– Но они не должны были! – ляпнула вдруг Юлька.
Видимо, моя внезапная вспышка слишком уж ее шокировала, хотя, казалось бы, должна уже привыкнуть. Зря, что ли, ее дрессировал все это время?! Но звоночек характерный, я бы даже сказал, очередной. И потому, не снижая накала, рявкнул уже не просто в пространство, а конкретно на журналистку:
– Кто?! Ты что-то знаешь?!
– Да! Нет! Иди на хрен, Болтнев! – отгородилась от меня по понятной причине одной только правой ладонью девица. – Это всего лишь мое предположение, понял?! Я к корпам ни малейшего отношения не имею!
– Да? – продолжил я сверлить напарницу колючим взглядом. – А чего тогда оправдываешься?!
– Кто?! Я?!
– Ты! – бесцеремонно ткнул я ее пальцем в грудь, то есть чисто технически в «разгрузку».
– Перед кем?! – еще сильней опешила Юлька.
– Передо мной, блин!
– Да ты достал уже, Болтнев! Совсем дебил?! – взяла, наконец, себя в руки моя спутница. Правда, оригинальничать не стала, пустив в ход самый убойный бабский аргумент. – Я от неожиданности просто!
– Снова оправдываешься, – буркнул я, но тон немного сбавил. Действительно, чего это я? – Ты, вообще, осознаешь, что мы с тобой в буквальном смысле слова чудом выжили?! И что я тебя пристегнул заранее, и что ты ракету заметила – это же счастливое стечение обстоятельств! Ни больше, ни меньше. И самое главное – момент очень удачно совпал! Не успей мы прыгнуть… ну, или чуток пораньше, и все! Ты хоть представляешь, что там, на площади?!
– Ну… яма… воронка… – промямлила Юлька.
– Яма… воронка!.. – передразнил я ее. – Это все фигня по сравнению с одной ма-а-аленькой такой деталькой – ты обломки шаттла видишь?!
– Н… нет…
– И я не вижу! Прикинь! – зло (и нервно) хохотнул я. – Представляешь, что там, в эпицентре, творилось?! Нас, слава всем богам, ударной волной от взрыва ракеты достаточно далеко зашвырнуло, чтобы мы под детонацию энергоблока не попали! А все остальное… и всех! В труху! В пыль! Пуф-ф-ф – и нет ничего! Как не бывало!
– А… почему тогда воронка маленькая?! – озадачилась девица.
– Это она отсюда, издали, маленькая! – поправил я спутницу, чуть успокоив расшалившиеся нервишки. – Ну и да, в этом ты права, маловата будет для таких последствий. Но все дело в том, что у энергоблоков техники эфракоров есть поганая особенность: взрываются они сначала вполне традиционно – кстати, очень похоже, что нас еще и вторичной ударной волной подкинуло, – а вот потом, через несколько миллисекунд, случается взрыв наоборот. Это когда довольно большой сферический объем окружающего пространства схлопывается в точку… запамятовал физический термин…
– Коллапс? – подсказала Юлька.
– Нет!
– Сингулярность?!
– Да нет же! – с досадой махнул я рукой. – Имплозия, во! Вспомнил!
– То есть там, где-то в воронке, миниатюрная «черная дыра» образовалась? – уронила челюсть моя напарница.
– Да при чем тут?! – поморщился я. – Масштаб бедствия даже рядом не стоял! Хотя определенное сходство есть, да. Силы там буйствовали такие, что все, что попало в зону действия, в пыль превратилось! В пыль! Потому что хоть до сингулярности и не дошло, но межатомные связи распались! Во всех материальных объектах! И в шаттле, и в дорожном покрытии, и в постройках! Ну а люди еще раньше в кровавые клочья превратились! Никого не осталось, только мы с тобой! Потому что повезло нам, как утопленникам! И обратно в центр не затянуло, и обломками не посекло, потому что они рассыпались в ничто! Ты хотя бы это понимаешь?!
– Да… но… – замешкалась Юлька. И окончательно прозрела: – Нет, такого не должно было быть! Я же… я же чуть не умерла!
– Аллилуйя! – изобразил я классический фейспалм. – Дошло!
– То есть ты… меня спас?..
Ой, а чего это мы? Глаза на мокром месте? Расчувствовалась? Или от «пейнкиллера» поплыла? Ладно, будем считать, что в данный конкретный момент Юлька вполне искренна. Просто мне так приятней.
– Чисто технически – два раза, – кивнул я.
– Чего?! – удивленно распахнула глаза девица. – А второй-то когда?!
– Первый – когда с движка спрыгнул и тебя с собой утянул, – напомнил я.
– Ага! А я вовремя ракету заметила, сам же сказал! – перехватила инициативу моя спутница.
– А тогда еще раньше я тебя к себе пристегнул, так что все равно счет в мою пользу, – парировал я. – Без веревки – хрен знает, как бы все обернулось в итоге! Ну а второй – когда на арку забрался и шлем тебе разгерметизировал. Ты уже почти задохнулась к тому моменту.
– Вот ведь… – впечатлилась Юлька. – Выходит, я теперь тебе… – сглотнула она, – должна?! Целых две жизни?
– Типа того, – усмехнулся я. – Но ты не заморачивайся, что-то мне подсказывает, что к концу всей этой эпопеи счет может и увеличиться. Тебе когда-нибудь доводилось робинзонить на чужой планете?
– Не-а…
– А мне – да. Ощущения непередаваемые. Перманентный стресс, нервотрепка и постоянные лишения, – в цвете расписал я напарнице ближайшую перспективу. – Вот до чего нас эти гаврики довели!
