Честно говоря, на Голдстейна было страшно смотреть. Он сначала побагровел, затем побледнел, а потом еще и задыхаться начал. И меня не покидало забавнейшее ощущение, что проблемы с дыхалкой у корпа исключительно от возмущения. Ну а когда он, наконец, открыл рот, я в этом убедился окончательно и бесповоротно:
– Да вы в своем ли уме, лейтенант Болт?! Вы осознаете, что натворили?! Плевать на технологию, плевать на наработки! Но подчиняться… ему?! – наставил Голдстейн дрожащий палец на мэра Хименеса. А потом еще и вскочил на ноги, нависнув над градоначальником натуральной глыбой, – и это при всей своей худобе! – Да это же все он! Он предложил вариант с биологическим оружием! И своих же колонистов для испытаний! Он, лично, людей своих подставил! Найдите его досье, и вам очень многое станет ясно! Он еще на Земле отличился, да так, что его мексиканские картели приговорили!
– Макс? – мельком глянул я на соратника.
– Не, Никитос, ничего похожего, – помотал головой тот. – Запрос на сервер корпов уже ушел, но даже близко нет.
– Это конфиденциальная информация, тупицы! – снова взорвался Голдстейн. – Все переговоры шли исключительно приватно, не под запись! Здесь, у него в кабинете!
– А вы у него спросите, сеньор Болт, зачем это мне, – подал голос мэр.
– Действительно? – перевел я вопросительный взгляд с градоначальника на корпа.
– У него власть из рук уплывает! Шериф Меркадо, того и гляди, подсидит! – выпалил Голдстейн. – Люди поддерживают шерифа, но у того нет выхода на меня. А у этого… этого… есть! Поэтому колонисты его и терпят! Вынужденно! Иначе с голоду передохнут все! Основные поставки продовольствия через нас идут! Но так до бесконечности продолжаться не может! Тот же Меркадо усиленно ищет подходы к руководству Корпорации, и рано или поздно найдет, даже не сомневайтесь! Поэтому этой твари и понадобился более надежный способ подчинения! И Мир Эндрюса для него только начало! Вы бы послушали его прожекты! Он реальный маньяк! Я такой жажды власти даже у собственных директоров не встречал!
Н-да… вот это из него эмоции прут! Если честно, я на такую реакцию как-то даже не рассчитывал. Думал, что корп покрепче духом, раз в начальство выбился. А оно вон как!
– А зачем тогда я вызвал «Альфа-корпус», если сам же все это и затеял, сеньор Болт? – вперил в меня кристально честный взгляд мэр Хименес.
– Дайте угадаю, – задумался я, – шериф вынудил?
– Очень смешно, сеньор Болт! – показал мне большой палец мэр.
Что характерно, левый.
– У меня есть записи! Диктофонные, на пленке! – взвизгнул Голдстейн и сразу же закашлялся, схватившись за горло.
Фига се! Это он голос сорвал, что ли? Как говорится, вот это поворот! И подобное чувство, судя по воцарившейся в кабинете тишине, посетило не только меня одного. Впрочем, как это обычно и бывает, пораженное молчание надолго не затянулось – буквально через пару ударов сердца Голдстейн дернулся к Юльке, застывшей в опасной близости от корпа, и в тот же момент грянули два выстрела. А если учесть, что монструозный револьвер мэра напрочь заглушил чих штатного «кольта» «Альфа-корпуса», то и один – слившийся. Но по слуху все равно хлестануло знатно, практически оглушив и надолго одарив звоном в ушах, поэтому звуки падения двух тел впечатления не произвели ни на кого, включая Эухенио. Но кошак в данном случае не показатель, он даже со стола порскнуть не соизволил. И если честно, я куда больше впечатлился дырой в левом виске мэра и довольно большим пятном крови вперемешку с осколками костей на стене-дисплее. И ма-а-аленьким таким отверстием по его центру.
Ну а потом время обрело нормальную скорость, и я довольно заторможенно сопроводил взглядом бездыханный труп мэра Хименеса, по какой-то неведомой причине сложившийся во всех сочленениях от колен до шеи и изломанной куклой рухнувший рядом с креслом. Помотал сокрушенно головой и перевел взгляд на Голдстейна – тот упал менее удачно, ударившись затылком о подлокотник, и теперь содрогался в агонии. Точно в агонии – с такой дырой в районе сердца не живут. Собственно, и корпа жизнь покидала, судя по все более слабым толчкам хлещущей из раны крови…
Следующей мне на глаза попалась Юлька, впавшая в натуральный ступор, но зато целая и невредимая. Правда, изрядно шокированная. Я даже не поленился выпростаться из кресла, сунув так и не пущенный в ход пистолет обратно в кобуру – я его успел только схватить и вытянуть на свет божий, а вот прицелиться в мэра уже нет – и на ходу поинтересовавшись у Деда Максима:
– Ну и на фига?! У нас же теперь вообще ни одного обвиняемого нет!
– Справедливость, – невозмутимо пожал тот плечами и расслабленно опустил руку с кастомным «кольтом-нео», снаряженным бронебойными патронами.
А чего, вы думаете, у мэра в виске дырочка такая аккуратная? Если бы я успел первым, то башку бы разнесло в куски, как гнилую тыкву. Экспансивная пуля, да еще с такой дистанции, это вам не шутка.
– Ты как? – заботливо поинтересовался я, приблизившись к журналистке вплотную и приобняв ее за талию.
