К этому времени обыск принес первый результат. Валеев предъявил старшему из братьев Саидовых строительную куртку, изъятую из его бытовки, со следами крови на рукавах:
— Азис Саидов, узнаете свою куртку?
— Моя, начальник.
— Зачем снял? Хотел спрятать?
— Нет, не прятать. Меня начальник туда послал, наш начальник. — Саидов указал руками на бытовку с трупами и жестами объяснял, как было дело: — Я один трогал — он мертвый. Другой — тоже мертвый. Я всех трогал. Видишь, куртка кровь, надо мыть.
— Признаешься, что всех трогал. Тогда говори, где нож? — наседал оперативник, чувствуя испуг рабочего.
Петелиной снова позвонил Харченко. Она отошла в сторону, решив перевести дух. Но не тут-то было. Полковник без предисловий ошарашил:
— Лена, только что поступило сообщение: убийство студента около университета. Срочно выезжай туда!
— Юрий Григорьевич, я нахожусь на стройке. Приступила к расследованию. Четыре трупа. Массовое убийство! — напомнила следователь.
— Да знаю! У тебя мигранты, а там зарезан студент МГУ! Чувствуешь разницу?
— Не понимаю. Мне что, разорваться?
— Петелина, с разборками среди мигрантов и без тебя разберутся. Я пришлю Железного Феликса. Смерть студента важнее. Исполняй приказ!
Железным Феликсом в Следственном комитете называли энергичного молодого следователя Феликса Эдуардовича Дорецкого, чьи инициалы совпадали с именем пламенного революционера Дзержинского. Дорецкий гордился созвучностью имен со знаменитым чекистом и вел расследования с жесткой прямолинейностью, быстро добиваясь результата.
Тон полковника не предполагал дальнейших споров, и Петелиной пришлось подчиниться.
— Есть, товарищ полковник. Выезжаю.
Она вернулась к оперативникам и дала указания:
— Марат, часть рабочих я опросила, поговори с остальными.
— Бесполезно, — вмешалась Токарева. — Их надо до вечера в обезьяннике подержать, припугнуть депортацией. Тогда расколются, кто кого замочил.
— Думаешь, бытовая ссора?
— К гадалке не ходи, — поддержал напарницу Валеев. — Вечером повздорили из-за долга. Обиженный Саидов ушел, а под утро вернулся с ножом и всех почикал.
— Вот и ищете нож. А я с Устиновым уезжаю.
— Куда? — озадачился Марат.
— По более важному делу, как считает начальство.
— У нас четверо холодных. Там еще больше?
— Там труп другого сорта. Сюда вместо меня Феликса пришлют. — Петелина позвала Устинова. — Миша собирайся. У нас новое задание.
— Железного Феликса? — приятно удивилась ТТ и хлопнула Валеева по плечу: — За сутки дело раскроем.
Скрытый намек на свою мягкотелость в расследовании Петелина пропустила мимо ушей. Шустрая напарница Марата не раз подвергала сомнению ее щепетильные методы. Следователь отстаивала свою позицию, Токарева молча кивала, но было заметно, что убеждения на оперативницу не действовали. А сейчас и времени не разговоры было.
Следователь и криминалист сели в служебную машину и покинули стройку. Петелина не успела рассказать о новом задании, как у Миши Устинова зазвонил телефон.
— Маша, — виновато объяснил он.
Елена понимающе посмотрела на его серое худи с хитрой надписью на груди: «Маиша», которую можно было прочитать двояко, как Маша, так и Миша.
— Идея Маши? — спросила она.
— Заказали две одинаковые, — подтвердил эксперт.
Журналистка Маша Луганцева была близкой подругой Михаила Устинова. Девушка специализировалась на криминальной хронике, в последнее время работала на телевидении и вела репортажи с мест преступлений. Сейчас журналистка была возбуждена более обычного и говорила так громко, что ее голос из трубки слышала даже Петелина.
— Миша, расскажи об убийстве? — требовала девушка.
— Каком?
— Не увиливай. Убийство студента в твоем округе!
— Вообще-то, я занимаюсь убийствами на стройке.
— А там кого?
— Зарезали рабочих из Средней Азии. Четыре трупа.
— Четыре? — Луганцева озадачено умолкла, а затем воскликнула: — Так вот о чем сказка!
— Какая сказка? — не понял Устинов.
— О птенце и четырех мышках. Их тоже зарезали!
Петелиной не нравилось, когда сотрудники болтают с посторонними о ходе расследования. Но в этот раз криминалист не выдал секретов, а журналистка удивила. Следователь вмешалась в разговор, попросив включить громкую связь.
— Маша, это Елена Павловна. Про какую сказку ты говоришь? Кого зарезали?
— В наш отдел криминальной хроники прислали аудиозапись — отрывок из страшной сказки. Ну, мало ли дебилов, подумала я. А потом нажала на ссылку в конце письма и попала на новость о жутком убийстве студента МГУ.
— Мы сейчас едем на место преступления, — призналась следователь.
— Супер! Я тоже.
— Объясни про мышек? Какой птенец?
— На месте дам послушать, а с вас эксклюзивное интервью, — предложила журналистка.
— Ты торгашка, — не удержалась от упрека следователь.
