Токарева уговорила любовника изменить дату в протоколе, и Гамов становится главным подозреваемым в убийстве.
Гамов скончался, вопрос виновности или невиновности уже не влияет на его судьбу. Зачем тогда Токарева добилась подделки? Банальное желание закрыть расследование, чтобы уменьшить нагрузку на оперативников? Это подлог. Какие еще у нее тараканы в голове?
Петелина вспомнила, что по той же схеме доказана виновность Сафарова в убийстве директора управляющей компании Барановского. Кровь Сафарова найдена на одежде убитого. Сафарова задержали с разбитым носом. Это доказывало драку между ним и жертвой.
Однако Сафаров рассказал, что нос ни с того ни с сего ему разбила незнакомая женщина. Типичная выдумка, посчитала тогда следователь и не отработала эту версию. Она даже не поинтересовалась внешним видом напавшей женщины.
Если предположить, что Сафаров не лжет, то налицо махинации с кровью. Кто-то хочет свалить на него вину в убийстве Барановского. Так же, как и три года назад в случае с Гамовым.
Кому это выгодно? Вопрос простой, а ответ очевидный — настоящему убийце.
Следующий вопрос гораздо сложнее: как это сделано?
Глава 53
Петелина исчеркала ни один лист, мучаясь над разгадкой. Спонтанные узоры напоминали лабиринт, мысли перетекали от одной версии к другой и всюду упирались в тупик. Сломав очередной карандаш, Елена скомкала рисунки и швырнула их в мусорную корзину.
Нужно действовать поэтапно. Для начала допросить Тимура Сафарова и выяснить, что за женщина на него напала. Показать ему фоторобот Лебедевой, а заодно и фотографии Окуловой. Идея, конечно, дикая, но приходится искать во всех направлениях.
Елена посмотрела на часы. Сафаров сейчас в следственном изоляторе. Пока туда да обратно, уйдет драгоценное время, а результат может быть нулевым.
Она вспомнила, как Дорецкий резервировал машину для поездки в СИЗО, и позвонила ему:
— Привет, Феликс! Ты сейчас где?
— Петелина, я только жене и начальству докладываю о своих перемещениях.
Следователь услышала в трубке знакомый лязг железного засова.
— Ты еще в СИЗО. Феликс, у меня к тебе просьба: допросить Тимура Сафарова.
— Я уже ухожу.
— Это срочно и недолго.
— Сафаров твой подозреваемый.
— Я же допрашивала твоего Резака, — напомнила Елена. — Можешь отплатить мне той же монетой.
— Сравнила. Ты допрашивала из своих интересов.
— И сейчас из своих. А по большому счету наши интересы общие. Феликс, прошу, мы же коллеги.
— Ну ладно, уговорила. Будешь мне обязана. Что надо узнать у Сафарова?
— В день убийства Сафарову разбили нос. Он утверждает, что это сделала женщина. Я перешлю тебе фоторобот и несколько снимков. Покажи их ему.
Петелина отправила Дорецкому фотокомпозиционный портрет Лебедевой и снимки со свадьбы Окуловой. Выбирать было некогда, она торопилась, пока Феликс не передумал. Поэтому отослала много снимков, чтобы Сафаров со всех сторон разглядел невесту.
Отправив послание, Елена выдохнула. Зря она с Железным в штыки. Он хоть и карьерист, но обязательный и щепетильный следователь, пообещал — сделает.
Под рукой завибрировал телефон. Звонила главврач клиники «ГлобалДок».
— Лена, ты была права, — говорила Ольга Ивановна. — У Ларисы Окуловой не первая беременность. Она уже рожала.
— Этот точно? Когда это было?
— Да — ответ на первый вопрос. — Главврач усмехнулась: — Ты говорила, что женщина-юрист от просто женщины отличается тем, что задает один вопрос и ждет ответа, а не вываливает сразу все.
— А женщина-следователь отличается еще и занудством. Когда рожала Окулова? Официально детей у нее нет.
— Мы не ясновидцы, но скорее всего она родила в несовершеннолетнем возрасте.
— Спасибо, Ольга Ивановна.
Следователь опустила трубку и задумалась. Окулова скрывает первые роды от мужа. Ей было шестнадцать, когда родилась девочка, которую записали, как Ирину Земскову. Тогда Лариса близко сошлась с Булатниковым. Получается, что он отец ребенка. Березин в те время не интересовался Ларисой. От него скрыли рождение девочки.
Это было не трудно. Лариса Окулова воспитывалась в приемных семьях, которые поддерживались фондом имени ее отца. Юная мама оставила дочку на воспитание в одну из семей, а сама поступила в университет и начала новую жизнь.
Отношения с Булатниковым она прекратила. Навсегда ли? А может возобновила их и построила совершенно на других принципах.
Петелина вспомнила про поджог в соседней с ней квартире. Чайник с таймеров, вызвавший возгорание, активировали после ареста Булатникова. Кто это сделал?
Она позвонила психиатру Ермилову и спросила:
— Анатолий Ильич, почему Булатников превращался в убийцу Земскова.
— Я же вам рассказал про триггер. Песня в плейере возвращала его на войну. Он брался за нож и мстил. В его сознании он убивал врагов, чтобы спасти себя и друга.
