— А для кого же я их готовила, Лена. Если что-то еще понадобится, обращайся.
Петелина поднялась на этаж выше в кабинет полковника Харченко. Капитан юстиции Феликс Дорецкий уже находился у начальника. Железный Феликс предпочитал всегда носить форму, имел небольшую бородку и черные, зализанные назад волосы.
Полковник по-свойски качнул ладонью, указывая Петелиной место напротив Дорецкого:
— Присаживайся, Елена Павловна.
Феликс встретил коллегу самоуверенным взглядом всезнайки.
Петелина решила начать разговор с атаки на начальника:
— Юрий Григорьевич, я считаю, что в сложившейся ситуации дело о массовом убийстве рабочих на стройке должно остаться у меня.
Харченко дружелюбно попытался объяснить:
— Феликс отлично справляется с делами, где фигурируют мигранты. Это его конек.
Петелина перевела взгляд на Дорецкого:
— Тогда ты должен знать, что за десять лет в городе зафиксировано сорок убийств мигрантов из Средней Азии. Я говорю о тех случаях, где применялся нож.
— Дикий народ. Чуть что — за нож, — с легкой усмешкой кивнул Феликс. — Виновных находим и сажаем.
— Остались и нераскрытые убийства, в том числе двойные. Надо заново проверить, есть ли общие признаки у прежних случаев со вчерашним убийством на стройке.
— Елена Павловна, по нераскрытым — всё просто. Были подозреваемые, но они бежали к себе на родину. Там меняли имя, получали новый паспорт и возвращались под видом другого человека. Но на их хитрость, у меня есть своя.
— Какая?
Дорецкий вопросительно посмотрел на полковника, получил молчаливое согласие и не без гордости продолжил:
— Сама знаешь. Если есть убийца по одному эпизоду, то ему не сложно добавить второй аналогичный.
— Первый раз слышу. Поделишься подробностями? — с наигранным обожанием подалась вперед Елена.
— Петелина, не строй из себя ангела во плоти! — возмутился Дорецкий. — Психологическое давление — часть нашей профессии. Помимо кнута, у меня всегда есть пряник. Подозреваемые сознавались в убийствах и шли на сделку со следствием, чтобы не депортировали их родственников.
— А если к убийству мигрантов причастны националисты?
— И нацики получат свое. Я сейчас раскручиваю громкое дело. Прижал Резака, он дает показания.
В спор следователей вмешался Харченко:
— Елена, хватит о старом. Мы собрались, чтобы обсудить вчерашние преступления.
Петелина примирительно посмотрела на Дорецкого.
— О прошлом пока забудем. Какая у тебя версия по убийствам на стройке?
— А тут и мудрить нечего. За нож чаще всего хватаются после бытовых ссор. Это статистика.
— Со статистикой не поспоришь, — кивнула Петелина.
— И данный случай это подтверждает. Подозреваемый Азис Саидов накануне ругался с одним из погибших земляков по поводу денежного долга. Ты сама установила факт ссоры, а я добавил вескую улику.
— Куртку с пятнами крови? — усомнилась Елена. — Саидов мог испачкаться, когда осматривал тела.
— Его куртку я приобщил, но главная улика другая. — Дорецкий выждал паузу и с затаенной гордостью посмотрел на начальника. — На месте преступления найден нож.
Феликс раскрыл папку и стал показывать полковнику фотографии:
— Это так называемый таджикский корд — прямой клинок с односторонней заточкой и тяжелой резной рукоятью. Ранее такие ножи служили боевым оружием, сейчас используются для разделки мяса и забоя скота. Полюбуйтесь. Клинок с явными следами крови.
Петелина тоже изучила фотографии и спросила:
— Где обнаружили нож?
— Там же на стройке, в песке под ногами. Преступник, хитрец, воткнул клинок в песок, придавил ногой и вогнал нож с рукоятью. Только торец рукояти чуть просматривался, но твоя глазастая оперативница разглядела. Токарева — ТТ.
Дорецкий насладился одобрительной реакцией начальника и продолжил, выкладывая новую порцию фотографий.
— По отпечатку подошвы я задержал Азиса и Шухрата Саидовых. Они братья, у них одинаковые ботинки. Осталось дождаться результатов экспертизы по ножу — и дело в шляпе!
— Хорошая работа! — похвалил Харченко. — Ты, Феликс, как всегда, оперативен.
Петелина вернула фотографии и сказала:
— Я бы хотела допросить задержанных Саидовых.
— Зачем? — насторожился Дорецкий.
— Убийство студента Миронова может быть связано с убийствами на стройке. Аудиозапись сказки явно намекает на это.
— Не приплетай мне студента! Сама с ним разбирайся. А у меня дело раскрыто.
— Феликс прав, — согласился начальник. — Глупую сказочку мог записать какой-нибудь блогер, который в каждой бочке затычка. Выкинь ее из головы.
— Не получается, — призналась Петелина. — Я проанализировала новости в интернете. В момент отправки аудиофайла со сказкой в сети про трупы на стройке имелось одно короткое сообщение. В нем не упоминалось, что жертвы погибли от ножа. А в сказке четко сказано — зарезал.
— Для красного словца, — отмахнулся Дорецкий.
