– Да они мне, сам знаешь, до одного места, – хмыкнул Дед Максим. – В смысле мосты, а не люди. Но раз ты говоришь, что Юленьку можно не опасаться…
– Нужно! – перебил я старшего техника. – И даже больше, чем кого бы то ни было на этой планете! Но информацию в части, касающейся… лучше не утаивать. Нервы целее будут.
– Понял, не дурак, – буркнул Макс. – Ладно, голубки, слушайте. Я еще ночью заметил, что с нашим сенсорным полем что-то не так. Понятия не имею почему… да и раньше такого не было… Но в программном кластере сформировалось что-то вроде нейросети. Не сразу, поэтапно… там вообще много заморочек было. Но факт есть факт. То есть количество перешло в качество.
– А почему так случилось, Максим Дмитриевич? Как вы считаете? – не сдержала любопытства Юлька.
– Сказал же – понятия не имею, – спокойно отбрил ее Макс. – Да это и неважно сейчас. Главное, что эффективность кластера взлетела на принципиально новый уровень. Если раньше штатное поле позволяло за счет емкостных датчиков фиксировать перемещения относительно больших – в десятки килограммов – масс, и то исключительно вдоль поверхности планеты, то сейчас я могу построить объемную карту куска пространства, укладывающегося в окружность радиусом в полтора километра и на пятьдесят метров в высоту. И около десяти в глубину.
– Хм… фига се! – поневоле впечатлился я. – Но… у нас же сенсоры узкоспециализированные! Простейший емкостный контур на плоскости, и все! А тут объем?!
– Сам в шоке, Никитос, – все так же ровно отозвался Дед Максим. – Но факт есть факт. Вычислительный кластер сенсорного поля сформировал нейросеть, которая умудряется с очень высокой точностью просчитывать и достраивать объемную картинку. Причем исключительно по косвенным признакам.
– С высокой точностью, говоришь? – вслух задумался я. – И насколько?
– Если ты про разрешающую способность объемной картинки, то не хуже корабельного сканирующего комплекса, Никитос.
– Нет, я не в том смысле, – поморщился я. – Где гарантия, что нейронка отображает в модели именно то, что есть в реальности? Пофиг в каком разрешении?
– А вот с этим я пока еще и сам не разобрался, – обломал меня старший техник. – Вроде как здания корректно отображает, а вот с чем-то помельче есть вопросы. Собственно, как раз этим я и занимался, когда… в общем, на мое приближение кубик и среагировал. Я сначала в бокс жилой сунулся, а как кровь увидел, то машинально осмотрелся… и сразу же наткнулся взглядом на эту хрень в окошке. А когда подошел, чтобы рассмотреть получше… Короче, «кубик» «поплыл», как воск на солнце, и преобразовался в «трилобита». Могу видео показать, кстати.
– Давай, – и не подумал я отказаться. – Юль?
– Конечно! – с готовностью отозвалась та. – Мне же тоже интересно!
Видео оказалось коротким, но информативным – Макс среагировал вовремя, так что в фокус попала вся метаморфоза. Разве что исходный «кубик» пришлось вылавливать покадровой перемоткой и скриншотами. Но выглядел он ровно так, как и описывал старший техник – куб кубом с вороненым металлическим отблеском.
– На обычный CGI похоже, – поделилась впечатлениями Юлька. – Но Максим Дмитриевич прав, разрешение у изображения очень высокое. Такое только в самой лучшей компьютерной графике бывает.
– А вот теперь настал ключевой момент! – с непривычной торжественностью объявил Макс. – Смотрите!
Останавливать протянувшего граблю к артефакту Деда Максима я не стал – он в таких вещах гораздо лучше меня понимает. Раз считает, что можно лапать всякое непонятное, – значит, можно. В конце концов, его конечность, ему за нее и отвечать. Но во всем, что касается техники безопасности, Макс является педантом, каких поискать. То есть наверняка еще до нашего появления проверил, что да как. А сейчас, скорее всего, просто хочет продемонстрировать, насколько крепко «трилобит» вцепился в подоконник…
– М-мать! – потрясенно выдохнул я, когда Максова ладонь в перчатке свободно прошла сквозь такую осязаемую на вид хреновину. – Все-таки голограмма?!
– Если бы! – торжествующе ухмыльнулся старший техник. Но сразу же вернул на физиономию привычное безразличие: – Что угодно, но не голограмма. Я бы, пожалуй, назвал это промежуточным состоянием вещества – еще не волна, но уже и не материальный объект. А вот кубик, похоже, был реальным.
– Н-да… час от часу не легче! – выдохнул я. – Мало нам корпов, непонятной химии и местных хищников! Хотели техногенный фактор? Получите, распишитесь!