– Да вашу ж мать, военные!!! – пораженно выдохнула та, округлив глаза. – Меня чуть кондратий не хватил! Предупреждать же надо! Вот ты гад, Болтнев!
Ну да, кто бы сомневался. Во всем виноват Никитос. Особенно у смазливых девиц, хе-хе!
– Да я сам в шоке, дорогая! – как на духу признался я. – Чего угодно ожидал, но чтобы такое?!
– Человеческий фактор, – буркнула Юлька, с явным облегчением повиснув на мне и уткнувшись лицом в грудь. Следующие ее слова прозвучали глухо и не совсем внятно, но вполне различимо: – А что теперь делать?
– То же, что и собирались, – успокаивающе погладил я ее по спине. – Договариваться. Преемственность власти и все такое. Должен же у Голдстейна быть заместитель? Должен! А вместо мэра твоего разлюбезного шерифа подтянем. Хватит ему бегать от ответственности!
– Какой ты умный, Болтнев!
– Убивать пора, – поддакнул Дед Максим.
И снова запустил пальцы в шерсть врубившего урчальник котяры.
Глава 30
Территория: зона влияния Колониального содружества
Сектор: Приграничье
Система: Мир Эндрюса
Статус: борт МДК «Давид Ливингстон», стационарная орбита
Дата: 8 апреля 2084 года
– Ну вот и все, Никит. Это за мной, – среагировала Юлька на шелест люка шлюзовой камеры. – «Стрингер» на низком старте, в редакции ждут отчета о проделанной работе, а папуля, небось, потирает руки в предвкушении моего очередного провала! А мне даже сказать в свое оправдание нечего! Представляешь?! Вернее, очень даже есть, но, блин, нельзя!
– Понимаю, – лицемерно посочувствовал я. – Но ты все равно держись. Это для нашего общего блага, помнишь?
– Только это и позволяет смириться с жестокой реальностью, – вздохнула девица. – И знаешь что, Никит?
– Что?
– У меня такое странное чувство…
– … что еще ничего не кончилось?
– Именно.
– Всего лишь интуиция, Юль. Расслабься, – посоветовал я спутнице.
– Как Голдстейн? – хмыкнула та.
– Даже не думай! – возмутился я для вида. – Ты нам с Максом столько всякого наобещала, а теперь в кусты?!
– Какой ты меркантильный, Болтнев! Фу таким быть! – отстранившись, толкнула меня в грудь ладонью репортерша. Но сразу же сменила гнев на милость: – Если честно, это был самый длинный день в моей жизни! А у тебя? – доверчиво заглянула Юлька мне в глаза.
– Обычный, – пожал я плечами, ничуть не покривив душой. – Бывало и хуже, но тебе об этом лучше не знать.
– А как же репортаж?! – возмутилась Джули, внезапно вспомнив о профессиональной гордости.
– Некогда, там тебя уже реально ждут, – технично отмазался я. – Да ты и сама уже большая девочка, придумай что-нибудь!
– Да что тут придумаешь, если все засекретили?! – страдальчески сморщилась Юлька. – Только и остается, что сдаваться на милость папуле. А уж он-то поизмывается всласть, сто процентов! Уж можешь мне поверить!
– Не в первый раз? – догадался я.
– Угу… а ведь какая перспективная была задумка! И чем все закончилось?.. – задалась девица вопросом в пространство.
Риторическим, ясен пень. Все она прекрасно понимала, но надо же поныть! Исключительно чтобы и мне жизнь медом не казалась. Потому что в общем и целом Юлька права – из всех четырех заинтересованных сторон, а именно, колонистов, корпов, «альф» и борзописцев – именно последние в лице самой Юлии Сергеевны и остались у пустого корыта. По той простой причине, что для всех остальных ситуация относительно благополучно разрешилась.
Да, вы не ослышались. Именно благополучно и именно относительно. Правда, мне пришлось проявить чудеса изворотливости и обычно не присущее вашему покорному слуге ораторское искусство, но мы договорились. И с шерифом Меркадо, и с замом почившего в бозе Голдстейна по науке, который автоматом переместился на ступеньку повыше. Хоть переговорный процесс и затянулся, но в итоге мы пришли к общему знаменателю. Признаться, больше всего времени убили на то, чтобы привести в чувство силовиков Корпорации, которые, как внезапно выяснилось, научников ни в грош не ставили. Но тут уже суммарный авторитет шерифа Меркадо, а также капралов Веги и Густафссона сказался – пока я с половиной «Альфа-взвода» гонял «зубастиков» в Рио-Рохас, Сандрин с Видаром сошлись с шерифом накоротке, а потом еще и у десантников Корпорации почву прощупали. Для моих подчиненных тактика стандартная – кто знает, когда их смогут эвакуировать? А худой мир гораздо лучше доброй войны. Вот они и проявили… инициативу. На сей раз похвальную. А лично для меня основной профит заключался в том, что не пришлось ни к шерифу, ни к командиру десантуры втираться в доверие – за меня это уже сделала Сандрин. Так что под ее гарантию переговоры прошли успешно. Ну а дальше нам оставалось лишь укрепить статус кво, для чего пришлось изрядно загрузить дальнюю связь на «Ливингстоне». Собственно, из-за лага в обмене сообщениями мы и вернулись на орбиту ближе к полуночи по местному времени. И да, в «Грифе-втором» было даже тесновато, с учетом четырех лишних пассажиров. Вернее, пяти, но пятый на это гордое звание не совсем тянул…