— Сказочник сознательно противопоставляет эти убийства. Четыре к одному по жертвам и один к миллиону по реакции общества.
— Так и есть! — согласился Харченко, ухватившись за последнюю фразу. — Помимо генералов мне из университета звонили, из мэрии. Расследование убийства студента на контроле у нашего руководства! А резня на стройке…
Полковник поморщился, будто ему предложили испорченное блюдо. Петелина покачала головой:
— Трупы в бытовке у меня до сих пор перед глазами. Четверо молодых мужчин.
— Четверо мигрантов! — рубанул ладонью по столу Харченко: — Я скажу прямо. Опасны криминальные действия мигрантов против города и наших граждан. Разборки мигрантов между собой общество не волнует. Если бы не публикация сказочки, четыре трупа на стройке так бы и остались строкой в оперативной сводке.
— Юрий Григорьевич, хотя я раскрыл массовое убийство быстро, это не значит, что было легко, — подчеркнул свою значимость Дорецкий. — Мне еще предстоит дожать преступников. И по документам не на один том волокиты.
— Вот и работай. Ты, Петелина, тоже. Оба свободны!
Следователи собрали бумаги, встали и направились к двери.
Успокоившийся Харченко окликнул Петелину:
— Елена Павловна, а если Сказочник заранее знал об убийствах?
— Тогда это игра со смертью. И она только начинается.
Глава 8
Из кабинета начальника Петелина решила направиться в криминалистическую лабораторию. Так как убийствами на стройке официально занимается Дорецкий все результаты экспертиз отправят ему, а ей тоже не помешает знать, что да как. От версии, что два вчерашних преступления взаимосвязаны, она не отказывалась. Глупая сказочка не так уж и глупа по своей сути, а ведь это только присказка.
В лаборатории три фигуры в белых халатах склонились над приборами. По вихрастому затылку легко было узнать Михаила Устинова, хвостик крашеных волос подрагивал на плечах Светланы Масловой, и лишь матово-желтый череп, лишенный не только растительности, но и кожи, неподвижно уставился в монитор. Это был знаменитый Василич — учебный скелет с настоящим черепом, давно прописавшийся в лаборатории.
Василич мотивировал криминалистов на шутки, ему было дозволено выражать скрытые эмоции сотрудников. Сейчас костлявые пальцы Василича лежали на клавиатуре, будто он только что набрал плавающую на дисплее фразу: «Будь со мной, будь со мной, только старым и с головой».
Маслова первой обернулась к Петелиной, заметила ее реакцию на «выходку» Василича и объяснила:
— Жалко студента. Такой молодой и такая смерть.
Елена смирилась, что всех трогало только убийство студента, но все-таки спросила:
— А четверых таджиков со стройки не жалко?
— Они сами виноваты.
— В каком смысле?
— С дружками что-то не поделили, — холодно ответила Светлана и указала на ботинки, которые исследовала: — Вот, работаю.
— И что ты наработала?
— Рисунок протектора правых ботинок подозреваемых полностью соответствует отпечатку подошвы на песке в том месте, где был найден нож.
Длинный нож с резной наборной рукоятью лежал в пакете на столе перед Устиновым. Головастик перехватил вопросительный взгляд следователя и ответил на очевидный вопрос:
— Кровь на ноже совпадает с кровью убитых рабочих.
— Всех четверых? — уточнила Петелина.
Криминалист подтвердил:
— Я нашел на клике и в пазах рукояти образец крови каждой жертвы. А вот своих пальчиков убийца не оставил.
— Железному Феликсу для обвинения будет достаточно отпечатка ботинка, — заверила Маслова.
— Без признания подозреваемого и показаний свидетелей этого мало. Ботинок две пары. А вдруг, у половины рабочих такие же. Хороший адвокат сможет убедить суд… — Петелина натолкнулась на скептический взгляд экспертов и умолкла.
Каждый знал, что авторитетного адвоката бедные мигранты не получат, даже если бы у них имелись средства. Мэтры адвокатуры избегают дел, к которым равнодушно общество. Ни сочувствия к потерпевшим, ни ненависти к убийце здесь не просматривается. Шумихи в прессе тоже не будет — зачем браться? Назначенный адвокат станет также, как следователь, убеждать подозреваемого признать свою вину и получить снисхождение. Именно поэтому Дорецкий быстро завершает подобные расследования.
Петелина узнала, что хотела, и похвалила экспертов:
— Быстро справились. Железного Феликса вам есть чем порадовать. А для меня нашли что-нибудь полезное?
— Были бы улики, мы бы постарались, — замялась Маслова.
— Телефон! — вспомнил Устинов. — Я скачал файлы из телефона Максима Миронова в папку с общим доступом. Не всё удалось восстановить, но фото и видео за последнюю неделю имеются.
— Хорошо. Скинь ссылку, — попросила следователь и напомнила: — Про аудиофайл, который получила твоя Маша, что скажешь? По ее версии это след к убийце.
— Уж лучше следы на песке. Но я попробую, — без энтузиазма пообещал Головастик.
Когда Петелина поднялась в свой кабинет, ей позвонил судмедэксперт Иван Иванович Лопахин. Невзирая на почтенный возраст, патологоанатом говорил бодро и энергично.