Интерлюдия 4
Дикий не узнавал самого себя. Такое с ним случилось впервые, хотя и раньше ему доводилось испытывать весь спектр сильных эмоций: от непреодолимого влечения к самке до парализующего ужаса перед лицом неминуемой гибели. Впрочем, поскольку Дикий еще жив, тогда – в самую первую охотничью экспедицию, когда за ним не уследил Наставник, – все обошлось. Да и во всех остальных случаях, включая поползновения со стороны самок. По крайней мере, насколько Дикий знал, детенышами он до сих пор не обзавелся. Но оно и к лучшему, хотя бы о них беспокоиться не нужно. И пусть так остается как можно дольше… потому что текущая ситуация отчетливо показала, насколько же он безответственный тип. По сию пору, на двадцать третьем Обороте от рождения, когда все его сверстники уже давно определились с жизненными приоритетами! А он до сих пор мечется между стезями Скаута и Охотника! И вообще, излишне подвержен эмоциям. Само по себе это и не хорошо, и не плохо. А вот противоречия, эмоциями порождаемые, порою его просто раздирали на части. Понятно, что между Охотой, если только она не сулит обладание уникальной Добычей и сопутствующей ей Славой, и возможностью познать что-то новое, такое, что можно поставить на службу всему Племени, Дикий выберет последнее. Но сейчас-то совсем другое дело! На кону этого самого Племени безопасность! Она на одной чаше весов. А на другой – банальное любопытство, в куда большей мере присущее Мягкому Мясу, нежели Молодой Крови. А про Кровь Древнюю и речи не идет. И Дикий… не может сделать правильный выбор! Нет, умом он понимает, что выбора как такового нет – Племя прежде всего! Но при всем при этом решительно не может себя заставить действовать, как сказал бы Пытливый, рационально. То есть деактивировать Анализатор Портала и забрать Толкователь из телецентра Предтеч. А дальше пусть события развиваются, как им и положено по законам объективной реальности. Зачем это ему? Элементарная мера предосторожности, только и всего! Ведь какая первейшая задача любого Скаута? Правильно, предотвратить даже чисто гипотетическую ситуацию, когда образчики уникальных технологий могут попасть в чужие руки. И особенно если это загребущие руки Мягкого Мяса! Основная, она же главная, Заповедь при использовании Портала и всех его периферийных устройств, сформулированная еще самим Великим на заре становления Молодой Крови! То есть, по-хорошему, Дикому следовало озаботиться безопасностью Артефактов еще ночью, когда он понял, что противостоит ему не какая-то свеженародившаяся нейронная сеть, а полноценный – и весьма изобретательный – разум! Да-да, то, что Дикий на первых порах посчитал развлечением, а чуть позже – легкой прогулкой, в итоге переросло в нешуточное, хоть и заочное, противостояние двух… или трех? Вот с этим Дикий до сих пор не определился. В общем, в противостояние прокачанных пользователей Ноосферы. Не знай Дикий доподлинно, что к Анализатору Портала доступ есть только у доблестных сынов Племени, он бы даже решил, что компьютерщик Мягкого Мяса обладает немалым опытом взаимодействия с данной технологией. Однако же одну ошибку Дикий уже признал – зря он пренебрег мерами предосторожности. Ведь запросто же мог замаскировать софт Анализатора под реакцию защитной системы местного сегмента Ноосферы, но почему-то посчитал это абсолютно излишним. И очень быстро поплатился за преступную небрежность. В том плане, что его неведомый оппонент пугающе точно локализовал участок Ноосферы, откуда шло воздействие на нейронную сеть сенсорного поля. И не просто локализовал, а… вычислил методом исключения, безошибочно отделив штатные средства Ноосферы от воздействий Анализатора. Дикий довольно быстро сообразил, что его противник ориентируется на язык программирования, то есть имеет возможность не просто отслеживать логи в реальном времени, но и анализировать их, и попытался замаскировать собственные наработки сначала программами из исходного арсенала Анализатора, а потом их переводом в кодировку сгинувших Предтеч через Толкователь. Но, как выражается Рассудительный, правильная мысль всегда появляется строго после того, как Охотник сядет в лужу. И Дикий на собственной шкуре удостоверился в истинности этого утверждения. А потому, в конце концов, отринул гордыню и перешел в глухую оборону, сориентировав Анализатор на пресечение попыток подключиться к нему напрямую программными средствами. Возведенные Артефактом многослойные цифровые стены пока еще держались, но… не так уж и долго им осталось. Потому что загадочный оппонент тоже времени даром не терял, удивительно быстро – за какую-то пару тактов – умудрившись либо написать собственную, либо перепрофилировать какую-то из уже готовых программ-дешифраторов Предтеч на взлом защиты Анализатора. Понятно, что ни за такт, ни за два достичь цели у противника не получилось, но прогресс все равно пугал – три восьмых за остаток ночи и утро! Этак еще до заката Дикий лишится своего самого ценного сокровища! И речь вовсе не о его жизни. И не только Дикий, но и все Племя, потому что тот, кто завладеет одним выносным модулем Анализатора Портала, в конечном итоге сможет овладеть и всей исходной системой. Вопрос лишь во времени и прилагаемых усилиях. Ну и в желании достичь конечного результата. А Дикий уже убедился, что упорства и изобретательности его оппоненту не занимать. И натурально обомлел от ужаса, когда осознал эту нехитрую истину.
И это, кстати, было чем-то новым. Бояться не за собственную жизнь, а за судьбу всего Племени! Эмоция оказалась настолько сильной и всеподавляющей, что Дикий на несколько ходов впал в ступор, безучастно наблюдая за мельтешением строк кода на проекционном дисплее выносного модуля Толкователя. Потом откуда-то из глубин подсознания поднялась волна всесокрушающего гнева, но не затуманила разум, как можно было ожидать, а вынудила Дикого взять себя в руки. Именно тогда он попытался замаскировать Анализатор под Ноосферу, но быстро убедился в бесполезности этой затеи. Ну а дальше ему и вовсе оставалось только ждать, надеясь исключительно на вычислительную мощь Артефакта. Которая, как показала практика, медленно, но верно пасовала перед изобретательностью Мягкого Мяса. А ведь напрямую против него действовал только один из врагов! Второй – если он вообще был – работал… пожалуй, тут бы подошло еще одно словечко из лексикона Пытливого – филигранно. Точечные, почти незаметные, но крайне своевременные и предельно результативные «уколы», причем направленные сразу и против Дикого, и против его оппонента. Такое ощущение, что этот третий даже более опытный, чем оппонент с Диким, вместе взятые. Если не в программировании и способности к адаптации, то уж точно в умении действовать исподволь, двигаться по обходным путям и достигать результата при минимуме затрат – что временны́х, что вычислительных. Да что там говорить, если Дикий до сих п