— Про песню, как спусковой крючок я поняла. Но почему он ее включал?
Психиатр задумался, и следователь сформулировала вопрос по-другому:
— Кто-нибудь мог управлять Булатниковым?
На этот раз Ермилов ответил сразу:
— Зная триггер, да.
— То есть, включая нужную песню даже по телефону, можно было спровоцировать Булатникова на убийство.
— Так Булатников превращался в Земскова, а уже тот шел мстить врагам, — подтвердил догадку следователя психиатр.
После разговора с психиатром Елена попыталась абстрагироваться и посмотреть на ситуацию со стороны. Не слишком ли она мнительна? Работа следователя накладывает отпечаток и на ее психику, заставляя подозревать всех и каждого. Версия о том, что Лариса Окулова как-то манипулирует Булатниковым основана лишь на ее догадках.
Позвонил Дорецкий и похвастался:
— С тебя вискарь, Петелина. Я выполнил твою просьбу.
— Будет тебе виски. Рассказывай.
— Сафаров узнал женщину, которая его ударила сумкой в нос.
— Указал на фоторобот?
— Нет.
— Это невеста — Лариса Окулова?
— Опять мимо.
Петелина ожидала подтверждение своей версии и немного расстроилась. Стареет. Интуиция ее подвела. Никакая она не Петля.
— Сафаров мог схитрить? — спросила она.
— Он был рад, что к нему пришли с этим вопросом и уверенно указал на женщину.
— На кого?
— Имени я не знаю. Приеду, покажу.
— Не могу я ждать! — не терпелось следователю.
— Учти насчет виски. Предпочитаю односолодовый.
— Без вопросов!
— Ладно, Петелина. Сейчас выделю женщину на фото и пошлю тебе.
Елена уставилась в телефон, ожидая сообщения. Кто? Кого опознал Сафронов?
Но первым пришло сообщение от Марии Луганцевой. Елена раскрыла письмо и схватилась за голову.
Глава 54
В письме журналистки была новая аудиосказка в том же духе, что и предыдущие, связанные с убийствами.
«В новом царстве в большом государстве священники и старухи предвещали голод и разруху. Побороть унылое настроение способно лишь народное веселие, когда пьют и едят досыта, и голова болит после просыпа. И народ потребовал развлечения и сытного угощения. Но прежде задобрить богов надо, преподнести им жертву как награду.
Закололи мышек, голубя и барана, однако сказал служитель главного храма: «малую жертву боги не услышат им подавай ценность повыше. Только истинное жертвоприношение принесет всем счастье и очищение. Малое дитя богам не подойдет, оно не разумно, неизвестно как расцветет. Старые люди на финальном пороге, их ждет ад или райские чертоги».
«Кого же отдать? Не томи, укажи. Пира хотим, поскорей прикажи».
«Бог нашептал мне ночью на ушко: лучшая жертва — это послушник. Слезы и скорбь превратятся в удачу, денежный дождь прольется в придачу».
Жертва назначена, праздник в разгаре. Кто воспылает в новом пожаре?»
Пауза после завершения сказки была не долгой.
— Что скажете, Елена Павловна?
Немедленного ответа по телефону требовала Маша Луганцева. Корреспонденту не терпелось получить наводку о новом преступлении и срочно выехать на место убийства.
Петелина осмысливала текст. Не дождавшись ответа, Луганцева сама выдвинула версию:
— Закололи мышек, голубя и барана. Елена Павловна, помните первую сказку про четырех мышек и голубя? Мышки — это мигранты, голубь — студент.
— А баран — это Барановский.
— Да! Их всех закололи! — возбужденно подтвердила Луганцева.
— То были старые жертвы, а в новой сказке про новую — рассуждала следователь.
— И еще там про праздник и жертвоприношение, а сегодня как раз Курбан-байрам!
— «Лучшая жертва — это послушник», — повторила слова сказки Петелина. — Кого имеют в виду?
— «Кто воспылает в новом пожаре?» — вторила ей корреспондент и нетерпеливо спрашивала: — В сводках есть что-нибудь необычное?
Следователь уже просматривала криминальные происшествия, связанные с огнем. Упоминалось задымление в ее доме, другие незначительные возгорания, но все без жертв.
— В сказке говорится, что дитя не подходит, старики тоже, — промолвила Елена, вспоминая сынишку и маму. — Нужен послушник. Так называли человека, готовящееся стать монахом.
— Убить православного монаха в мусульманский праздник — это бомба! — возликовала корреспондент.
— Подумай, чему радуешься, — осекла следователь.
— Надо предупредить монастыри, — спохватилась журналистка.
— Без тебя разберемся.
Петелина направилась к начальнику и дала ему послушать текст сказки. Харченко недоуменно смотрел на следователя. Петелина доложила о своих подозрениях, что новой жертвой может стать послушник монастыря и попросила:
— Юрий Григорьевич, это ваш уровень. Сообщите в ГУВД, потребуйте организовать охрану монастырей.
— Патрульные и так работают в усиленном режиме, контролируют сходки мигрантов.
— Если убьют послушника, а мы ничего не сделали…
— Петелина, ты хоть знаешь, сколько в стране монастырей?
— Ограничимся теми, что в городе и области.