— Хуже — я репортер.
Устинов виновато пожал плечами, убирая телефон: мол, такая она у меня.
Глава 5
Служебный автомобиль со спецсигналами быстро доставил старшего следователя на место убийства. К черной машине Следственного комитета расторопно шагнул полицейский в чине полковника, представившийся начальником районного отделения полиции. Растянутые на коленях брюки и плотный живот говорили о том, что лишь неординарное происшествие заставило полковника покинуть уютный кабинет.
Петелина поздоровалась и спросила:
— Что удалось установить в ходе осмотра?
Полицейский начальник забубнил:
— Тело мы убрали в фургон «скорой», чтобы не пугать зевак. Предварительно сфотографировали, как полагается. Обыскали карманы, забрали документы, нашли разбитый телефон. Жертва — студент МГУ Максим Миронов, двадцать лет. Все его вещи: рюкзак, самокат — в моей машине. И вот еще что.
Опытный полицейский, немало повидавший за время службы, протер испарину под фуражкой и смущенно скривился:
— Когда поднимали парня, его голова отделилась. Полностью. Наши растерялись, и многие увидели этот кошмар. Пойдемте, покажу.
Елена робко шагнула вслед за полицейским, думая, что ее ведут смотреть на отрезанную голову. Но полковник прошел за ограждающую ленту. На месте убийства Петелина увидела силуэт, нарисованный мелом на тротуарной плитке, и кровавое пятно с неровными краями, расплывшееся за очерченные границы тела. Кровь почернела, но ее было так много, что полностью она не успела свернуться.
За лентой оцепления перешептывались любопытные и настороженно наблюдали за действиями полиции. Некоторые с ужасом смотрели в телефоны и показывали изображение заинтересовавшимся прохожим.
— Успели снять жертву? — спросила следователь, кивая на зевак.
— Да будь они неладны эти телефоны.
Полицейский пробормотал невнятные ругательства и шумно выдохнул. Его лицо расслабилось, груз ответственности полковник перевалил на женские плечи майора юстиции.
Петелина осмотрела место убийства и подошла к фургону «скорой помощи». Ее встретил недовольный врач:
— Вы здесь старшая? Послушайте, нам надо ехать. Не наше дело возить трупы. И ждать перевозку нам некогда. Примите меры.
Следователь взглянула на врача, как на рецидивиста на допросе:
— Предлагаете выгрузить обезглавленного студента на тротуар на всеобщее обозрение? Действуйте, а голову положите в руки трупу да так, чтобы лицо было видно. Вот и телевидение прикатило.
Из автомобиля с логотипом телекомпании выскочила хрупкая девушка в высоких ботинках на толстой подошве. На ней была распахнутая кожаная курточка, под которой виднелось серое худи со знакомой надписью: «Маиша». Петелина узнала Машу Луганцеву.
На этот раз у девушки, любившей экспериментировать с прической, один висок был фигурно выбрит, а на другую сторону свешивалась длинная черная челка с осветленными кончиками. Неформальные прически репортера Луганцевой притягивали взгляды зрителей. Странная девица с резкими замашками естественно смотрелась на месте жутких преступлений.
Журналистка с ходу дала указание оператору снять общий план и нацелить камеру на кровавое пятно за ограждением. Сама что-то комментировала в микрофон.
Врач замялся. Петелина продолжила общение миролюбивым тоном:
— Мы действуем по ситуации. Поступим так. Криминалист закончит осмотр жертвы, и вы отвезете тело в наш центр судебно-медицинской экспертизы. Договорились?
Врач нехотя кивнул. Петелина заглянула в фургон, где возился Михаил Устинов, облаченный в защитный костюм. Криминалист рассматривал тело и бубнил под нос:
— Накаркал с дуру про расчлененку.
Он приподнял голову убитого студента, и Петелина увидела бледное красивое лицо с удивленно раскрытыми глазами. Ей подумалось, что такой парень не одной девчонке мог вскружить голову. Невольная ассоциация, когда голова воспринималась отдельно от личности, вызвала дыхательный спазм и заставила женщину помассировать шею.
Криминалист убрал голову в желтый пакет для медицинских отходов, прикрыл тело другим пакетом и вылез из фургона. Он стянул маску под подбородок и печально посмотрел куда-то вверх.
Следователь дала эксперту прийти в себя и коротко спросила:
— Как его убили?
— Один смертельный удар поперек шеи. Срез ровный, глубокий, будто саблей рубанули. Голова отделилась при падении из-за перелома шейных позвонков.
— Ты уверен про саблю?
— Скорее всего нож, длинный и острый.
— Как на стройке?
Головастик пожал плечами:
— Патологоанатом в характере ран лучше разберется.
— День длинных ножей какой-то, — посетовала следователь.
Она разрешила врачу «скорой» увезти тело и попросила эксперта:
— Миша, у полицейских разбитый телефон студента. Забирай в лабораторию, посмотри, что можно извлечь. А я займусь свидетелями.
— Главная свидетельница тоже в нашем автомобиле, — откликнулся полковник полиции и пояснил: — Она единственная, кто был здесь в момент убийства. Врач дал ей успокоительное, а мы разрешили в машине отсидеться.