– Да, нехорошо… – задумчиво протянула девушка. И снова перешла в атаку: – А ты ведь наверняка жалеешь, а, Болтнев?
– Естественно! – не моргнув глазом подтвердил я. – Нефиг было вообще в эту авантюру с репортажем ввязываться! Послал бы комбата, и всего делов! Впервой, что ли? Или ты не об этом? – с хитрым прищуром уставился я на покрасневшую от злости напарницу.
– Нет!
– А о чем?
– О том, что не получилось мне искусственное дыхание «рот в рот» сделать! – выпалила Джули. – Не успел, я слишком быстро в себя пришла! Вот ты и…
– Ну-ну, продолжай, продолжай, – с ироничной усмешкой подбодрил я девушку.
– Бесишься! – выпалила та.
– О да, с трудом сдерживаюсь! – ухмыльнулся я с изрядной долей сарказма. – Поверь мне, Юль, в реанимационных процедурах нет ничего романтического. А прикинь, тебя бы стошнило?!
– Ф-фу, Болтнев! Дурак!
– Суровая правда жизни, – философски хмыкнул я. – Равно как и тот факт, что мы живы, а они – нет.
– Они – это люди с корабля?
– Давай уже называть вещи своими именами, – поморщился я. – Корпы. Больше некому.
– У тебя нет доказательств! – упрямо набычилась Юлька.
Н-да… что-то уж слишком рьяно она наших оппонентов защищает. С чего бы, если, по ее же словам, никакого отношения к ним не имеет? Тут объяснение ровно одно – пытается сама себя убедить, что не виновата. В чем? А это уже совсем другой вопрос. И ответ на него мне и самому чрезвычайно интересен.
– Ну, давай теперь спроси – а их кто? – подначил я репортершу.
Если честно, исключительно из вредности. Ну и чтобы хоть немного отвлечь напарницу от невеселых мыслей. Успеет еще сама себе мозг вынести. Ну и мне заодно, куда ж без этого?..
– Да ну тебя, Болтнев! – надулась та. Но таки не выдержала: – А их кто?! Наши, да? А почему они нас тогда не подобрали?!
– Нет, – мотнул я головой, – не наши. Других кораблей поблизости не было. Только «Гриф-второй» в Рио-Рохас, да «Ливингстон» на орбите. Ни тот, ни другой пока не появлялись. И рано, и по инструкции не положено до выяснения обстоятельств. Или до получения сигнала о помощи. А его мы подать не имеем возможности – комп перезагрузился, но связи нет. И выхода в Ноосферу тоже. Ну и какой мы из всего этого делаем вывод? – покосился я на спутницу.
– Какой? – затупила та.
Или осознанно прикинулась шлангом, как Макс выражается.
– Самый очевидный: вся электроника вышла из строя из-за электромагнитного импульса большой мощности. Другого объяснения крушению вон того товарища, – дернул я головой в сторону корабля корпов, – я лично не вижу. А в эту версию даже отсутствие внешних повреждений вполне укладывается.
– А откуда он взялся? Ну, импульс этот? – задалась самым логичным в данной ситуации вопросом Юлька. – Неужели от этой, как ее? Имплозии нашего шаттла?!
– Очень вряд ли, – помотал я головой. – Там не электромагнитные волны работают, а скорее гравитационное взаимодействие. Стократ усиленное в локальном объеме и, так скажем, центростремительное. Потому и сфера в зоне поражения. Короче, я не физик, как смог, так и объяснил!
– А откуда тогда?! – растерялась моя напарница.
– Откуда угодно! – обвел я широким жестом округу. – Город же! Тут всякого добра навалом, главное – уметь руки к нужному месту приложить.
– В смысле – руки?! Чьи?! Болтнев, ты долго еще будешь загадками говорить?! Задрал, честно! – возмутилась репортерша.
Правда, забывшись, неудачно дернула сломанной рукой и зашипела от боли.
– Скорее всего, Деда Максима, – в очередной раз огорошил я спутницу. – Все улики за это. Вон, «свечка» торчит целехонькая. А в ней Телецентр, в котором на момент нападения Макс и пребывал. Так что остается лишь сложить два и два.
– То есть ты хочешь сказать, что Максим Дмитриевич жив? – загорелись надеждой глаза Джули.
– Как минимум в момент ракетного удара был и сколько-то после, – кивнул я. – Да и сейчас, вполне возможно. Просто временно недееспособен. По срокам как раз получается…
– Ты про те два часа, да? – припомнила Юлька подробности последнего нашего с Максом разговора.
– Угу.
– А почему мы тогда вон туда идем, – довольно точно воспроизвела она мой жест, – а не в Телецентр?
– Потому что Макс, скорее всего, именно там, – с бесконечным терпением в голосе пояснил я. – Если тактической карте верить. А не верить ей оснований у меня нет.
– У него маяк работает, что ли? – и не подумала уняться Юлька. – Болтнев, блин! Ну почему из тебя каждое слово вытягивать приходится?! Я что должна в репортаже писать?! А?!
– А ты все еще не отказалась от этой безумной затеи?! – искренне изумился я.
– С чего бы?! – с не меньшим удивлением уставилась на меня репортерша. – Я, чтоб ты знал, профессионал! И это будет мой лучший репортаж! Ну, в потенциале…
– Вот ты маньячка! – с невольным уважением покачал я головой. – Ладно! Если настаиваешь…
– Категорически!
– В общем, да. Мой боевой комплекс перезагрузился и теперь ловит устойчивый сигнал, идентифицированный как опознаватель типа «свой-чужой» с кодом, присвоенным старшему технику Кузнецову. Надеюсь, так достаточно подробно?