Для старого токийского парка Уэно понедельник, когда не работают музеи, день тихий. Нет толп горожан, жаждущих отвлечься от офисной рутины, не видно и хлопающих глазами туристов с фотоаппаратами. Редкий посетитель, да ещё заражённый романтизмом, может вообразить, что попал на несколько сот лет назад. В этой фантазии его поддержат здешние виды: среди густых зарослей то мелькнут изящные ярусы пагоды, то откроется прелестный пруд в лотосах, посередине которого на островке расположился небольшой храм.
Именно тут, в зарослях близ пруда, имела место сцена, окончательно убедившая бы посетителя, что он угодил прямиком в XVII век. Только никаких зрителей — ни романтичных, ни приземлённых — поблизости не было. Под нависающими кронами по аллее шла девушка в широкополой соломенной шляпе и красно-белом одеянии мико. Очевидно, она прислуживала в том самом Бэнтэндо дзиндзя, приютившимся среди отцветающих лотосов. Мико трогательно семенила мимо наигрывающего на флейте протяжную медитативную мелодию монаха-комусо в традиционном чёрно-белом облачении и корзинообразной соломенной шляпе[55], полностью скрывающей голову. Разумеется, никаким монахом он не был — секта эта перестала существовать лет триста назад. Наверняка это был музыкант, обучающийся игре на сякухати[56], и выбравшийся в тихий день порепетировать в парке. Да и мико, конечно, была подрабатывающей студенткой, спешащей переодеться и ехать на ночные развлечения в районе Роппонги. Но смотрелись они очень колоритно.
Ещё колоритнее сцена стала, когда девушка резко выкрикнула и запустила во флейтиста шляпой[57], которая со зловещим свистом мелькнула в воздухе. Но монах успел пригнуться, и лезвие, спрятанное в головном уборе, срезало лишь вершину его корзины. Сбросив её изуродованные остатки и открыв усатое и очкастое лицо гайдзина, музыкант бросил что-то[58] между собой и мико. Ярко полыхнуло, раздался оглушительный грохот, повалил густой чёрный дым. Когда он развеялся, комусо исчез. Девица высоко подпрыгнула с места, оказавшись в ветвях дерева, и тоже исчезла.
Музыкант легко скользил среди стволов, в руках его уже была неведомо откуда взявшаяся катана. Он настороженно озирался в поисках противника, однако чуть не пропустил его — лишь в последний момент краем глаза заметил красно-белую массу, летящую на него с дерева. В руках девушки тоже сверкал клинок. Лже-монах резко отскочил, направляя на девушку катану, но в последний момент отвёл её. Мико кубарем покатилась по земле, вскочила, как кошка и вновь атаковала. Клики скрестились. Взгляды противников упёрлись друг в друга. Уяснив, что ситуация патовая, оба одновременно отпрыгнули в разные стороны и застыли в стойках. Музыкант держал меч в верхней — на уровне лица, мико в средней — направив клинок на противника. Полминуты царила звенящая тишина. Потом девушка спросила:
— Почему вы отвели клинок?
Музыкант опустил меч и, поклонившись, произнёс по-японски совершенно без акцента:
— Я, собственно, хотел только поговорить, Фудо-сан.
Девушка продолжала смотреть недоверчиво.
— Успокойтесь, я больше не буду проводить с тобой таких экспериментов, — усмехнулся странный гайдзин, — и так едва в живых остался. Купишь мне новую тэнгай, ты же теперь богатей… Если бы не яркие цвета твоей одежды среди листвы… Кстати, что за дикая идея — жить в образе мико? Я едва тебя нашёл.
— Значит, идея работает, — чуть усмехнулась девушка, и стало видно, что это невысокий, хрупкий на вид парень. — Кто вы?
— Долго рассказывать, — пожал плечами гайдзин. — У меня здесь машина, давай поедем куда-нибудь, всё расскажу. Заодно поедим. А меня зови Пал Палыч.
Последнюю фразу он произнёс по-русски. Фудо встревожено поглядел на него и с неохотой опустил меч. Палыч с удивительной скоростью сбросил наряд комусо, оставшись в бриджах и футболке. Фудо тоже сделал несколько движений, представ в джинсах и летней рубашке. Свои маскарадные одежды они сложили в большую спортивную сумку, извлечённую Палычем из кустов. Палыч положил туда и свой меч, поколебавшись, Фудо последовал его примеру.
Они доехали до ближайшей забегаловки Yoshinoya[59] и заняли столик на двоих в углу. Оба заказали по большой порции: рис, маринованные огурчики, суп-мисо, сырые яйца для его заправки и чашку говядины. Суп оба попросили свиной — тондзиру. Очевидно, тяга к мясоедству у гайдзинов неистребима никаким благотворным влиянием японской цивилизации…
— Силён же ты, дядя Фёдор, — голосом мультяшного кота по-русски произнёс Палыч, когда первый голод был утолён.
— Да и вы ничего, — на том же языке ответил, бледно улыбнувшись, юноша, — хотя у вас странная техника, я не встречал такой.
— Северная, — коротко заметил артельный.
