– Да ладно тебе, старый! – примирительно похлопал я его по плечу. – Кэп же ясно сказал: нет на планете кораблей! И в ближайших окрестностях тоже.
К слову, за прибывшей (ну, почти) «кавалерией» мы наблюдали с относительно свободного пятачка у двери в пакгауз, чисто на всякий случай сместившись в сторону от нашинкованного «зубастика». Этот, кстати, тоже не обгадился. А вот «букашки» в ближайших окрестностях так и не обнаружилось, хоть я и старался. Видимо, куда-то уползла. Если вообще из отсеченной башки выбралась. Может, так до сих пор в ней и кукует – проверять мы, естественно, не стали.
– Да много ли проныра Фохт знает, – поморщился старший техник.
Но это, я так подозреваю, от очередного приступа головной боли. Так-то Макс к Валентину Карловичу со всей душой.
– Они три витка вокруг планеты дали, – напомнил я напарнику слова кэпа. – То есть с гарантией просканировали. Уж на это у «Ливингстона» возможностей хватает, сам знаешь.
– Угу, а до этого благополучно проморгали… – снова врубил старого деда Макс.
– Ники-и-ит?.. – потеребила меня за рукав Юлька.
– Чего? – поспешил я отвлечься на журналистку. Ну его, Макса. Он за следующие две недели и без того мне всю плешь проест. – Опять какую-то фигню задумала?
– А чего сразу фигню?! – насупилась та. – Спросить просто хотела!
– Спрашивай, – сжалился я над соратницей.
– А вот это я могу в отчет вставить? – ткнула девица пальцем в приближающийся шаттл. – Ну, в итоговый?
– А ты до сих пор надеешься репортаж сделать?! – не на шутку изумился я. – Мы же вроде обсудили уже все!
– Я на всякий случай! – заверила Юлька. – Вдруг корпы в бутылку полезут и не станут договариваться со Службой нейтрализации? А у меня уже все готово! Чего добру-то пропадать?
– А, делай, что хочешь! – в сердцах махнул я рукой. – Если не лень лишний раз напрягаться.
– Слово «лень» отсутствует в моем рабочем лексиконе! – изобразила Юлька строгую училку из начальной школы. – И это, Болтнев… ну-ка, улыбнись и помаши мамочке ручкой!
А, чтоб тебя! Впрочем, уж кому-кому, а мне грех жаловаться. По той простой причине, что предыдущие почти три часа я откровенно страдал фигней и маялся от безделья, а работали исключительно Макс с Юлькой.
Ну, как работали? В основном языками чесали, между делом умудрившись – как только позволила техническая возможность – дистанционно взломать внутреннюю сеть Телецентра, а затем походя переформатировать софт под собственные нужды.
Почему походя? Да потому что в основном они между собой отношения выясняли – профессиональные, ясен пень. Юлька все никак не могла поверить, что Макс ее прищучил, опираясь исключительно на лингвистические особенности кода, который перехватывал во время ночных боданий с ней и «косплеером». Ну и на аналогичные обрывки, достававшиеся айтишникам пострадавших от рук Энигмы-Тьюринга-Фэнси контор, а уже от тех – всей заинтересованной части сетевого сообщества. Иными словами, Дед Максим умудрился сопоставить «почерк» ночного вредителя с почерком всех трех его (или все-таки ее?) альтер эго. Так что пришлось Максу поневоле углубиться в такие дебри, что я уже минут через десять решительно перестал понимать, о чем эти двое спорят. Разве что предлоги и прочие междометия улавливал. А вот все остальное – увы! В отличие от той же Юльки, которая к исходу второго часа, кхм, дискуссии, кажется, врубилась. В методу. А еще практически влюбилась в ее, методы этой, разработчика. В платоническом смысле конечно же. По крайней мере, восхищение во взглядах, которые Юлька то и дело бросала на Макса, сквозило неподдельное. Не удивлюсь, если через какое-то время наша сообщница превратится в вернейшего адепта новой веры. Имя которой, как нетрудно догадаться, киберлингвистика. А что? Макс – он такой!
Но это я немного отвлекся. По факту же где-то через час после того, как Макс пришел в себя, мы поймали вызов с орбиты. Даже два – с «Давида Ливингстона» и «Стрингера». И если последний проигнорировали, хоть Юлька и порывалась послать сигнал редакционной посудине, то на первый отозвались. Конкретно Макс и отозвался, как главный спец по спецсвязи, хе-хе. Сигнал, надо сказать, шел в автоматическом режиме, но «мозг» корабля моментально переключил канал на самого кэпа Фохта, коий и не замедлил нарисоваться в эфире. К сожалению, видеопередачу мы на тот момент не могли себе позволить, так что оставалось лишь считывать эмоции по голосу. А это в случае с Валентином Карловичем практически дохлый номер – когда он при исполнении, его напускному спокойствию мог позавидовать гранитный валун. А вот мимику он не настолько хорошо контролировал, и там был бы хоть какой-то шанс. Ну а так он просто немного посопел в микрофон и совершенно буднично поинтересовался:
– Вы там один, Максим Дмитриевич?
– Нет, Валентин Карлович, нас трое, – не стал играть на нервах капитана старший техник. – Со мной мастер-лейтенант Болтнев и Юлия Сергеевна.
– Какая еще Юлия Сер… – осекся кэп. – Вы имеете в виду фройляйн Джонс? Не молчите, Максим Дмитриевич!
