва знакомым девицам. И не ездить по ушам им же. Берите шире – коммуникация в целом. Иными словами, Митрич умел найти подход абсолютно к любому, вне зависимости от пола, возраста и интеллекта. И вот оно, доказательство во плоти – сидит и ресницами хлопает, что прекрасно видно сквозь прозрачное забрало.
– А почему они так… суетятся? – наконец, подобрала подходящее слово девица. – Как муравьи! Или какие-нибудь термиты!
– А им по должностям положено, Юленька, – невозмутимо пояснил Макс. – То, что вы сейчас наблюдаете, в Полевом Уставе КСН отдела БУ именуется «штатным развертыванием малого охранного комплекса «Кораль» в потенциально угрожающих условиях внешней среды».
– Ого! – впечатлилась репортерша. – А у вас в Службе понимают толк в казенщине!
– Ну, все Уставы написаны кровью, – еле заметно дернул плечом Митрич. – Там, уж извините, не до красного словца. Но и вы, Юленька, к ребятам несправедливы. Они вовсе не суетятся. Роль каждого расписана по минутам. А еще буквально до шага: кто что берет, куда тащит, к чему цепляет, что подключает… и так далее, и тому подобное. У нас до тридцати процентов времени тренировок именно этой компоненте посвящено.
– Хотите сказать, именно это в вашей работе самое трудное? – снова захлопала ресницами Джули.
– Не в нашей, – помотал головой Макс. – Мы, техники, не побоюсь этого слова, интеллектуальная элита Службы, контролируем ход работ дистанционно, а еще отвечаем за коммуникации, в том числе и технические. В основном, конечно, электричество. Ну и за сканирующий комплекс и сигнализацию. А вот непосредственно монтаж элементов системы – это уже работа, как изволил выразиться господин мастер-лейтенант, парней из десантного отсека. А среди них, к сожалению, очень велика доля естественной убыли. Вот и приходится то и дело новичков обучать, а потом еще и тренировать на взаимодействие с ветеранами.
– Вы меня откровенно пугаете, Максим Дмитриевич! – подыграла старшему технику девица. – Хорошо, что я под надежной защитой!
– Вы еще просто не осознаете, насколько, Юленька, – все таким же ровным тоном заверил Макс.
И вот теперь журналистку точно пробрало – я это понял по ее расширившимся зрачкам. Ну и рука у нее дрогнула, хоть она и попыталась это скрыть. Дохлый номер, у меня глаз наметан. Сколько я таких вот внезапных испугов видел за карьеру в КСН! Не перечесть. И примерно в половине случаев это было последнее, что ощущал обделавшийся боец перед смертью. Да, в нашем деле это именно так работает: страх, а тем более паника, и жизнь – понятия несовместимые. Совсем как гений и злодейство. А вот страх и смерть идут рука об руку. И зачастую смерть предельно жестокая и мучительная. Ну а как вы хотели? Агрессивные инопланетные формы жизни шутить, как правило, не настроены. И бьют наверняка. Не факт, что сдохнешь мгновенно или хотя бы быстро, но зато точно. Тех же «паучков» из прошлой миссии взять. Б-р-р-р!!!
– Да не переживай ты так, сестренка! – вовремя сообразила, в чем дело, Сара. Причем исключительно по выражению лица репортерши. – Наш Дедуля любит нагнать страху. Пивом не пои, дай поиздеваться над новичком!
– Думаете? – с надеждой покосилась Джули на пилотессу.
– Уверена! – ободряюще подмигнула та. – Поверь, сестренка, на борт «Грифа» ни один монстр не проберется! Я имею в виду, достаточно большой. Насчет микроорганизмов утверждать не стану, но их в расчет можно не принимать.
– А почему? – заинтересовалась репортерша.
С русского на английский к этому моменту она переключалась столь же непринужденно, как и с английского на русский. Удивительно быстро адаптировалась! Мы-то ладно, мы постоянно в таком режиме живем. А ей, если вспомнить нашу первую встречу, приходится в основном в англоязычной среде вращаться.
– Потому что это не наша специализация, Юлия, – вмешался я в беседу. – Если бы речь шла о какой-то невидимой заразе или просто мелочи вроде упомянутых вами муравьев или термитов, то здесь бы сейчас ошивались парни из полка «С», а не мы. Да и карантин бы уже давно объявили. Но позвали нас, а значит, местные уверены, что угроза исходит от чего-то… или кого-то, относительно крупного. А крупного, уж поверьте мне на слово, мои парни разберут на запчасти еще на подходе. У них для этого все необходимые средства имеются.
– Как у вас, Никита? – с намеком покосилась на мой боевой обвес журналистка.