Он с интересом разглядывал невыразительное лицо худенького паренька, едва веря, что это и есть неуловимый монстр, на руках которого кровь десятков людей. У мальчика было лицо хорошего актёра, на котором можно нарисовать какой угодно образ.
— Как вы меня нашли? — спросил Фудо, видя, что собеседник начинать разговор не торопится.
— Прости, — чуть засмущался Палыч, — через фудзоку[60] и бани… Я понимаю, что тебе как-то надо снимать стресс, но с проститутками следует быть осторожнее.
Фудо покраснел, как мальчишка, но тут же взял себя в руки.
— Так кто же вы? — опять спросил он.
— Артель, — коротко ответил Палыч, отправляя палочками в рот кусочек мяса.
— Это те, что охотились за… дедом? — посуровел Фудо.
— За свитком, ты хотел сказать, — кивнул Палыч. — Но изначально охотились не мы, а наши противники. Они называются Клаб, а здесь, в Японии, — Кай.
— Я слышал про Кай, — медленно произнёс Фудо.
— Да, думаю, Иванэ-сенсей тебе о нём говорил, — согласился артельный. — Но он сам знал немного. В его время Кай не отошло полностью к Клабу, хотело быть третьей силой в Игре…
— В Игре?.. — переспросил юноша.
— Да, — кивнул Палыч, — в Большой игре. Я тебе расскажу о ней. После Второй мировой войны Кай полностью вошло в орбиту Клаба и выполняет теперь его поручения. Уничтожение Накагава-рю руками якудзы — их операция.
Лицо Фудо окаменело. Он помолчал и спросил:
— А ваша эта… Артель, что ей от меня надо?
— Мы хотим помочь, — сказал Палыч, сделав глоток чая.
— Чтобы забрать у меня свиток? — саркастически усмехнулся Фудо.
— Федя, — по-русски заговорил Палыч, глядя юноше в глаза, — ты достаточно подготовлен, чтобы понять, что я тебе не лгу. Твой свиток останется при тебе, и никто не заглянет в него без твоего разрешения. Мы просто хотим вывезти тебя и твою девушку в СССР…
Фудо молчал, глядя на Палыча ничего не выражающим взглядом. А тот продолжал:
— Видишь, я даже не спрашиваю тебя, где она. Знаю, что ранена, и уверен, что ты о ней позаботился. Но вам из Японии не выбраться, учитывая то, что ты задумал.
— Откуда вы знаете, что я задумал?
— Тоже мне, бином Ньютона… Вырезать банду, перебившую Накагава-рю.
Юноша почти невольно опустил глаза в знак согласия.
— Заметь, я тебя от этого не отговариваю, — пожал плечами Палыч, — знаю, что бесполезно.
Фудо кивнул.
— Но вы оба погибните, хоть это ты понимаешь?
— Гири, — упрямо сказал парень.
— Я знаю, — мягко ответил артельный, — но гири не требует смерти твоей и Мияко. Более того, у тебя гири перед дедом, который велел тебе возродить Накагава-рю, ведь так?
Юноша кивнул снова.
— И я предлагаю тебе выполнить оба твоих долга. Решай, — заключил Палыч, допил чай и откинулся на спинку стула.
Фудо молчал довольно долго, ковыряя палочками рис, потом спросил:
— И чем вы мне можете помочь?
— Пойду с тобой, — просто ответил Палыч.
Юный синоби с изумлением поглядел на вальяжного господина в очках и с усами.
— Вы?.. Но…
— Ты же убедился, что я кое-что умею. А пойти с тобой — единственный, кажется, способ, уберечь тебя от глупостей. Только давай договоримся: как только уничтожим этот гадюшник, мы переправим в Союз тебя и девушку. Согласен?
Фудо испытующе смотрел на Палыча.
— Согласен, — наконец произнёс он.
— Вот и чудно, — вздохнул Палыч.
— Но в Союзе меня ищут, — заметил Фудо.
— Пусть тебя это не беспокоит, Артель — довольно могущественная организация…
— И мы должны будем работать на вас?
— Что значит должны? Твой дед Камбэй-сенсей разве работал на СССР по принуждению? Сам вызвался. И тебя никто неволить не будет. Только вряд ли ты сам сможешь не использовать свои умения…
Фудо промолчал.
— Теперь изложи-ка свой план, — попросил Палыч, — ты ведь уже что-то придумал?
— Для этого надо ехать в Гинзу[61] и поглядеть на офис якудзы, — пожал плечами Фудо.
— Я там был, — ровно сказал Палыч. — Мне любопытно узнать, что планируешь ты.
Юноша долго молчал, было видно, что в нём говорят остатки недоверия. Палычу очень хотелось закурить, однако в японских кафе это запрещено. Поэтому он форсировал:
— Ты ведь думаешь войти туда через крышу?
Фудо нерешительно кивнул.
— Тебя зарежут где-то на втором этаже, — мрачно сообщил Палыч. — Если тебе навстречу не будет двигаться напарник. И это буду я.
Юный синоби промолчал, но теперь в этом молчании было согласие. Он и сам понимал, что у него одного шансы нулевые. А Мияко ещё очень слаба…