– Видишь их? – уточнил я через пару секунд.
– Д-да… – не очень уверенно буркнул Бенгт. Но сразу же оживился: – Попались, герр лейтенант! Ведем их визуально! Реально зверюги и довольно крупные! Черные, как черти из ада!
– Отслеживайте их передвижения, но под ноги не суйтесь! – велел я. – Смотри внимательно, потом скажешь, что думаешь. Стас, тебя это тоже касается!
– Да, командир, – отозвался и Дубов. – Только их тут не двое… есть ощущение, что еще один как минимум следом крадется. Но от кого скрывается, непонятно. Может, и от нас.
– Принял, «Рино-девятый». Продолжайте вести дистанционно.
– Есть!
Н-да. Все же есть своя прелесть в господствующей высоте. Много всякого-разного пытливому взгляду открывается. И собственные подчиненные с неизбежными косяками, и «зубастики», и даже «косплеер», которому до «свечки» осталось буквально всего ничего.
– Никит? – позвала Джули.
– А? – очнулся я.
Все-таки завораживающее зрелище, как ни крути.
– Но Максим Дмитриевич ведь что-то придумал, раз как-то у вас в «Альфа-взводе» оказался, верно? – вернула меня в реальность репортерша.
– Ну, чисто технически, придумал не он, а коновалы из отдела ТУ – технологических угроз, – пояснил я, не отрывая напряженного взгляда от панорамы. Обстановка нравилась мне все меньше и меньше, но помочь своим парням здесь и сейчас я мог исключительно советом. А потому не посчитал нужным держать журналистку на голодном пайке в плане информации. – Они откопали у каких-то Предтеч технологию восстановления биологических объектов на основе генетического копирования и замещения изношенных клеток клонированными, но изрядно омоложенными, и жаждали найти добровольцев для ее испытания.
– А у каких Предтеч, не в курсе? – как бы между делом уточнила моя спутница.
– Секретная информация, – обломал я ее. – Для всех, включая самих подопытных. Так что с этим вопросом не ко мне. Я вообще это все со слов Макса пересказываю.
– Но попытаться же стоило? – хитро покосилась на меня девица. – Ладно, вернемся к Максиму Дмитриевичу. Я правильно понимаю, что ученые-маньяки воспользовались безвыходной жизненной ситуацией бедного старика?!
– Ну а чего ты удивляешься, блин?! – возмутился я. – Они ж маньяки, сама сказала! Естественно, воспользовались! Сделали Максу предложение, от которого тот не смог отказаться. Он и еще примерно десяток таких же бедолаг.
– Так его не одного разморозили?! – сделала большие глаза Юлька. – А остальные где?!
– Юль! – поморщился я. – Понятия не имею! Может, и был еще кто-то. Но я сейчас речь веду о добровольцах для бесчеловечных медицинских экспериментов! И это совсем другие бедолаги! Просто Макс оказался одним из них.
– Понятно, – покивала репортерша. – Ну и как? Прокатило?
– С Максом – вполне, – и не подумал я спорить с очевидным. – Насчет остальных не в курсе, информация засекречена. В общем, вылез Макс из омолаживающей машины что твой огурчик – молод, свеж и амбициозен. Правда, ему сразу же под нос сунули контракт, согласно которому он на ближайшие пять лет становился в буквальном смысле слова собственностью Службы нейтрализации. А тому пофиг – болезнь ушла, тело новенькое, причем аккурат двадцати лет биологического возраста. Что ему какая-то «пятерка»?! У него теперь вся жизнь впереди!
– Но?.. – вздернула бровь девица.
– Именно! Это самое «но»! Вскрылись некие, э-э-э… – замялся я, подыскивая слово.
– Обстоятельства? – подсказала Джули.
– Скорее, побочные действия, – поправил я журналистку. – Сначала-то все нормально было. Его отправили в самую лютую армейскую учебку, к десантуре, и давай гонять в хвост и гриву: курс молодого бойца, потом углубленный, потом жесткие тесты на «физуху», то, се, пятое, десятое… И вот как раз на «десятом» выяснилось, что тело Макс получил не просто молодое, а… ускоренное!
– В смысле?!
– Юль, а тебе не кажется, что ты переигрываешь?
– Что, настолько заметно? – смутилась моя спутница. Но моментально состряпала невинную рожицу: – Мне правда интересно! Я думала, такое только в приключенческих фильмах бывает!
– Как видишь, иногда и в жизни случается, – фыркнул я.
– И все же, возвращаясь к теме – в каком смысле ускоренное тело? – напомнила репортерша.
– Во всех! И рефлексы, и реакция, и скорость – вплоть до прохождения нервных импульсов по синапсам. С соответствующим ускорением мыслительной деятельности… – Я умолк, уловив какое-то подозрительное движение, причем там, где раньше ничего подобного не фиксировалось. Еще «зубастики»? Вроде нет… людей дергать ни к чему, но и не расслабишься особо. Так что не буду трепать Юльке нервы затянувшейся паузой. – То есть Макс жил в темпе, примерно впятеро превышающем стандартный для человека. И это, естественно, не оставалось без последствий – тело изнашивалось в те же пять раз быстрее, чем у нормальных хумансов. Хорошо, это довольно быстро обнаружилось, уже в первый год тестов, когда у Макса начались странные обмороки после интенсивных нагрузок. Пару раз вообще едва из комы вывели. Ну и, собственно, обломалась наша родная Служба. Не вышло у нее запустить производство суперсолдат из старых развалин. Не стоило оно того. Слишком много специфических ресурсов тратится на восстановление отдельно взятой тушки, а деградирует она в физическом плане очень быстро. Если, конечно, ее эксплуатировать с положенной нагрузкой. Не окупаются затраты на модификацию за укороченный гарантийный срок. А если задействовать улучшенное тело на двадцать процентов, то тогда не остается преимуществ перед нормальными десантниками, на которых, между прочим, редкие расходники не тратятся. А муштра и сержантские глотки в комплекте со звездюлями – ресурс практически неисчерпаемый, сама понимаешь.