– Почти, – кивнул я, машинально огладив по ствольной коробке верный «калаш». С нескрываемым обожанием во взгляде, хе-хе. Зря, что ли, я столько времени, нервов и денег в его тюнинг вложил? И вот, наконец, дивиденды! – Но не у всех. В оружии тоже есть специализация.
– Как интересно! А можно подробнее? Какой у вас автомат… изящный! – довольно ловко сместила акцент с биологической опасности на столь милые любому мужскому сердцу игрушки Джули. – Это русский, да?
– Макс! – по привычке съехал я с темы.
– Да, Юленька, это русский автомат, – оседлал второго своего любимого (естественно, после киберлингвистики) конька Митрич. – Конкретно вот такой, как у господина мастера-лейтенанта, а также у половины «тяжей» в каждом отделении, называется АК-74NG. Что в переводе на нормальный человеческий язык означает автомат Калашникова модели две тысячи семьдесят четвертого года «Новое Поколение». Так что к канцелярщине, как видите, не только наши штабные крючкотворы склонны. Промышленники в этом отношении еще более консервативны. Даже в прекрасных новых мирах, если вы понимаете, о чем я.
– Не очень-то он похож на одноименного предка, – неожиданно продемонстрировала незаурядное знание предмета репортерша. – Если только общая компоновка… то есть, я хочу сказать, хотя бы не булл-пап.
– А так и есть, Юленька, – и не подумал смутиться Макс. – Компоновка да схема автоматики – вот и все сходство. Ну, помимо маркировки.
– Врешь, Макс. Калибр еще сохранился, – лениво напомнил я. – Семь шестьдесят два на тридцать девять.
Лениво, потому что за бортом ничего сверхординарного не происходило. Я бы даже сказал, рутина: «тяжи» застыли на строго предписанных боевым построением местах, ощетинившись стволами аналогичных моему «калашей», а мелкие скауты сновали от шаттла к растущему вверх забору из «колючки» и обратно. Еще несколько минут, и каркас будет полностью собран. И вот тогда настанет очередь габаритных парней – сдав посты более компактным коллегам, они под их прикрытием подхватят каждый по «столбику», он же энергопреобразователь, с прицепленными к ним длиннющими «бородами» колючей проволоки, и разойдутся от десантного модуля этакой звездой сразу в восьми направлениях – аккурат по количеству секций мобильной ограды. И растянут ее, насколько позволят длина пролетов из «колючки» да рельеф местности. В данном конкретном случае, ввиду наличия ровной площадки с твердым покрытием, периметр получится огородить максимально возможный. Ну а дальше вообще дело техники: доволок, поставил «столбик» на попа да ткнул большую красную кнопку на внутренней грани, активировав механизированные «когти», которыми ограда и вцепится в опору. Да с такой силой, что, пожалуй, и у слона не выйдет своротить ее с места. Что характерно, даже если через «колючку» ток не пустим. Вот такая вот мини-крепость, пусть и рассчитанная исключительно на защиту от животных, имеющих обыкновение передвигаться по поверхности планеты. От атак сверху «Кораль» в текущей конфигурации не защищал. Но если бы мы таковую ожидали, то ограничились бы малым периметром – с зазором между оградой и корпусом шаттла не более пяти метров – и накинули сверху еще одну сетку с мелкой ячейкой. Тоже, понятно, электрифицированную. Другое дело, что пока в этом нет необходимости, а лишнюю работу никто не любит. Даже мои подчиненные, хе-хе. Вернее, особенно мои подчиненные.
– Господин мастер-лейтенант как всегда прав, – остался в образе Макс. – Но если уж опускаться до таких подробностей, современный патрон представляет собой безгильзовый унитар, поэтому в наших образцах отсутствует механизм выброса стреляных гильз. Но возможность вручную извлечь давший осечку боеприпас предусмотрена, – предвосхитил он следующий вопрос Джули. – Во всех образцах, даже в вашем пистолете, Юленька.
– А их много? – сосредоточенно прикусив губу, уточнила та.
Фига се! Реально ведь что-то записывает, причем вручную, на планшете! Похоже, я был к девице несправедлив, оценивая ее профессиональные качества. Или просто на публику играет? А если и играет, то что? Наоборот, молодец! Знает, как клиента обработать! Впрочем, восхищение восхищением, но, пожалуй, стоит держать с ней ухо востро. Чтобы самому на ее уловки не попасться. Хрен с ним, с Максом. Он и не из таких передряг выпутывался. А вот мне с девицами связываться не резон. Капрала Веги выше крыши, хоть у нас с ней и исключительно свободные, они же походно-полевые, отношения. Что совершенно не мешает ей под настроение закатывать сцены ревности. Опять же, по большей части притворные, чтобы потом мириться было приятнее. Но это неточно.