– Да, именно ее, – подтвердил Макс. – Расслабьтесь, Валентин Карлович, дорогой! Журналистку мы сохранили. Но, к сожалению, только ее. И, кстати, нам бы не помешала эвакуация.
– Само собой, Максим Дмитриевич, само собой! – радостно зачастил кэп, из чего я сделал вывод, что он уже однозначно имел не самую приятную беседу с полковым начальством. А может, и не только с ним. – Признаться честно, прямо гора с плеч! Никки, мой мальчик, это тебя я должен благодарить?
– Чисто технически меня хвалить не за что, герр капитан, – присоединился я к беседе. – Мы с Юлией выжили исключительно благодаря счастливому стечению обстоятельств.
– Главное выжили, остальное несущественные детали, Никки! – не стал слушать мое занудство кэп Фохт. – Я уже несколько часов места себе не нахожу. С того самого момента, как вступил в действие протокол «Экстра» и «Гриф-второй» стартовал с «шарика». Кстати, Ник, я бы на твоем месте как можно быстрее связался с капралом Вегой, пока она весь Рио-Рохас в клочья не разнесла. Моей власти уже не хватает.
– Сандра разбушевалась? – удивленно хмыкнул я. – Интересно, с чего бы?
– Женщины, – философски вздохнул кэп. – В общем, жажду подробностей. И в первую очередь координаты точки подхвата. Чем раньше мы их получим, тем быстрее сумеем вас вытащить.
– Хорошо, герр капитан, старший техник Кузнецов сейчас этим займется, – с намеком покосился я на Макса. – А я пока по параллельному каналу с Сандрин переговорю.
– Вот это правильно, Никки! – одобрил Фохт мое рацпредложение. И переключился на Митрича: – Я вас слушаю, Максим Дмитриевич!
– Да, Валентин Карлович, сейчас все будет, – посулил тот и нахлобучил шлем, посредством которого мы до того общались с орбитой, на голову.
Надо полагать, чтобы нам всякой нудной рутиной не надоедать. Но я его уже и без того не слушал, поскольку отвлекся на журналистку.
– Капрал Вега? – заинтересованно хмыкнула та. – Это та латиночка? Вы с ней… ну, того?
– Типа того, – не стал я отрицать очевидное. – А что, это что-то меняет?
– Абсолютно ничего! – мотнула головой Юлька. – И вообще, забудь все, что тут было. Это всего лишь минутная слабость. Способ борьбы со стрессом.
– Но тебе понравилось! – цинично ухмыльнулся я.
Ну а чего стесняться? Факт есть факт. Опять же, подкалывать журналистку – отдельное и ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Не льсти себе, Болтнев! И вообще, хорош языком трепать, вызывай лучше свою… пассию! – недобро зыркнула на меня девица, из чего я сделал вывод, что собственнические чувства в ней все-таки взыграли.
Н-да. Похоже, надо от Юльки бежать, да так, чтобы только пятки сверкали. И как можно дальше. Иначе аукнется мне этот сеанс сексотерапии. К сожалению, в ближайшие несколько часов, а то и дней, об этом даже мечтать не приходится. Зато потом… Уверен, что и недели не пройдет, как мы окажемся в противоположных сторонах Колониального содружества, и общаться сможем исключительно посредством дорогущей дальней связи. Ну или пересылкой чуть менее дорогих видеосообщений. Или, что вероятнее всего, вообще электронной почтой ограничимся. Так что совсем немного потерпеть, и наши отношения из разряда вынужденно-романтических перейдут в разряд сначала платонических, как у них с Максом, а потом и чисто рабочих. Ну или откровенно противоправных, что тоже не исключено.
Сандрин, кстати, не отзывалась довольно долго, хоть сигнал и был вполне устойчивым. Не знаю, что там Макс наколдовал с коммуникациями местных Предтеч, но в комп мэра Хименеса Юлька влезла вообще без усилий со своей стороны. Буквально секунд десять поколдовала с сенсорной клавиатурой на планшетнике, и вуаля! Вот она, сеточка Колонии Мир Эндрюса. Вот только никто из местных нам не был нужен, хоть бы и сам мэр Хименес. В результате Юльке пришлось задействовать в качестве ретранслятора «Ливингстон», а мне, соответственно, боевой комплекс брони, нахлобучив шлем. И только тогда капрал Вега вышла на связь.
И тоже отозвалась весьма сдержанно, чем и выдала себя с головой:
– Лейтенант?
Настолько непривычно лаконично, что сразу становится ясно – у оставшейся в Рио-Рохас половины моего взвода проблемы. Впрочем, учитывая ресурсы, доступные колонистам, проблемы, скорее, у них. Конкретно физические, с перспективой словить отравление свинцом. А вот у «альф» проблемы психологического свойства – как ни крути, мы не армия, и против мирного населения воевать не привыкли. Да и не обучены этой премудрости, откровенно говоря.
– Докладывайте, капрал! – невольно скопировал я ее манеру общения.
– Ситуация под контролем, – на голубом глазу выдала Вега.
– Уверена? – заломил я бровь, хоть она этого и не видела.
Зато прекрасно поняла по интонации – дали о себе знать совместно проведенные годы.
– Более чем, – заверила Сандра. – Местные в общем и целом на нашей стороне. А вот корпы что-то затевают. Что-то очень нехорошее, Ник.
– Макс сейчас с кэпом насчет нашей эвакуации договаривается, – поставил я в известность подчиненную. – Часа два еще, не раньше. Плюс потом до вас еще минут сорок. Продержитесь? Хотелось бы обойтись без дополнительных жертв. И особенно массовых.