– Вот Максим Дмитриевич «везучий»! – снова восхищенно присвистнула Юлька. – Качели какие-то!
– Зато военные от Макса отстали, – привел я убийственный контраргумент. – Так что нет худа без добра. Плюс он сумел прибиться к медикам, которые снова пустили его на опыты – в этот раз по большей части психологические. Ну и всякое с приставками «нейро» и «невро». Разработали специально для него методику «замедления», в основном за счет аутотренинга и прочих медитаций. Тайцзи, там… йога, опять же. Плюс тщательный контроль эмоционального фона.
– Так вот почему он такой непробиваемый! – дошло до девицы.
– Именно. Это вынужденная мера. Так-то Макс весьма компанейский и пошутить любит.
– Бедненький…
– Но живой! – парировал я. – Короче, пока он с медиками якшался, параллельно прошел переподготовку на техника. При его исходной квалификации это никакого труда не составило. А по завершении программы реабилитации перешел в службу техподдержки, из которой и загремел к «альфам», аккурат два года назад.
– Сразу к тебе во взвод? – педантично уточнила Юлька.
– Почти. Пару месяцев помыкался, потом командование – да не поразит его запор! – оценило его способности и сбагрило ко мне. Типа, в благодарность. Лучшему подразделению «Альфа-корпуса» лучшего технического специалиста – кушайте, мастер-лейтенант Болтнев, не обляпайтесь!
– А дальше вы подружились и стали не разлей вода?! – закончила за меня историю девушка. – Как мило!
– Ну я бы не назвал это хэппи-эндом, но с Максом и впрямь как-то…
– Спокойнее?
– Не, не спокойнее, – помотал я головой. – Вовсе наоборот. Просто… черт! Короче, с ним любой кипиш имеет гораздо больше шансов на разрешение, чем с другими спецами. Ну и на выживание, соответственно. Я за ним не то чтобы за каменной стеной, но… он опора, вот! Крепкий тыл. Ну и по совместительству источник нешуточных траблов. Причем почти в каждый полевой выход. Да что я тебе рассказываю?! Сама же все прекрасно видела!
– Э-э-э… а почему ты так уверен, что «косплееру» с Максимом Дмитриевичем не совладать? Или ты на охрану рассчитываешь?
– Не, охрана тут не при делах, – решительно отмел я откровенно дилетантский домысел девицы.
– А зачем она тогда?! От кого должна Максима Дмитриевича охранять?! – удивилась репортерша.
– Ты, Юль, неправильно формулируешь проблему. Охранять не Макса, а от Макса. Окружающих. Я ж говорил, что у него рефлексы в несколько раз быстрее, чем у нормальных людей! И мозг работает гораздо оперативней. То есть он думает наперед и предвосхищает. Так что у «косплеера» против Макса шансов нет, – с упорством, достойным лучшего применения, повторил я. – Он же, «косплеер» наш, судя по тому, что мы с тобой видели, примерно тех же кондиций, что и мои «тяжи»! Ну, может, чуть получше. А Макс гораздо, гораздо круче любого «тяжа»!
– Ну, если ты так говоришь… – скептически поджала губы Юлька.
– Главное, чтобы он до встречи с «косплеером» не «перегорел», – озабоченно вздохнул я. – И тогда все будет тип-топ. Но он вроде обещал, что еще пару часов потерпит.
– «Перегорел»? – удивленно переспросила моя напарница.
Хм… если и переигрывает, то не сильно. Скорее, и впрямь заинтересована. А еще заинтригована. Вот и реагирует излишне эмоционально.
– Дошел до состояния предельного нервного истощения и вырубился, – пояснил я. – Тот самый эффект, из-за которого его признали негодным к строевой службе.
– А-а-а!.. Понятно. Но это что же получается?! – спохватилась девица.
– Именно. Судя по тому, что я видел, он всю ночь на «ускорении» провел, так что расплата может в любой момент наступить.
– Будем надеяться, что обойдется…
– Ага… будем.
На этом, собственно, разговор и затих – Юлька молча переваривала полученную информацию (причем наверняка уже прикидывала, как приплести предысторию Деда Максима к сценарию реалити-шоу), а я столь же безмолвно то пялился в видоискатель камеры, то скользил невооруженным взглядом по улицам. И про себя непрерывно чертыхался – афедронный сенсор уже давно и довольно настойчиво сигнализировал, что что-то здесь не так. Уж не заманивают ли зверюги моих подчиненных в засаду? Вернее, засады, с учетом наличия аж четырех разрозненных групп «зубастиков»? Четыре группы потенциально опасных объектов, три звена («тяжи») и одна тройка бойцов («тяж» плюс два «скаута») для их контроля, плюс еще четверо «скаутов» не у дел – «косплеер» таки